Бестолковая любовь

— А чего, едем! Сейчас сбегаю к редактору, об отпуске договорюсь. Крепись, Всеволод! Добудем тебе твою Катьку! Красоту твою неописанную. Ох, как она напоминает мне мою Лорку! Прямо одна к одной.

Сева передернулся, но промолчал.

Перед отъездом он решил пойти подстричься.

Денег на парикмахерские, которые теперь гордо именовались салонами, у Севы не водилось. И вообще для него оставалось загадкой, кто стрижется в этих салонах, часто абсолютно пустых, мраморно-стерильных и волшебно благоухающих в свое личное удовольствие.

Сева как-то зашел в такой навести справку о цене. Ни одного посетителя… Белые стены казались чересчур белыми, зеркальные столики — неестественными, словно киностудия приготовилась к съемке. Блаженная пустота внезапно родила в своих глубинах заученно улыбающуюся девушку-автоматик. Она осторожно, вкрадчиво скользнула узконосыми туфельками по блестящему скользкому полу. В полной евротишине цена прозвучала ошеломляюще.

— Я… подумаю… — пролепетал потрясенный Сева.

Натренированная девушка вновь подарила ему разлюбезную, прочно наклеенную улыбку.

Сева не понимал, как могут существовать салоны без клиентов.

— Да деньги отмывают, — объяснил ему опытный Николай, изучивший эту рыночную жизнь, как свою квартиру.

— Сразу столько народу отмывает деньги? — изумился Сева.

Николай засмеялся и покрутил головой.

Полтора года назад Севина соседка по подъезду Юля посоветовала ему стричься в учебных центрах, где молодежь обучают парикмахерскому делу.

— Ты приходи, — сказала она, — а то там всегда голов не хватает.

Только ли там их не хватает, подумал Сева.

Подобных центров — с острой нехваткой голов — в Москве оказалось не так уж мало, и в них с клиентов либо вообще не брали денег, либо брали очень мало — рублей двадцать — тридцать. В одном Юля и работала.

Правда, учебные центры отличались большими очередями — бедных в столице насчитывалось куда больше, чем богатых. Кроме того, ученицы и ученики стригли медленно, часа полтора-два, и, конечно, могли напортачить. Но тогда мастер-преподаватель брала ножницы и в три минуты все ловко исправляла.

Были и другие минусы — в бесплатные центры повадились ходить хорошо информированные бомжи. Юля попробовала возмутиться и заявить хозяйке центра, что ее ученицы не обязаны обслуживать бомжей, от которых несло перегаром, потом и мочой.

— У них могут быть вши! — сморщив нос, убеждала Юля. — Мои девочки после них чуть ли не купаются в спирте! Они брезгуют этими пришельцами с улицы. И я девчонок понимаю, да!

Но хозяйка оказалась непреклонной и твердолобой.

— Нам дорог каждый клиент! — холодно объявила она. — А вшивых — гоните!

Чем уж ей оказались так дороги столичные бомжи?..

— Мы обязаны их стричь!

— Они денег не платят! — закричала Юля.

— Берите с них деньги заранее, — разумно посоветовала хозяйка.

И Юле пришлось смириться.

Глава 11

Познакомился с Юлей Сева случайно. Соседей он знал плохо и не стремился их узнавать. Но на Новый год, после расставания с Катей, у него загорелась духовка, которой Сева обычно никогда не пользовался. А тут вот решил запечь курицу в фольге. Пламя полыхнуло из духовки вон, вырвалось на кухню с грозным посвистом, как храбрый разбойник, и еще счастье, что не загорелась штора. Сева дрожащими руками успел погасить плиту и стал набирать 01. Пламя недовольно урчало и ползло себе дальше по облюбованному им пути.

В свое время Сева читал «Энциклопедию выживания» и помнил, что говорить при всяких катастрофах надо быстро и четко. Так он и сказал:

— У меня горит плита! Улица Плещеева, дом пять, квартира пятьдесят шесть, шестой этаж, направо от лифта.

Дежурная по пожарам меланхолично поинтересовалась:

— А как и где горит в плите?

Сева удивился:

— Ну как может гореть! Это не вопрос. Полыхнуло в духовке и горит!

— А плита электрическая?

— Да электрическая, электрическая!

Сева тоже понемногу начинал «гореть».

— Горит только в духовке? — осведомилась девица.

— Да уже не в духовке, огонь в метр! Девушка, что ж вы тормозите, вы в пожарной охране работаете или в морге?!

— Я попрошу меня не оскорблять!

Обиделась…

Сева прикусил губу. Пламя с большим удовольствием жарко лизало линолеум.

— Ну извините, ну высылайте же машину!

— Диктуйте свой адрес.

Сева повторил адрес снова, от и до, про себя ругаясь пятиэтажным матом. Но это было еще не все.

— А какой у вас округ?

— Да Бибирево!

— Это округ такой?

— Не знаю! — заорал Сева. — Горю я, понимаете?!

— Ждите машину, — меланхолично сказала девица и отключилась.

Сева понял, что машину придется ждать долго. Он метнулся на кухню, схватил помойное ведро, начал набирать в него воду и заливать огонь. Пожарники прибыли минут через тридцать. Гулко и тяжело, как роботы или пришельцы из космоса, протопали по залитому водой линолеуму, засвидетельствовали затопленную плиту и порекомендовали получше вытереть пол, вырубить пробки и вызвать электрика, чтобы он проверил проводку. А потом отбыли восвояси.

Подвыпивший перед праздником рэушный электрик явился еще через полчаса. Все проверил, взял бутылку водки и полтинник и поздравил с наступающим. После ухода мастера Сева позвонил Потапу. Проконсультироваться. У того было образование электрика, хотя по специальности он давно не работал. Потап выслушал Севу и сразу заверещал:

— Ох, ты балда! Ну и балда! Плиту надо проверять, господин хороший, что там у тебя и как. Ты ей пока не пользуйся на всякий пожарный. — Он расхохотался. — Ну, пришлось тебе встречать Новый год с пожарниками и электриками! Это уж кому как повезет. Я завтра отосплюсь и к тебе подскочу. Свечи-то у тебя есть?

— Есть, — сказал Сева. — Спасибо.

— А я тут купил елку для Лорки. Хорошая елка, разлапистая, но одно в ней не так — не пахнет она елкой. Ну никак! — пожаловался Потап. — Нет никакого характерного хвойного лесного запаха, как ни принюхивайся к ней, как ни наклоняйся. Не знаешь, есть ли какое средство, чтобы елку заставить пахнуть елкой?

— Не знаю, — вздохнул Сева.

Потом позвонили в дверь. Пришла робкая девушка. Тонкая, как сигаретка. Гладкая светлая головка. Представилась соседкой снизу.