Без имени

Представшая картина вселяет ужас.

– Рад, наконец, встретиться с вами, - говорит мужчина.

Он скользит взглядом по мне снизу вверх, уделяя внимание пистолету в моей руке. Затем наши глаза встречаются, я чувствую себя мышью в мышеловке. Это была ловушка.

Мужчина щелкает пальцами, и прежде чем я успеваю среагировать, на меня набрасываются другие Мятежники. Бороться не приходится, мне с трудом удается вздохнуть. Они завязываю руки за спиной и засовывают кляп в рот, хотя опешив, я не успеваю издать ни звука.

– Меры предосторожности, - говорит молодой Мятежник, подмигивая, прямо перед тем, как накинуть мешок мне на голову.

Я погружаюсь в полную темноту.

Остается полагаться только на слух. Мятежники берут по бокам меня за локти и куда-то ведут, наверное, думают, что я буду сопротивляться. В любом случая, связанная и незрячая даже при сильном желании не смогу ничего сделать. Передвигаться вслепую нелегко, но благодаря поддержке мне удается идти ровно. Я слышу звук работающего двигателя автомобиля. Щелчок: открывается дверь.

– Пригнись, - говорит Мятежник.

Он подталкивает меня вперед, я наклоняю голову и усаживаюсь на сидение.

Хлопок: дверь закрыли.

Руки больно сводит за спиной, я пытаюсь их вывернуть, но Мятежник рядом не дает мне этого сделать.

– Лучше не ерзай, - говорит он.

Я чувствую, как в бок упирается что-то твердое. Пистолет.

Автомобиль приходит в движение, и я начинаю считать. Мы едем приблизительно двадцать минут. Поворачиваем три раза направо и один налево. На светофоре стоим дважды. За это время я строю теории о том, что меня ждет впереди. Если вдруг Мятежники не захотят со мной сотрудничать, то, вероятно, убьют. Или будут пытать, чтобы я выдала информацию о Безлицых.

Машина сбавляет скорость, делает еще один поворот и, наконец, останавливается. Гравий хрустит под шинами, когда двигатель глохнет. Пистолет, давящий в бок, исчезает. Слева от меня открывается дверь. Я чувствую, как рядом прогибается сидение, а затем кто-то берет меня под руку и вытаскивает из автомобиля.

Хлопок. Дверь закрывается. Машина отъезжает.

Человек держит меня за локоть, мы направляемся куда-то. Гравий под ногами сменяется грязью и камнями. В воздухе витает запах краски, мочи и отходов. Есть несколько теорий о том, где мы находимся, либо в заброшенном месте, наподобие завода, в котором Безлицые устроили рейд, или в бедном районе Столицы.

– Не споткнись о порог, - раздается голос Мятежника.

При шаге я поднимаю ноги выше. Мы заходим в какое-то помещение. Здесь пахнет так же, как и на улице, но нет ветра. Судя потому, как Мятежник замедляет шаг, внутри темно. Под ногами валяются камни и всякий мусор, о который я то и дело спотыкаюсь. Значит, заброшенное здание или здание с таким видом.

Конечно, проще спрятаться там, куда ни один человек в здравом уме не сунется.

Мы проходим несколько поворотов, а затем Мятежник велит мне остановиться. Он протискивается мимо, мысленно я делаю еще одну галочку: здесь тесно. Узкий проход. Два поворота ключом, металлический скрип открывающейся двери. Парень толкает меня вперед, оно придерживает, чтобы я не упала, затем он закрывает дверь с другой стороны.

– Впереди лестница, осторожно, - предупреждает Мятежник.

Мы преодолеваем три лестничных пролета, чем ниже спускаемся, тем температура в помещении становится выше, а запах терпимее.

Еще одна дверь. Мятежник не открывает ее, он стучит.

Длинный - длинный - длинный - пауза - длинный - пауза - длинный - короткий - длинный - пауза - короткий - длинный - короткий - пауза - длинный - длинный - длинный - пауза - короткий - длинный - длинный - длинный.

Думаю, это Азбука морзе. Нас обучали этому, но очень поверхностно. Для меня точка и тире всегда сливалось во что-то одно целое, хотя для многих рядовых отличить их не составляло труда, я была исключением.

Дверь открывается. Свет виден даже сквозь ткань мешка, который накинули мне на голову. Мятежник подталкивает меня вперед, я спотыкаюсь, но он удерживает меня. Чувствую на себе взгляды, слышу перешептывания. В помещении есть другие люди. И их много.

Мятежник усаживает меня на стул. Руки за спиной затекли, я вожу ими, пытаясь найти что-то острое, о что можно расслабить веревки.

К нам кто-то подходит, судя по запаху, это девушка, у нее сладкие духи.

– Это она?
– спрашивает она молодого человека. Ее голос раздается прямо над моей головой, из чего я делаю вывод, что она стоит слишком близко. Как раз для того, чтобы в случае проблемы, свернуть мне шею.

– Идем, не хочу, чтобы эта, - думаю, он кивает в мою сторону, - нас подслушивала.

Они отходят на столько, что я могу слышать их голоса, но разобрать слова мне не удается. Их прерывает стук в дверь, кто-то делает это с той же последовательностью, как и Мятежник, когда затащил меня в это место.

Шаги.

Поворот ключа.

Скрип.

Посторонний шепот стихает, и в помещении воцаряется мертвая тишина. Напряжение, витающее в воздухе, настолько сильное, что мне начинает мерещиться, будто в меня тыкают иголками. Вошедший направляется ко мне, я слышу его приближающиеся шаги, он идет медленно и уверенно. Мне становится страшно, пульс учащается.

Он срывает с меня мешок. Свет режет глаза, и я щурюсь. Мне требуется время, чтобы привыкнуть.

– Кто ты?
– задает вопрос мужчина, которого я видела в переулке.

Он наклоняется ближе, от него неприятно пахнет. Он сужает глаза, из-за чего выглядит очень нелепо, поскольку, как я догадываюсь, сам из Восточной резервации.

– Евгения Гриневская, - выдыхаю я.

Его ноздри широко раздуваются, он тяжело дышит.

– Говори правду, - медленно произносит он.

– Меня зовут Евгения Гриневская.

Мужчина отворачивается, делает глубокий вдох.

– Хотел по-хорошему, - бурчит он себе под нос.

Он резко поворачивается ко мне, впивается своими длинными и худыми пальцами в шею. Я задыхаюсь. Мужчина поднимает меня со стула. Я пытаюсь сделать вдох, но тщетно. Его руки вцепились мертвой хваткой. Мое лицо горит, глаза наполняются слезами. Он толкает меня назад на стул. Я начинаю откашливаться и отчаянно вдыхать воздух. Шея, горло и легкие пылают.

– Кто ты?!
– кричит он, сжимая мои плечи.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Я поднимаю глаза, и наши взгляды встречаются.

– Мертвая, - все, что я способна произнести.

Глава 7.

Мужчина отпускает меня. Он дает время отдышаться.

– Развяжи ее, - говорит он, обращаясь к Мятежнику.

Парень удивленно выпучивает глаза, но свои опасения оставляет при себе. Он кидает девушке рассеянный взгляд, а затем подходит ко мне и освобождает руки. Мятежник напряжен и осторожен, видимо думает, что я могу в любой момент кинуться на него.