Бестиарий

Минут через десять он увидел какого-то скользкого типа в темных очках — интересно, зачем он нацепил очки, когда здесь и так темно, как в заднице? — его из Голубого зала вывела за руку Джинджер. На ней был облегающий топ цвета электрик, широкий ремень под тон и сверкающие ярко-синие туфли на высокой платформе. Девочка стеснялась своего роста и всегда была не прочь прибавить несколько дюймов.

Грира она заметила тотчас же, но отпускать очкарика не торопилась. Еще секунду-другую держала его руку в своей, с таким видом, точно ей невыносима сама мысль о расставании, потом улыбнулась и отошла, давая ему возможность присмотреться к другим девочкам.

— Привет, — сказала она Гриру и уселась на табурет рядом. — Если ищешь Стэна, так тут его нет.

— Зачем это мне искать Стэна, раз ты здесь?

Она приподняла палец, Зеке тотчас подал ей зеленый напиток, который она предпочитала всем остальным.

— А с чего это он так на тебя разозлился?

— Он на меня?

— Ты что, его кинул?

Интересно, подумал Грир, знает ли Джинджер об их недавней совместной деятельности с Садовским — об ограблениях домов, на которые тот давал наводку? Если учесть тупость Садовского, то, возможно, знает все. Грир в очередной раз обругал себя за то, что рассказал ему о зоопарке в имении аль-Калли, — тоже не слишком умно поступил. Да, верно, он был в шоке после увиденного, но это не оправдание. Информация — это власть и сила, никогда нельзя делиться ею с кем бы то ни было. Грир понимал, что ему следует твердо придерживаться этого принципа. Отныне только так и не иначе.

— Чего это ты пьешь? — спросил он, решив поменять тему.

Она отняла бокал от губ.

— Мятный ликер. — Губы покрывала блестящая зеленая пленка. — Хочешь попробовать?

Грир не ответил. Тогда Джинджер наклонилась и потерлась губами о его рот. Вкус показался знакомым. Он пробовал это и прежде — последний раз, когда они были в Голубом зале. Может, и она не забыла об этом, поэтому и сделала это сейчас.

— Зеке сказал, Стэн затевает какое-то большое дело.

Она притворно удивилась, скатала в шарик липкую от ликера салфетку и запустила в Зеке, маячившего за стойкой.

— За что? — обиженно воскликнул тот.

— Больно много болтаешь. — Впрочем, похоже, ей было все равно. — Я знаю одно: он слишком занят, чтобы заезжать за мной по ночам. Слишком занят, чтобы починить глушитель в моей машине, уже целый месяц обещает и ни черта не делает. Заявляется ко мне домой около четырех утра и думает, что я буду его обслуживать. А я и говорю ему: «Знаешь, друг, кругом полно девушек, которым за это платят». Он начинает скандалить. — Джинджер скроила гримаску. — Фу!

— Он занимается в спортзале?

— Ага. Разрабатывает палец для спускового крючка.

Она отпила из бокала и покосилась на двух новых посетителей, которых неведомо каким ветром занесло с солнечной улицы в клуб. Один из них был чернокожим. Интересно, подумал Грир, рискнет ли она нарушить запрет Садовского, уйдет ли с этим парнем на «танец»?

— А вся его одежда, — продолжала между тем Джинджер, — насквозь провоняла порохом и этой дрянью… как ее?

— Кордитом? — подсказал Грир.

— Да, наверное.

От одной охоты такого запаха не будет. Пара выстрелов на свежем воздухе — это ничто. Если одежда твоя насквозь провоняла пороховой гарью и кордитом, значит, ты долго занимался на закрытом стрельбище. Грир прекрасно знал, где именно оно находится.

— Я сказала ему, — не унималась Джинджер, — что несколько моих подружек едут в Лас-Вегас на Четвертое июля. Ну и намекнула, что мы тоже можем поехать. Там будет выступать Элтон Джон, а я как раз подумываю использовать несколько его песен в своем номере. Просто шикарно будет, с профессиональной точки зрения.

Тут Грир вспомнил, что Джинджер не считает себя стриптизершей. Нет, бери выше, она танцовщица и актриса (просто снимает во время выступления почти всю одежду).

— Так, значит, ты собираешься в Вегас, — сказал Грир. — Знаешь, а я отвезу тебя в Вегас. Тогда Садовский вообще лопнет от злости!

— Правда отвезешь? — Было видно, как Джинджер торопливо просчитывает все возможные варианты. — Прямо в этот уик-энд?

— Времени, конечно, осталось маловато.

— Но ведь Элтон Джон приезжает именно на уик-энд. А Стэн сказал, что он в конце недели никак не может. «Сыновья свободы», я называю их «Сукиными сынами», — хихикнула Джинджер, — он просто бесится, когда я так говорю, так вот, он сказал, что «Сыновья свободы» затевают какую-то грандиозную операцию, не знаю, правда, что это означает. Я спросила, может, он имеет в виду траханье по кругу, тут он едва мне не врезал. — Лицо ее помрачнело. — Я сказала ему, что, если только он меня ударит, — все. Я и сама могу врезать ему по харе, пусть только попробует!

Два новых посетителя заняли столик у подиума и ждали, когда появится следующая танцовщица. Грир заметил, каким оценивающим взглядом окинула их Джинджер, ей явно не терпелось приступить к активным действиям.

— Я тебя задерживаю?

— Что? — Она обернулась к нему. — Ах да. Видишь ли… наш управляющий не любит, когда девушки засиживаются за стойкой.

Грир понял, к чему она клонит.

— Хочешь заглянуть на Голубой зал? — с фальшивой улыбкой спросила она. — Обещаю спецобслуживание в расчете на Лас-Вегас.

— Побереги силы для поездки, — сказал Грир, слез с табурета и потер левую ногу в области колена. — Мне надобно отлучиться.

В стрелковый клуб «Либерти».

Внезапно его охватило сильнейшее желание попрактиковаться в стрельбе по мишени.

— Так ты серьезно насчет Лас-Вегаса? — спросила она. — Потому что мы со Стэном не то чтобы женаты… Понимаешь, о чем я?

Грир призадумался на секунду, затем ответил, что да, серьезно.

— Само собой. Обязательно съездим, только через пару недель.

— А как же Элтон Джон?

— Он тоже может поехать с нами, — ответил Грир и потрепал ее по щеке.

Затем направился к двери. Он изо всех сил старался не хромать; ненавистна была сама мысль о том, что кто-то может посмотреть ему вслед и подумать: «Вот черт хромой, зачем только сюда приперся?»

По дороге в стрелковый клуб «Либерти» он остановился и заправился. Почему-то на бензоколонке он всякий раз вспоминал об Ираке, о его нефтяных вышках и горящих полях вокруг, над которыми стлались густые черные клубы дыма. Двадцать долларов. Двадцать пять. Тридцать. Насос работал, в «окошках» продолжали скакать цифры. Черт, зачем вообще понадобилось посылать людей туда, раз не удалось забрать всю их гребаную нефть? Армия должна была прийти и возвести крепкие и высокие, очень высокие, стены под током вокруг всех этих скважин и нефтеперерабатывающих заводов и оставить по батальону солдат для охраны каждого такого объекта. Но кому есть дело до этой страны? Самим иракцам, похоже, наплевать, они хотят только одного — чтобы американцы убрались восвояси. Грир никогда не понимал, в чем состоял смысл этой грандиозной операции, а когда боли в раненой ноге усиливались, понимал еще меньше.