Бестолковое время суток
Шрифт:
– Хочу, чтоб ты приехала сама. Недолго уж осталось. Две недели. И мы с тобой. Навек. Лишь смерть нас разлучит, любовь моя. Я твой. Антон
На краю
Мне бы услышать однажды:
«Милый, – свежие фрукты
и вино для утоления жажды».
– Здравствуй, Амир.
– Здравствуй. Садись, пора ехать.
– …Марат.
– Антон…
– Не здесь… не сейчас.
– Как скажешь.
– Вещи оставь в машине… Подожди… выпей вина.
– Зачем?
– Легче будет.
– Может и будет…
– …Вот здесь у входа стоял КамАЗ с работающим двигателем. Соня вышла из подъезда, и, чтобы не рисковать понапрасну, стала обходить его сзади… Водитель в это время садился в кабину с другой стороны, видеть её не мог…
– Дальше.
– Прости… Она… почти прошла… там осталось-то – полтора шага… В это время он резко дёрнулся и поехал назад. От удара… Соня потеряла сознание и упала… Потом… началось страшное… Сначала наехал на ноги, потом на тело, а потом… голова. Я не знаю, что она чувствовала, и чувствовала ли… никто ничего не слышал… Пока не вышла соседка и не начала кричать на весь квартал.
– …Господи… Господи… Господи… за что… за что… неужели я хуже всех… ну почему её, Господи, это же я во всём виноват!… Возьми меня, Господи…
– Антон… Ты не виноват. Никто не виноват. Это судьба.
– Да зачем такая судьба! Мою судьбу похоронили в закрытом гробу!…
– Антон, всё кончилось…
– Она сдержала слово… Она любила меня до самой смерти… Боже мой… Водитель?…
– Ищем.
– Кто он?
– Русский.
– Ищи, Амир, найдите мне его… прошу… ради Сони…
– Найдём, даю слово… Антон, вот ключи, поднимись в её… в вашу квартиру, – все там.
– Кто?
– Моя жена с сестрой, её мама, Регина Анатольевна, и Керим–ака. Иди. Вечером заеду с вещами.
– Я не смогу там оставаться.
– Значит, будешь жить у меня.
– А Герда?
– Видно будет. Сейчас не время для условностей. Решим на месте… Иди, тебя ждут.
– Это я.
– Регина Анатольевна.
– …Лейла.
– Что вы хотите! Чтобы я вас утешил? Или вы меня утешать собрались? Зачем всё это?!…
– Антон…
– Керим–ака, не помогайте мне терять к вам уважение.
– Речь не об этом…
– Назовите причину, по которой я должен с вами говорить… Вы стоите передо мной живые и здоровые, а Сони нет! Я больше никогда её не увижу. Вы это понимаете?!…
– Антон, прошу…
– Что прошу?
– Мы пришли в ваш дом…
– Ах в наш! В мой, значит!… Прекрасно. Вон отсюда! Все! Сейчас!…
– …Остановись, брат, ты пожалеешь потом о своих словах.
– Лейла… Лейла?… ты сказала, – брат?!…
– Оставьте нас, и не сердитесь. Нам нужно поговорить наедине.
– Сядь и успокойся. Я буду молчать, пока сам не начнёшь со мной разговаривать.
– Я так до самой смерти могу просидеть… ох… Господи…
– Поплачь, братик, поплачь, легче станет. Поверь, – я тоже наплакалась
вволю.– А ты-то что?
– Сонечка была мне самой близкой подругой. Да и мама моя… мне было десять лет, когда её убили.
– Ты говоришь, – убили? А разве не оползень?!
– Официальная версия. Мы никому не рассказываем, что случилось на самом деле. Даже Герда не знает.
– А кто это мы, в таком случае!
– Я, Керим–ака. Теперь ты.
– …Ты приходила ко мне в сновидениях… маленькой девочкой.
– Правда?… когда?
– В прошлом году. До того, как мы с Соней… прости… я… не могу в это поверить… Умом всё понимаю, а… Боже…
– У нас много времени.
– И что?
– Вставай, пойдём на кладбище.
– Я не могу.
– Пойдёшь. Лучше сразу…
– Ты поверил, что я тебе сестра?
– Да. Сам не понимаю, как получилось.
– …Сильный человек был наш отец. Поэтому ты сразу меня узнал. И Соня это чувствовала.
– А как ты?…
– Я знала, что в Ленинграде где-то у меня старший брат. Но не надеялась увидеть. Да и не смогла бы сама. Твою фамилию… фамилию папы я узнала только после смерти Сони.
– От кого?
– Керим–ака.
– Теперь всё сходится… Что ж, сестрёнка, пойдём, это мой крест… Вот скажи мне, зачем людям такой Бог, который отнимает у них самое дорогое! Как мне в Него верить!
– Большой, а глупый… Нога не болит?
– Я уже забыл, что такое боль… Если бы…
– Пойдём. По дороге кое-что расскажу.
– Я хочу знать всё. Кое-что меня уже не устраивает.
– Остальное расскажет Керим–ака… Он долго ждал этого часа.
– Керим–ака?… опять?!… Да что он за человек!
– Он был близким другом папы. Потерпи, скоро всё узнаешь.
– …«София Викторовна Ицыкович. 19.01.1961 – 02.06.1985… От любящего и скорбящего мужа»… Кто?…
– Амир… За полгода постарел на десять лет. Держится благодаря Герде… Он Соню любил как сестру.
– Зачем было врать…
– Характер такой. Ничего прямо не говорит.
– Эх, татарин…
– Давай присядем… Поплачь, Тошенька, поплачь, братик.
– …Спасибо… Пойдём потихоньку.
– Ты как?
– Пусто. Больно и пусто.
– Надо жить… Если бы такое случилась с тобой, – Соня бы руки на себя наложила. А это неправильно.
– Расскажи про отца.
– …Последний раз он приезжал в шестидесятом году. А в шестьдесят первом родилась я. Теперь понятно?
– А как же моя мама?
– Он любил её, но странной любовью. Жалел, что ли.
– Подожди, моя мама умерла за год до этого. Спустя полгода отец женился во второй раз.
– Вот как? Я не знала. Да это уже и не важно, его нет. Сколько лет назад?
– В шестьдесят восьмом, вскоре после моего пятнадцатилетия.
– Мама пережила на три года. Герде было пять, малышка ещё совсем. Она не плакала, – сразу не поняла даже, что мамы больше нет.
– Я понимаю. Когда умерла моя мама, я тоже не плакал, совсем. Только молчал всё время.