Без царя в голове

— Командир, что делать-то будем? Их трое, а мы одни! — с явной тревогой в голосе спросил Семенов.

— Семенов, удрать хочешь? — прошипел Каха. — Джигит никогда не отступает! Командир, предлагаю устроить им детский праздник и надрать задницу.

— Каха, привет и ты здесь! Ты не забыл, что вчера мне свой визор в карты продул? Это ничего, что я в разговор встрял? — явно веселясь, поинтересовался пират-полицейский. — Не вздумай долг зажилить, джигит! Я ведь с мертвого стрясу, ты меня знаешь! — загоготал невидимый за тонированным спектролитом Каховский.

— Сейчас получишь снаряд в борт, бандюган, и некому будет долг возвращать! — обиженный до глубины души заорал Каха.

— Ша, братаны, кончай базар. Пошутили и хватит. Разговор серьезный — у нас есть дело до этого груза. На кону большие бабки, супротив которых ваши жизни как маково зернышко. Есть деловое предложение, как друг предлагаю, цените мою доброту!

— Тамбовский краб тебе друган, Каховский! — зарычал Иван.

— Ваня, остынь, ну куда ты со своими пукалками супротив моих ракет? Кстати, это вполне может быть ваши ракеты, ха-ха-ха! Семенов, ты хоть помнишь, кому ракеты загонял? Давайте без нервов, ближе к делу!

— Уговаривал волк овцу отобедать с ним…

— Да погодь ты упрямиться, не надувай щеки! Выгода есть в моем предложении, это вам не горючку налево сливать, по копеечке зарабатывая. Каждому, особо подчеркиваю, каждому отваливаю по десять кусков и вы появляетесь здесь часика через два ко всеобщему удовольствию.

— Сука ты продажная, Каховский, и нас за таких же держишь?

— Волгин, не строй из себя девицу! Подумаешь один занюханный транспорт потрясем, тебе с этого какая убыль? Кроме прибыли никакой головной боли.

— Каховский, ты не понял, тебя только что очень вежливо послали, вместе с твоим выгодным предложением.

— Понял, не вопрос! По двадцать кусков! Больше не могу, останусь в убытке! Ну что по рукам?

— Командир, может того…? — робко поинтересовался Семенов. — Предложение уж больно заманчивое. Тот купец все едино по страховке свое получит, а нам двадцать кусков на рыло лишними не будут. Как смотришь?

— Семенов, ты в своем уме, нас же сейчас тот самый купец слушает и удивляется: «О чем господа полицейские с пиратами договариваются за его спиной?»

— Иван, ничего он не слушает, на этот счет можешь быть совершенно спокойным. На абордажниках станции глушения стоят, гражданские частоты вырубает напрочь, так что весь транспортник сейчас под колпаком. Можешь говорить без опаски. Братаны, давайте короче договариваться, времени в обрез.

— Каха, чего примолк? Или ты как Семенов задумался о барыше?

— Обидеть хочешь, командир, да? — засопел джигит.

— Чего обижаться, скажешь потом, что большого куша лишил из-за дешевых понтов!

— Камандир, не болтай глупостей, камандуй давай!

— Семенов?

— А чо Семенов? Как что, так Семенов. Я как все, скажешь в омут, прыгну в омут! Хотя…

— Все понял, Каховский? Готовь гроб, вражина, разделаем тебя под орех! С пиратами никаких уговоров…

— Иван, не лезь в бутылку! С чего ты решил, что мы пираты? — захохотал Каховский. — Тебе это с какого перепугу в голову запало? Может у меня на борту написано: «Осторожно! Пираты!»? Работа у меня такая, контракт, я пришел за грузом, а ты встреваешь, как клин в задницу. Тебе бандитов ловить надо? Иди и лови, а тут отвали, не твоя компетенция.

— Ничего не знаю, был вызов, мы получили задание и пришли на помощь!

— Ваня, к кому на помощь? Если я правильно понимаю, то сперва прибыли вы, или это не так? Тогда где пострадавший? Ау-у-у, пострадавшие есть? Молчат!

— Каховский, не держи меня за дурочку, ты же его глушишь, что он может сказать?

— Глушилка всего лишь мера предосторожности, охрана коммерческой тайны, никому не следует знать, о чем мы с капитаном разговоры ведем. Ты головой поработай, Ваня, она ведь не только для пития придумана, в ней еще мысли бывают!

— Мысли, говоришь? Что-то мне те мысли подсказывают послать тебя к богам заморским вместе с твоим кортежем. Каховский, предлагаю тебе сдаться и покинуть корабли для ареста. Гарантирую смягчение приговора при добровольной сдаче патрулю. Иначе пеняй на себя, вражина!

— Вот никогда ты, Иван, богатым не станешь. А знаешь почему? — раздраженно спросил Каховский.

— И почему?

— Потому что дурак упертый, вот почему! Повезло же мне на тебя нарваться, с другим бы десять раз договорился, а с тобой о чем разговор? Ну, скажи, Ваня, о чем с тобой, окромя выпивки и баб, можно поговорить с пользой для других?

— Да ты… да я тебя… — запыхтел Иван, разобиженный словами Каховского до самых глубин души. — Мало тебе хорошей драки в кабаке показалось, так сейчас на полную катушку получишь, вражина!

— Ладно, Ваня, извини, если в чем обидел, — охладев к спору, деловито подвел итог Каховский. — Хороший ты был друган, но сейчас не тот случай. Прощевай, в общем, передавай привет нашим, кто уже давно на том свете. Ставлю пять кусков против корзины царской медовухи, что вам больше минуты не продержаться!

— Орлы, делай, как я! — заорал Иван звенящим от ярости голосом, еще более подогретый упоминанием злосчастного обещания.

— А что делать-то? — ответно заорали Семенов и Каха.

Иван не ответил, но его истребитель с места в карьер рванулся навстречу врагу, тотчас же провалился в гиперпространство и моментально вынырнул перед носом у передового штурмовика. Выхлоп гиперперехода словно стальной каток прошелся по броне штурмовика, в стороны градом полетел дробленный спектролит и следом вылетела фигурка пилота в скафандре.

— Во, дает! — восхитился Семенов и прыгнул следом.

— Держитесь, собаки! — заорал Каха и повторил маневр командира.

Разметав в клочья грозные штурмовики, пилоты отдышались и неспешно направились к засуетившимся от неожиданной потери прикрытия абордажникам.

— Слушай, командир, ты где такой маневр подцепил? А чего раньше молчал, мы бы давно уже по всем показателям впереди были! — искренне восхищался Семенов. — Прикинь, нам бы тогда вообще без ракет можно на задание вылетать. Да что там ракеты, можно и пушки продать!