Бесы в погонах

Они и впрямь сидели на кухне, прямо за столом, один напротив другого. В отсветах фонаря соседнего коттеджа очертания голов и плеч виднелись совершенно отчетливо. Отец Василий бесшумно скользнул к дверям кухни и затаился.

– А я тебе еще раз говорю, не бери в голову, – размеренно повторил тот, что сидел справа.

Подоспевший Макарыч ткнул священника в бок, дескать, чего ждешь, пора, и отодвинул его вправо, что означало: твой тот, что справа, а левого я беру на себя.

Отец Василий в три шага пересек темную кухню и, схватив «своего» за голову, швырнул его на пол и подмял под себя.

– Сука! – удивленно прохрипел противник и попытался ударить напавшего на него неизвестного агрессора в пах.

Но отец Василий был к этому готов. Он легко перехватил противника за кисть и завернул ее назад. Бедолага вскрикнул от боли. И тогда священник нашел вторую руку и, преодолевая яростное сопротивление, повел руку на излом. Парень захрипел и сдался.

– Мой готов, – тихо отрапортовал отец Василий и принялся скручивать кисти сломленного противника за спиной.

– Мой тоже, – отозвался из темноты Макарыч. – Я схожу Саньку позову, а ты за ними присмотри. Идет?

Священник не возражал. Он подтащил свою жертву поближе к его напарнику и уселся сверху. Бедолага жалобно вякнул. А через пару минут на кухне, все в той же кромешной тьме, уже собралась вся компания: и Санька, и Макарыч, и оба Якубовых.

– Свет включите, – попросил священник, и Санька, недоверчиво хмыкнув и в полное нарушение правил конспирации, включил-таки свет.

Священник пригляделся к задержанным: совсем молоденькие ребята, видно, недавно из училища…

– Короче, пацаны, – наклонился над повязанными милиционерами Макарыч. – Вы попали. Это понятно?

Парни подавленно молчали.

– Отвечать, когда старший по званию вопросы задает! – рявкнул Андрей Макарович.

– Понятно, товарищ майор, – просипел один.

Макарыч удовлетворенно крякнул: судя по названному званию, парня проинструктировали, с кем придется иметь дело, если что. Это рубоповцу было на руку.

– Вас, конечно, предупредили, что я человек страшный, – начал он. – Но это не совсем так. И если вы мне малину не испортите, вам ничего не будет. Понятно?

– Понятно, – вразнобой откликнулись юные милиционеры.

– Кто старший наряда? – поинтересовался Макарыч.

– Я, товарищ майор, – вывернув голову, откликнулся один и тут же поправился: – Лейтенант Скороходов.

– Отлично, лейтенант, – одобрительно кивнул Макарыч. – Ты сейчас звонишь Виталию Сергеевичу и говоришь, что пришел поп.

– В смысле, что мы его взяли? – услужливо развил мысль майора лейтенант.

– В смысле, что поп пришел, дурилка картонная! – рассмеялся Макарыч. – Вам его ни вдвоем, ни втроем не взять! И начальник ваш это прекрасно знает. – Он повернулся к священнику: – Давай, батюшка, развивай свою мысль сам.

Лейтенант напряженно слушал.

– Скажешь, пришел поп, – наклонился над лейтенантом отец Василий. – Но говорит что-то странное, хочет что-то лично передать… Понял?

– Понял, – растерянно произнес бедолага.

– Вот и ладненько! – хищно ощерился Макарыч и рывком посадил лейтенанта. – Чем пользуетесь? Рацией?

– Сотовым, – сглотнул юный офицер. – У меня в кармане.

Макарыч вытащил из лейтенантского кармана телефон, набрал названный номер и приложил его к милицейской щеке. Пошли гудки.

– Лядов, слушаю, – через полминуты прозвучал посреди полной тишины недовольный голос Виталия Сергеевича.

– Товарищ подполковник, – волнуясь, произнес лейтенант. – Тут поп пришел… что-то странное говорит…

– Вы его взяли? – сразу проснулся Лядов.

– Его разве возьмешь? – кинул боязливый взгляд на дородную фигуру священника милиционер. – Он поговорить с вами хочет.

Было слышно, как досадливо крякнул подполковник:

– Ладно, передай ему телефон…

Отец Василий принял из рук Андрея Макаровича трубку и поднес ее к заросшей щеке.

– Виталий Сергеевич?

– Я…

– Я с Мещеряковым недавно переговорил, так он странные вещи мне порассказал…

Подполковник молчал: то ли растерялся, то ли просто выжидал.

– И, честно говоря, я даже не понял, кто во всей этой истории больше виноват: вы, когда Мальцева Граверу заказали, или все-таки майор Пасюк, когда эти шесть «КамАЗов» остановил.

– И что? – В голосе подполковника слышалось напряжение.

– Переговорить бы надо. Вы не против? А то я даже и не знаю, куда бежать: то ли к Скобцову, то ли прямо в МВД…

– Вы поконкретнее, батюшка, – со смесью раздражения и растерянности проговорил подполковник. – Вы лично чего хотите?

Он сказал это «вы лично» с таким ясным ударением, что напряженно прислушивающиеся к разговору Макарыч и Санька удовлетворенно закивали головами: подполковник явно созрел для переговоров, и очень быстро, надобно отметить, созрел…

– Ясности, – не стал скрывать отец Василий. – Я хочу предельной ясности.

– Будет вам ясность, – пробурчал подполковник. – Вы у себя будете? Я имею в виду – в доме?

– Да, конечно.

– Я выезжаю…

Из трубки пошли долгие протяжные гудки, и Санька восторженно сымитировал на корпусе своего бывшего шефа серию ударов.

– Попался! – радостно завопил он. – Заглотил!

– Еще бы не заглотил, – довольно разулыбался Макарыч. – У меня все заглатывают…

Отец Василий бросил укоризненный взгляд на рубоповца, но говорить ничего не стал: майор мигом забыл, что эта удачная идея принадлежит не ему. Ну да бог с ним!

* * *

Подполковник Лядов подъехал к дому священника через пятнадцать минут. Учитывая, что его подняли с постели, да еще посреди ночи, это была невероятная оперативность. Вот что значит личный интерес!

Машина остановилась прямо напротив крыльца, и вскоре Виталий Сергеевич направился к входной двери. Священник подал знак, и Макарыч с Санькой затаились под лестницей.

Прозвенел звонок.

Отец Василий неспешно отворил дверь и пропустил подполковника в коридор.

– А мои олухи где? – недоброжелательно поинтересовался Лядов.