Бесстрашный. Хочу тебя себе

Я что здесь такая красивая просто так сижу???

Час для него красилась, ещё час наряд выбирала и причёску воротила, а он!

– Я с тобой! – тут же выпаливаю, на что он косится на меня. – Хочу пройтись по дому. Так давно у вас не была, а мне так нравится оформление. Вы же не против, Марина Андреевна?

Его мама такая милая, она не сможет отказать.

– Конечно нет…Я только за, хоть кто-то полюбуется тем, как я здесь всё обставила, – смеется она, на что я довольно киваю.

– У вас талант! Это просто замок Золушки! – улыбаюсь и, тут же подхватывая Руслана под локоть, тащу его к лестнице. Мне кажется, с такой силой стискиваю его предплечье, что чувствую каждую напрягающуюся мышцу.

– Гербера, мать твою, у тебя чё, биполярное расстройство?! – выпаливает он, заставив меня цокнуть и возмутиться.

– Как ты смеешь меня оскорблять?! – сжимаю руки в кулаки. – У тебя ни стыда, ни совести! Глеб сказал мне, что ваша мама скучает, а я так хотела её поддержать! А ты…Ты…ты! – у меня начинает дрожать голос. Мне бы в актрисы на самом деле…Но может я немного переигрываю? Потому что он всё ещё смотрит на меня с недоверием.

– Ладно, извини, – отвечает он бесцветно, опуская голову. – Я заебался сегодня. Ещё твои царапины подлили масла. Всё, я пошёл спать. Сама тут посмотри всё.

И он просто уходит…Уходит! А из меня сейчас польётся огненная лава…

Какой же козёл.

Пока стою там, задушенная мыслями о том, что он просто бросил меня одну, даже гостеприимно мне всё не показал, не поговорил, ни черта, в голову приходит ещё одна. Дурацкая. У меня других не бывает.

Хватаю телефон.

Анжелика Царёва: «Тебе понравилось целовать меня? Хочешь повторить?».

Отправляю и меня колотит, потому что эта сволочь в онлайне. Если ответит, я прямо сейчас пойду и придушу его в кровати.

Руслан Адов: «Послевкусие не понравилось. Незаслуженно».

Вот сволочь…Спать он пошёл. С тёлками переписываться!

Не с тёлками конечно, а со мной, но всё-таки!

Топаю к его двери агрессивными шагами. Стою там прямо перед спальней. Громко дышу и стараюсь справиться с эмоциями, но нет не могу. Не работает. Всю трясёт, а сердце, как бешенный зверь, мечется по грудной клетке в отчаянии.

Остервенело стучу, будто что-то произошло и когда он резко открывает, просто теряю дар речи.

Руслан Адов…Передо мной…В одних трусах…

Его литые мышцы перекатываются под загорелой кожей, а ярко выраженный V-образный треугольник завлекает всё моё внимание к резинке боксеров.

Смотрю туда. Сглатываю, видя завораживающие очертания внушительного и необъяснимо притягательного мужского органа…Чёрт…Блин.

Надя, просто дыши…Не смотри туда! Не смотри!

– Отомри, Надюха, чё тебе? Эй? – он позорно щёлкает пальцами перед моим покрасневшим лицом, пока я с доскональной точностью сканирую его внешний вид.

Я вообще помню, как говорить? Что есть слова и нужно складывать их в предложения?

– Где у вас тут уборная? – спрашиваю, хотя знаю здесь всё наизусть, а он приподнимает бровь, в изумлении указывая пальцем вдоль коридора. – Ясно! – выпаливаю, будто с обидой.

Разворачиваюсь и ухожу в ту сторону, понимая, что испытываю к нему столько разношёрстных эмоций, которых и показать-то толком не могу. Он бы никогда не понял меня, и это безумно бесит.

Как только захожу в ванную комнату, закрываю щеколду, прислоняясь спиной к деревянной поверхности. Вспоминаю то, что увидела…То, что пыталась разглядеть…Боже…Такой большой и такой охрененно красивый.

Пытаюсь выдохнуть, закрываю глаза, но стоит прикрыть веки, как снова вижу его эрекцию. Вот моя фотографическая память и сыграла со мной злую шутку! Теперь его член будет мне сниться!

Боже, боже, боже!

Судорожно снимаю с телефона блокировку и вижу там ещё одно новое сообщение.

Руслан Адов: «Но ты вкусная. Я бы тебя трахнул, если бы не твоя выходка с пощёчиной…Разложил бы тебя в одной из кабинок, откуда бы ты потом не смогла сама выйти…».

Я вдруг перестаю дышать. В трусиках в мгновение всё горит.

Но к своему великому огорчению, медленно осознаю, что у него стоит на другую бабу…Он вышел ко мне со стояком после этого сообщения.

А эта самая баба – я… И я от него тоже взмокла…

Он считает меня вкусной?

Глава 5.

(Рус)

Мне ясно то, что нихрена не ясно. Что с ней, блядь, вообще происходит?!

Мы всегда ровно общались. А тут что-то в голову ударило. Я ведь вроде не обижал её никогда, так чего вытворяет? Странная просто по жести.

Сегодня и так день не айс, так ещё и этот бешенный стук в дверь. На секунду подумал, что землетрясение магнитудой в девять баллов, а ни хрена. Всего лишь Наденька в дверь постучала. Ураган, блин, а не девочка. Надо бы Кирюхе сказать, что она порой не контролирует свои заскоки.

Снова беру в руки телефон. Та незнакомка молчит, а мне, собственно, больше добавить нечего. Всё озвучил, как есть.

Но настолько, блин, сегодня вымотался, что вырубает в девять вечера.

Просыпаюсь только утром и сразу же мчу по делам. Во-первых, сделка с поляками, во-вторых, много чего ещё интересного. Некогда валяться без дела.

А как только решаю всё, понимаю, что и вовсе потеряюсь на неопределенный промежуток времени, потому что всплывают всё новые подробности по отцовским сделкам и людям, которые так или иначе с ними связаны…

***

Два с половиной месяца уходит на то, чтобы прочесать все звенья цепи и скрыть кровавый след, который я оставил в поисках грёбанного Фила. Слишком много шестёрок. Дохрена исполнителей, а до заказчика я так и не могу добраться. К нему не подкопаться с какой стороны не посмотреть, и это злит. Это дико лютейше злит. Как бы отец меня не убеждал, что пора забыть и переключиться на дела, я не могу этого сделать. Тот, кто виноват в смерти моего ребенка ходит по этой земле…Он не наказан. Он живёт. Дышит со мной одним воздухом, существует.

И я буду не я, если не уничтожу его.

Ситуация с Глебом и Катериной прискорбно гнетёт меня. Отец и так все уши прожужжал про ту полячку, а ерунда с жучком в его кабинете изрядно потрепала нервы всей семье. Только вот что-то нихрена не складывается. И знаю, что сам Глеб от меня дохрена скрывает. С его взрывным характером жди беды. Для меня самое главное сейчас подстраховать, чтобы не наделал дел, поэтому приходится ставить к нему охрану и частенько самому приглядывать. В очередной раз вернувшись в Москву еду в оставшийся клуб. После того как «Джипси» сгорел, а другие два мой дорогой братец стремится толкнуть ниже рыночной стоимости, подумать и расслабиться особо негде. В свою квартиру я больше не езжу, но и продать её не могу. Рука не поднимается.