Без царя в голове

— Откуда, откуда? От верблюда… — голос командира не выглядел столь же жизнерадостным. — Не было никакого маневра, я хотел поближе подойти, да кнопки перепутал…

В пустоте космоса повисла морозная потрескивающая пауза.

— Кхм, кхе-кхе, это шутка? — Семенов аж подавился от неожиданности.

— Какая шутка, я думал мне кранты наступили, когда увидел кокпит штурмовика перед носом. До сих пор спина мокрая!

— Камандир, так это не домашняя заготовка? — уточнил Каха. — Может, тебе кто по пьяни из техников про такой фокус проболтался?

— Нет, — рявкнул Иван. — Вы чего, как бараны за мной ринулись?

— Дык ты сам же скомандовал «Делай, как я!»

— Ладно, замнем. Предлагаю таким же макаром добить абордажников.

— Командир, есть опасение, что с ними этот фокус не пройдет.

— С какого перепугу?

— Они тяжелее наших крошек раз в двадцать, мы от них как горох отскочим, если успеем.

— Тогда из пушек?

— Из пушек, — грустно вздохнули напарники, грустя по отсутствующим ракетам.

— Иван, слышь, братан, охолонись! — прозвучал в шлемофоне голос казалось бы уже взорванного вместе со штурмовиком Каховского.

— Ты куда, вражина, спрятался? — истребители закрутили носами, выискивая новые подвижные цели.

— Не скажу, больно уж у тебя наскок лихой. Но советую не спешить таранить абордажники, крылышки опалишь по самое не хочу. И еще… повезло тебе, Иван, как дураку. Только это случайность. В плохую ты историю, старик, вляпался. Нажил большого врага, я не себя в виду имею. Кто я такой? Так, мелкая сошка. На базу вернешься, ходи осторожнее, а то случайно лом на голову упадет или дверью прижмет насмерть. Тяжелая у тебя будет жизнь, но недолгая.

— Все сказал? Не пугай, вражина, не на тех напал.

— Ваня, я тебе сказал слово, а ты подумай и сделай выводы. Всем пока, мы отчаливаем!

— Мужики, полный газ, добивай пиратов! — заорал Иван, не желая потерять противника.

Но абордажные суда, проявив несвойственную ретивость, полыхнули радугами гиперперехода и скрылись в неизвестном направлении.

— Вот же гад, вот же вражина, ну погоди, встретимся на узкой дорожке, я тебе ребра-то посчитаю! — ругался Иван.

— Командир, а как теперь домой-то? Гиперы до донышка вычерпали. Неужто до ближайшего портала пилить на реальной тяге?

— Есть предложения? — хмуро поинтересовался Иван, прикидывая, когда они реально вернутся и что им на это скажут.

* * *

Главное в искусстве дипломатии — вовремя и с чувством стукнуть кулаком по столу, ну, или ботинком.

— Патруль, патруль, алло, патруль! Вызывает борт К710! Отзовитесь, мать вашу так-растак, патруль! — ударил по ушам картаво-раскатистый крик капитана транспортника.

— Ага, глушилки улетели, эфир свободен! — констатировал факт Семенов. — Что дальше, командир?

— Что дальше, регламента не знаешь? Пойду с капитаном пообщаюсь, заодно и с компенсациями за вызов-невызов разберемся. Проверим, что по трюмам прячет, недаром пираты его так хотели за вымя пощупать, что-то лакомое заныкал, такое в декларации не заявишь.

— Ну, ты там это… на полную катушку, — вкрадчиво посоветовал Семенов, — все ж таки, как вспомню про двадцать кусков на рыло, так душа стонет.

— Семенов, щас просто в рыло получишь, если я еще хоть раз…

— Все! Понял! Заткнулся! — Семенов явно обиделся.

— Вот так лучше. Я пошел, а вы тут по сторонам смотрите. — Иван решил оставить выяснение отношений с напарниками до возвращения на базу, итак уже дров наломали, не время сейчас препираться по мелочам.

Иван переключился на линию связи с транспортником.

— Борт К710, готовьте шлюз, принимайте инспекцию на борт.

— Таки я не понял, майор…

— Лейтенант!

— Таки будете майором при такой храбрости. По какой такой надобности вы покрошили этих ребят в капусту?

— Вы что пиратов пожалели? Они собирались вас ограбить! Вы же собственными ушами слышали, что у них было дело до вашего товара.

— Боже мой, а кому нет дела до товаров Швондера? Если бы всем было наплевать на мои товары, я бы разорился и чистил сортиры на чужих грузовиках.

— Вы не поняли, они собирались…

— Нет, господин лейтенант, это вы не поняли! У людей было дело, вы их превратили в звездную пыль и кому это выгодно? Швондеру выгодно? Швондер остался без покупателя, и еще вам должен заплатить за ретивость. Покупателю выгодно? Где тот покупатель, пусть небеса к нему будут благосклонны? Нет покупателя, нет торговли, нет прибыли! А нет прибыли, нет масла на мацу! И вы еще будете объяснять старому еврею, как ему это все ужасно выгодно? Кстати, вы не знаете, кто это был?

— Да замолчите вы, наконец, или нет? — в сердцах рявкнул Иван.

— Молчу, мне остается только молчать и плакать по своим деньгам. Молчу-молчу.

— Во-первых, мне доподлинно известно, что это были пираты, и они собирались именно ограбить вас, а не купить что-либо. Откуда я это знаю вас волновать не должно, будем считать это истиной.

— Вы видите, я молчу!

— Во-вторых, какой торговый интерес может быть у пиратов к вашему товару, господин Швондер? — прокурорским тоном поинтересовался Иван у торговца.

— Я молчу, вы же сами просили! — явно издеваясь, ушел от ответа Швондер.

— А в-третьих, будьте любезны подготовить приемный портал, я лично проверю ваш груз, — окончательно разозлился Иван. — Если пиратам ваш груз интересен, то и полиции до него есть интерес.

— На каком основании? Таможенный досмотр у меня нормальный, справки есть, накладные в наличии, — забеспокоился Швондер.

— Будем считать это моей личной прихотью! Вы против? — с вызовом спросил Иван.

— Что вы, что вы, уже и спросить нельзя. Молодые люди пошли такие нервные, — тотчас пошел на попятный купец.

— Мои нервы пусть будут моей заботой, господин капитан. Я не вижу швартовочных огней, — сухо уточнил Иван, злорадно представляя, как он устроит полный досмотр кораблю, вывернет его на изнанку, но выяснит, от чего это пиратам был так интересен именно этот рейс.

— Господин лейтенант, имею деловое предложение, — в голосе капитана слышалось явное нежелание пускать чужих людей на борт.

— Слушаю, но нервничаю, а когда я нервничаю, со мной трудно разговаривать.

— Давайте сделаем так, я ничего не говорил, вы ничего не слышали, я плачу хоть вам лично в руки за свое спасение и мы расстаемся друзьями. Я все понимаю, служба тяжелая, платят мало, а кровь молодая, хочется праздника. Вы знаете, господин лейтенант, как Швондер в юности любил праздник? — капитан причмокнул губами.