Бесспорной версии нет. Условия договора. Совсем другая тень (Сборник)

– Примерно вот такой.

– Вы смогли бы узнать этот пистолет?

– Думаю, смогла бы.

– Лариса Васильевна, сейчас мы вам покажем три пистолета. Вы должны сказать, есть ли среди них тот, который вы видели в куртке своего мужа. Вы готовы?

– Готова.

Я убрал листы. Внимательно осмотрев три пистолета, Лариса без колебания указала на «байярд».

– Вот этот. Это он, я точно помню. Я и слово вспомнила: «байярд».

Сделка

Оформив опознание и отпустив Ларису и девушек, мы с Окруашвили перешли в его кабинет. Усевшись, Манучар достал из кармана куртки завернутую в платок копию перстня. Положил на стол:

– Наконец-то можно поговорить спокойно. Я все выяснил. Кто, чего, кому, как.

– Слушаю с нетерпением.

– Значит, так. Эта копия изготовлена в Тбилиси в мае – июне прошлого года. Автор – Реваз Мгебуа, ювелир, берущий частные заказы. Заказ ему сделал Виктор Чкония. Для выполнения заказа Чкония дал Мгебуа «Перстень Саломеи». Что это был подлинник, Мгебуа ручается, готов подтвердить. Чкония предупредил: заказ срочный, копия нужна в течение месяца, за затратами не постоит. Заказ Мгебуа выполнил в срок, вознаграждение получил. Остальным, по его словам, не интересовался. Чему я охотно верю.

– Манучар, огромное спасибо. Я твой должник.

– Ладно тебе… Вот что, ты с утра хоть что-нибудь ел?

– Ни крошки.

– Я тоже, с твоим перстнем. Сходим в буфет?

– С радостью. Только, ты разыскал Котика?

– Разыскал. И назначил прийти в шесть тридцать ко мне. Пропуск заказан. У нас в запасе почти час. Так что успеем.

Мысленно поблагодарив Манучара еще раз, отправился вместе с ним в буфет. Пережевывая сосиски и запивая их соком, я не мог отключиться от аферы с перстнем. Организатором этой аферы конечно же является Челидзе. В прошлом году он похитил «Перстень Саломеи» у Дадиани, заменив его копией. Десять дней назад, судя по всему, он вернул подлинник. Это ясно. А в остальном – путаница. Зачем Челидзе похитил подлинник? Чтобы продать какой-то старушке? Какой? Ладно, может быть, эта старушка тоже отдаленный потомок князей Дадиани. Но почему тогда старушка продала «Перстень Саломеи»? При этом она неожиданно проявила недюжинный опыт – нашла Котика, опытного посредника, завсегдатая злачных мест. Но тут еще одна загадка. Человек вроде Котика никогда не будет трудиться ради какой-то старушки. Хорошо, может быть, Котик – подставное лицо, работающее на того же Челидзе? Опять же ведь с ролью посредника до этого идеально справлялся Чкония.

Когда мы вернулись в кабинет Окруашвили, часы показывали шесть двадцать пять. Я попросил Манучара сделать при допросе особый упор на выяснение личности старушки. Он кивнул:

– Не волнуйся, будет тебе старушка. Только что-то он задерживается.

– Может, вообще не придет?

– Исключено. Знает: я могу ему попортить жизнь.

Примерно через минуту раздался стук в дверь. Вошедший в кабинет человек в целом соответствовал описанию Ларисы – высокий, модно одетый, с красивым лицом и настороженным взглядом. Прикрыв за собой дверь и по очереди изучив нас, сказал:

– Извините, Манучар Шалвович. Задержался. Обстоятельства.

– Что с вами сделаешь. Садитесь, Манагадзе.

Присев на стул и продолжая незаметно изучать меня, Котик спросил:

– Я слушаю, Манучар Шалвович. Что-нибудь случилось?

– Особенного – ничего. – Манучар достал копию перстня, положил на стол. – Посмотрите, Манагадзе, вам знакома эта вещь?

Котик пристально посмотрел на перстень:

– Возможно, я эту вещь где-то и видел. Всего не упомнишь.

Манучар усмехнулся:

– Котик, за кого ты меня принимаешь? За круглого дурака? «Всего не упомнишь… Может, где-то видел…» Да любой нормальный человек, раз увидев такую вещь, запомнит ее на всю жизнь!

– Не нужно на меня давить, Манучар Шалвович. Ведь если я скажу, что не видел эту вещь, мне ничего не будет.

– Будет тебе что или не будет, решит суд.

– Почему суд? При чем тут суд, Манучар Шалвович? Я ничего не делал.

– Это как посмотреть. Георгий Ираклиевич, у вас есть вопросы?

– Есть.

Я разложил перед Котиком четыре фотографии: Челидзе, Джомардидзе, Гогунавы и Чкония.

– Посмотрите, вам кто-нибудь знаком?

Котик тронул две из них:

– Малхаз Гогунава, Витя Чкония. Третьего не знаю. И четвертого.

– Давно ты видел Гогунаву и Чкония? – спросил Окруашвили.

– Давно. С Чкония я вообще дел не имею. Здравствуй, до свидания.

– А с Гогунавой?

– В принципе тоже. Во всяком случае, в последнее время.

– А не в последнее?

Котик явно колебался. Наконец что-то решив, тронул уложенные на пробор волосы:

– Не помню, Манучар Шалвович. То, что было не в последнее время, было давно.

– Давно… Хороший ответ. А то, что Гогунава и Чкония убиты, знаешь?

Котик нахмурился:

– Не знаю. Слышал краем уха: Гогунава попал в аварию. Но что он убит, первый раз слышу.

– Он убит. Так же, как и Чкония. Сдается мне: здесь не обошлось без твоего участия.

Котик долго сидел неподвижно. Усмехнулся:

– Манучар Шалвович, берете на прихват?

– Никакого прихвата. То, что Гогунава и Чкония убиты, факт. То, что их убили из-за этой побрякушки, тоже не вызывает сомнений. Поскольку ты был связан и с побрякушкой, и с Гогунавой, вывод сделать несложно.

– Но ведь это нелепость! Я здесь ни при чем. Совершенно ни при чем.

– Пока я вижу одно: ты отрицаешь даже очевидные факты, не хочешь говорить о перстне.

– Какие факты? Я все сказал.

– Ничего ты не сказал. Прошу вразумительно объяснить: когда, где и при каких обстоятельствах ты видел этот перстень?

Поджав пальцы на правой руке, Котик некоторое время сосредоточенно изучал собственные ногти, затем поднял глаза:

– Хорошо, объясню. Только можно немного подумать?

– Думай, но учти: нам тоже домой хочется. Так что не затягивай.

Котик вздохнул:

– Прошлой осенью я сидел в «Аджаре». Один сидел, ждал кого-то. – Помолчал, будто решая, стоит ли продолжать, затем усмехнулся, продолжил: – Ну и подсела ко мне старушка. Такая лоховская – дальше некуда. Ей авоськи носить, такой старушке, а не в «Аджаре» подсаживаться к столикам.

– Что значит «лоховская»? – спросил Манучар. – Объясните понятней, Манагадзе.

– Ну простая совсем. Ни в чем ни ухом, ни рылом. Я глаза вытаращил, как ее увидел.

– Пожалуйста, подробней. Сколько лет, как выглядит? Как зовут, адрес?

– Адреса не знаю. Зовут Таисия Афанасьевна. Фамилии не сказала. На вид лет семьдесят.

– Приезжая или местная? Грузинка, армянка, русская?

– Русская, обыкновенная русская старушка. Но по выговору местная. Говорит, как по-русски говорят в Грузии.

Таисия Афанасьевна… Я слышал это имя и отчество. Таисия Афанасьевна… Определенно слышал. Причем совсем недавно.

– И что же старушка? – спросил Окруашвили. – Таисия Афанасьевна?