Бей или Беги, ведьма! Дитя магии

— И насчет крови я бы на твоем месте поторопился, иначе клейменный на кару выйдет за пределы территории дома, и искать его будет сложнее.

— Тебе этого мало? — хрипло прошептала я и указала рукой на лужу, оставшуюся от Алины Захаровны.

— Хочешь привязать меня к трупу, ведьма? — существо вдруг стало больше.

— Не злись. И я не ведьма, — я в примирительном жесте выставила перед собой ладони. Существо снова превратилось в сгусток, совершенно утратив человеческие черты, только подобие лица вдруг резче проявилось возле моих рук, пристально разглядывая узор на руках. Потом оно посмотрело прямо на меня таким растерянным взглядом, что мне стало его жалко. Женщины, все беды у нас от жалости!

— Закончи привязку! — прошелестело оно.

— Сколько? — по-деловому спросила я.

— Сколько чего? Я могу предложить тебе почти все! Золото, власть, успех, поклонение…

— Крови тебе сколько надо, манагер среднего звена?

— Первый раз налей в ту чашу, — недовольно приподняв брови, он указал на пиалу, стоявшую в круге.

— Ого! — нехилые расценки у них там, в потустороннем мире — чаша на полтора литра, не меньше! Сейчас в ней стояла черная свеча и было немного золы и каких-то веточек.

— Не нужно полную, магия сама знает, когда остановиться, чтобы не причинить тебе вреда, — поспешно заговорило существо, — поспеши, он уходит, дом не сможет держать его долго на остаточной силе Алины.

Вот во что я ввязалась?

Взяла кинжал с пола, села на коленки, поставила чашу перед собой. Страшно. И боли боюсь, и последствий всей это каши. Не мною, кстати, заваренной, попрошу заметить!

— Что ты медлишь?

— А тебе лишь бы поскорее напиться кровушки дармовой, — проворчала я, — страшно вообще-то! Эээхх! — когда нервничаю, всегда веду себя неадекватно.

Огнем обожгло руку, я вскрикнула, сцепив зубы и стараясь не материться. Какое счастье, что рана глубокая — не придется второй раз резать, наверное, этого я боялась больше всего.

Однако очень скоро кровь начала останавливаться, а края раны… затягиваться! В пиале было едва ли около ста милилитров. Все-таки придется резать опять… Я замахнулась снова, но существо меня остановило.

— Что ты делаешь?

— Ну, здесь же мало, разве нет?

— Твоей, — он как-то выделил это твоей, — крови достаточно, поверь, дай мне чашу!

Нетерпеливый какой… осторожно подала ему пиалу, мягкие теплые руки приняли ее. Он посмотрел на меня с вожделением, будто издеваясь. "Смотри не подавись", подумала я, когда он приникнул к краям посудины, жадно глотая. Существо тут же закашлялось и уже с ужасом взглянуло на меня.

— Это не я! — поспешно открестилась с невинным видом, стараясь думать о чем-то нейтральном. Например, как мечется сейчас Илья настоящий по парку у дома, не в силах перелезть забор или распахнуть калитку, закрытую всего лишь на щеколду. Алина Захаровна никогда не вешала замки и не ставила сигнализаций. Я посмотрела на тело бедной женщины. Она была хорошей, очень хорошей. Насколько это может быть применимо к настоящей ведьме.

За эту неделю я узнала ее неплохо. Она никогда не причиняла вреда невиновным, не травила детей, не делала пакостнические подклады, хотя ей порой предлагали немалые деньги. Сама бездетная, не из-за магии, нет, из-за нелепой аварии в юности, она очень любила свою племянницу. Что я теперь, кстати, скажу Нине? А что я скажу полиции? Как объясню ее смерть? И что мне самой делать дальше? Алина Захаровна хотела защитить меня от Ильи, а в итоге…

Я оглянулась на призванного демона, но его в комнате не было. С улицы донесся страшный нечеловеческий какой-то крик, переходящий в хриплый затухающий стон. Меня пробил озноб.

Точка невозврата.

Все серьезно.

Хочу я этого или нет. По доброй воле или под давлением обстоятельств. Бабочка махнула крылом`.

`Взмах крыла бабочки на одном конце земного шара может вызвать ураган на другом.

Я вышла из-под защиты пентаграммы и подошла к окну. Там, между аккуратно окрашенных известью яблоневых деревьев в свете ночных садовых фонариков клубился сгусток тьмы, из которого изредка показывалась то рука, то нога человека. Криков не было.

Забавно. Но именно из-за этого меня и "попросили" из органов. Мне светило повышение на начальника отдела, когда зашло то дело. Я не справилась. Наш штатный психолог тогда сказал, что я сгорю на работе, если буду так реагировать на все. Назвал профнепригодной. "Сотрудник внутренних дел прежде всего должен уметь контролировать свои эмоции и чувства, не допускать их диффузии".

Мне позволили уйти самой. Без позора. Я нашла отличную работу начальником безопасности в дилерском центре одной известной марки автомобилей. У меня был парень, который мне нравился.

И вот снова все рухнуло. И я стою в комнате с мертвым телом, под окнами резвится демон, который теперь привязан ко мне, что бы это ни значило.

Глава 3

На кухне снова пахло жареной картошкой, соленьями и алкоголем. Звездного своего часа дожидались несколько упаковок готовых салатов в центре стола. На красивой тарелке прозрачно-изумрудного цвета позволяли любоваться собой яркие фрукты, словно позируя. Рядом возлежали огромный манго и несколько авокадо. Порежу последние дольками, посолю, полью соком лимона и будет отпад. Нинка привезла огромную банку соленых помидор и огурцов, в духовке томились мясные рулетики под сыром.

Только кухня была не моя. Точнее — пока не моя. Официально. А по факту Нинка предложила время зря не терять и уже привыкать к новому дому.

Опять неправа — дом старый. Как оказалось очень даже. И передавался только женщинам.

Смерть своей родственницы Нина восприняла спокойно, будто всю жизнь к этому готовилась.

— Понимаешшшь, мммилая, каждая изззз наших сестер, — заплетающимся языком пыталась вразумить меня она, — готова к вср… встри… кхм… к встрече со своей смертью. И каждая знает, когда она будет.

— Алина Захаровна тоже знала, хочешь сказать?

— Ну конечно! Схватываешь! — она подняла свою рюмку и воскликнула, — будем! За упокой души Алины!

*

Завтра похороны и официальные поминки. Если бы не Нина, я бы ни за что не справилась. Понятия не имею, как это все вообще организовывается. Вчера еще нотариус приехал, объявил последнюю волю усопшей. Кое-какие вещи и драгоценности достанутся друзьям и родне, Нине — маленький домик в Крыму. С виноградником. Нинка обрадовалась как ребенок. А мне достался особняк, земля, на которой он стоит и все имущество, включая счета. И я не знала, что с этим делать. Я боялась.

В ночь смерти, едва я успела спуститься на первый этаж, как в дверь позвонили, а потом она сама распахнулась, и на пороге возник представительный мужчина примерно лет 60, с небольшим дипломатом. За его спиной стояли две молодые девушки в черной форме: брюки, рубашки, удобные ботинки, в руках так же по чемоданчику.

Он представился распорядителем, спросил, где покойная и направил туда девушек. Сам провел меня в библиотеку, усадил, вручил кружку горячего какао с какой-то белой штукой сверху и подал бумаги для ознакомления. Это был экземпляр завещания и письмо от Алины Захаровны.