Бестия. Том 1

— Откуда у тебя этот шрам? — выпалил Коста, просто чтобы что-то сказать.

Джино нахмурился.

— Что, очень заметно?

— Не то чтобы очень, — Коста уткнулся взглядом в ковер. Дернуло же его!

Джино фыркнул и подошел к зеркалу в ванной.

— Да, действительно. Чертовы врачи схалтурили.

— Да нет, почти не видно, — оправдывался Коста.

— Дерьмо собачье. Еще как видно!

— Ш-ш! Если мама с папой услышат, как ты выражаешься, они в два счета вышвырнут тебя на улицу.

Джино сощурил глаза. Ну и влип же он!

* * *

Оказалось, что он ошибался насчет Косты. Парнишка был невыносим. До того правильный, что аж тошно. И никакой не педик. Он даже ни разу не целовался, не говоря уж о чем-то еще. Джино чувствовал себя обязанным что-то предпринять. Кому пойдет на пользу — столько плавать и играть в теннис? Немного траханья внесет в жизнь Косты приятное разнообразие.

— Эй, — сказал он Косте, — где-нибудь поблизости обязательно должен быть бордель. — Ему самому срочно требовалась баба, иначе он не выложил бы это в столь откровенной форме.

— Бордель? — Коста залился краской.

— А, брось стесняться. Пошли вместе. Пойми, малыш: если я сейчас же не затрахаю какую-нибудь шлюху, я взорвусь — и все дела.

В Косте боролись любопытство и страх. Он знал неподалеку один публичный дом — возле верфи. Двое его друзей там побывали и рассказывали невообразимые вещи.

— Сегодня после ужина скажем, что идем в кино, — предложил Джино.

Коста пришел в нескрываемое возбуждение. За ужином мать встревожилась.

— Ты весь горишь, дорогой. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, мама, очень хорошо, — быстро ответил Коста, бросая тревожный взгляд на Джино.

Франклин перехватил этот взгляд.

— Может, вам лучше не ходить в кино, а остаться дома?

— Нет-нет, — запротестовал Коста. — Со мной все в порядке.

Франклин промокнул рот салфеткой.

— Только не задерживайтесь слишком поздно. Я разрешил вам на весь этот месяц забыть об учебе, но это не означает, что нужно веселиться до упаду.

— Папа, да с тех пор, как приехал Джино, мы всего второй раз выходим на улицу!

Франклин строго посмотрел на приемного сына.

— Джино приехал в Сан-Франциско не затем, чтобы развлекаться, а чтобы мы могли дать ему представление о нормальной жизни в семье. Я уверен, он уже многое понял. — Он перевел взгляд проницательных глаз на Джино. — Разве не так? У тебя нет такого чувства, что ты научился уважать других людей и заботиться о них?

— Я всегда заботился о других, — парировал тот.

— О тех, кого грабил?

— Ну… Я же их не знал. Взрослые парни… Они-то знают, что к чему, и всегда готовы к тому, чтобы их пощипали.

Франклин бросил быстрый взгляд на Косту.

— Видишь, сынок, как рассуждают… деклассированные элементы. Я надеялся, что с нашей помощью Джино посмотрит на вещи по-другому. Поймет, что никто не хочет, чтобы его пощипали, как он выражается. Любой уважающий себя бизнесмен трудится в поте лица своего…

— Дерь…

— Прошу прощения? — холодно осведомился Франклин.

Джино поперхнулся.

— Что-то попало в дыхалку.

Коста резво вскочил на ноги.

— Нам пора идти.

* * *

Публичный дом возле верфи принес Джино разочарование. Он с первого взгляда понял, что хорошего ждать не приходится.

Его худшие опасения подтвердились, едва он взглянул на женщину, открывшую им дверь. У нее была прыщавая кожа, потрескавшиеся губы и плохо сидевший парик. Она подмигнула парням и затащила их внутрь дома.

— Два симпатичных богатеньких джентльмена хотят хорошо провести время, а? — Ее линялое платье явно знавало лучшие времена; груди обвисли.

— Десять баксов с носа. Кто первый?

— Э, погоди, — запротестовал Джино. — Где девочки?

— Здесь работала еще одна — пару месяцев назад. Она вышла замуж. Осталась только я, малыш. — Женщина положила руку ему на плечо. — Ты будешь первым?

Он стряхнул ее руку.

— Нет, не я.

Женщина повернулась к Косте.

— Деньги на стол, я должна убедиться.

Коста неуклюже полез в карман.

— Погоди-ка, — сказал Джино. — Мне нужно потолковать с моим другом. — Он повернулся к женщине спиной и быстро зашептал: — Давай рвать когти. Кому нужна эта кляча?

Коста вспыхнул.

— Мне.

— Иисусе Христе! — Джино расхохотался. — Ну, если уж так приспичило.

Коста достал, наконец, деньги. Проститутка схватила его за руку и потащила в соседнюю комнату.

Через несколько минут она вышла, оправляя юбку.

— Ну что, теперь ты?

— Как-нибудь в другой раз.

На улице оба схватились за животы.

— Как ты мог — с этой свиньей?

Коста сиял.

— Все нормально, Джино. Ей-Богу. Вряд ли я решился бы с кем-нибудь помоложе и покрасивее. А так — я ни капельки не стеснялся. И, знаешь, мне понравилось.

Джино хлопнул его по плечу.

— Еще бы.

В субботу они с Костой купались в море возле верфи. А вернувшись, увидели в холле девушку — самую красивую из всех, кого Джино приходилось встречать. Хрупкую, с очень светлыми, почти белыми волосами и ясными голубыми глазами.

— Это моя сестра Леонора, — сказал Коста.

Впервые в жизни Джино отреагировал на девушку не нижней частью тела, а головой. Она была такая… нежная. Ни на кого не похожая. И думалось о ней так, как ни о ком другом.

— Рада познакомиться с тобой, Джино, — она протянула ему тонкую руку. — Коста нам все уши прожужжал.

— Ага. — Больше ему ничего не приходило на ум. Он вылупился на нее, как какой-нибудь сопляк. Кажется, это был знаменательнейший момент его жизни.

За две недели он видел ее всего пару раз. Леонора училась в пансионе для юных леди и возвращалась домой только на уик-энд. Откуда тут было взяться любви? И однако, это была любовь.

Они ни разу не виделись наедине. Даже не поговорили толком. И все-таки она знала о его чувствах, он был уверен в этом. Иногда он ловил на себе ее взгляд за обеденным столом; нежные губы трепетали; крохотная ручка отбрасывала локон со лба.