Без имени

Улыбка Дмитрия гаснет. Он делает еще один глоток, избегая зрительного контакта. Спустя несколько секунд, он поднимает глаза, в которых зияет огромная пропасть. Я сразу понимаю, что что-то не так.

– Я делал такие вещи, от которых кровь стынет в жилах, - произносит он сдавленным голосом, который практически не слышен. Я просто читаю слова по губам.

– Ты жалеешь?

Дмитрий отрицательно качает головой.

– Нет, - отвечает он решительно.
– Нельзя жалеть о том, что сделано, но можно не допустить повторения ошибок.

Я поддаюсь вперед и накрываю ладонью его руку.

– Я не жалею, - его слова насквозь пропитаны отчаянием, - я виню.

Перед уходом из клуба я прощу прощения у Дмитрия и иду в уборную. Выпитый алкоголь не дает о себе забыть, меня слегка покачивает, а щеки пылают огнем. Сделав все свои дела, я выхожу из кабинки и вижу в зеркале отражение знакомой девушки, подхожу к раковине и мою руки, избегая ее взгляда.

– Не думала, что он приведет тебя сюда, - говорит она медленно, растягивая каждое слово, так как водит красной помадой по пухлым губам.

Я озираюсь вокруг, шикая на нее.

– Успокойся, - девушка даже не смотрит на меня, она продолжает приводить в порядок макияж.
– В отличие от тебя мне хватает ума, чтобы все продумать заранее и, например, проверить кабинки.

Я мою руки, которые уже покраснели под струей горячей воды, а затем беру бумажное полотенце. Не к добру она здесь. Как я и подозревала Мятежников в этом месте предостаточно, проблема в том, что, как бы Дмитрий не тешил свое самолюбие, надеясь, что никому неизвестно, кто он; Мятежники никуда не денутся, им такая самоуверенность Безлицего только на руку.

– Нас с тобой друг другу не представили, - у нее все тот же неприятный тон, как и в день, когда мы впервые встретились, - сразу после того, как Джеминг поймал меня во время забастовки, а позднее посвящал в свои планы вместе с Никитой и этой девушкой, которая либо молчала, либо фыркала.
– Валерия, - произносит она собственное имя, но руку для пожатия не подает.

В ответ я решаю промолчать.

– Вы неплохо смотритесь вместе, - на ее лице появляется подозрительная улыбка, так улыбаются люди вроде Марго, когда собираются выпалить какую-нибудь гадость.
– Смеетесь, танцуете, обмениваетесь слюной, - я замираю, пока девушка медленно по буквам перебивает каждое слово, Мятежники наблюдают за нами.

Валерия поворачивает голову ко мне лицом, и я встречаю ее холодный взгляд.

– Все это так мило, наверное, спите вы тоже вместе, - заявление, как ведро ледяной воды, вылитый мне на голову, оно напоминает мне о том, что я заигралась. Чувство такое, будто меня только что пырнули ножом.

– Не твое дело, - огрызаюсь я.
– Не забывай, что именно вы дали мне задание сблизиться с ним.

Девушка зло ухмыляется.

– Вот только толку от этого мало, - она подходит ближе и тычет указательным пальцем мне в грудь, - ты до сих пор не предоставила никакой интересующей нас информации, Гриневская. От того, что ты трешься своим телом об этого Безлицего, Мятежникам не захватить власть, - от ярости с какой она говорит, у нее слюна брызжет изо рта.

Валерия проходит мимо, намеренно задевая мое плечо своим.

– На прошлой неделе я помогла сбежать нескольким Мятежникам, - говорю я, не оборачиваясь.

– Мне это известно, - девушка делает небольшую паузу.
– Наверное, ты это сделала, дабы оправдать то, что раздвигаешь ноги перед врагом.

Ошарашенная таким поворотом, я не могу даже шевельнуться. Звук каблуков эхом отдается у меня в голове. Скрипит дверь, а затем в туалетную комнату врываются звуки музыки.

– Чуть не забыла, - я поворачиваю голову и всматриваюсь в ее довольное лицо, вероятно, сейчас она довольна собой как никогда.
– После той суматохи, что ты устроила на рынке, вход тебе туда воспрещен. Отныне, информировать будешь меня. Я бываю здесь по субботам после полуночи.

– Увидимся на следующей неделе, - сквозь зубы проговариваю я, изо всех сил стараясь сдержаться и не накинуться на нее с кулаками. Мы ведь союзники. До поры до времени.

Валерия обнажает зубы в широкой улыбке.

– Надеюсь, новости будут не о твоей беременности, - от ярости меня начинает трясти, скомканное бумажное полотенце выпадает из рук

– Только о том, что ожидается двойня, - рычу я.

Девушка безразлично пожимает плечами и выходит в зал.

Я припадаю к раковине и умываю лицо, дабы все прояснилось. Глубоко дышу, чтобы успокоиться. Кажется, все гораздо хуже. Кажется, я чужая по обе стороны баррикад. Я поднимаю голову и вглядываюсь в собственное отражение.

Мне не кажется.

Дни летят напролет, пока Совет занимается организацией суда, - я имею в виду только собственную мать. Элеонора четко придерживается собственного плана и пускает все силы на охрану оставшихся заключенных. Они нужны ей, чтобы показать, насколько сильна власть Безлицых, но, как по мне, такие попытки тщетны, Совет едва держится наплаву. Власть - оружие, которое нельзя доверить людям, не умеющим владеть собой. Именно поэтому Безлицые стоят на краю пропасти, а Мятежники дышат им прямо в спины. Вопрос таков: спрыгнут ли Безлицые сами или позволят себя столкнуть?

В новостях по телевизору говорят только о предстоящем суде: строят догадки, каков вердикт вынесут обвиняемым. Я придерживаюсь другого мнения, строить иллюзий по этому поводу не стоит: их признают виновными, а затем в качестве наказания отправят в Чистилище. Не лучшая перспектива, но, по крайней мере, когда Мятежники придут к власти, молодых людей освободят, при условии, что те к тому времени будут живы.

В ночь перед судом мы с Дмитрием лежим в его комнате, просматривая старые фильмы о войне. С одной стороны стук его сердца, с другой - выстрелы и крики, как бы странно это не звучало, но напоминает наше настоящее: я будто канат, который по обе стороны дергают сильные руки. Меня разрывает на куски от отчаяния, я совершенно не знаю, кому двинуться навстречу: людям, которые подарят мне возможность быть отомщенной или к человеку, рядом с которым даже ненависть теряет смысл.

Дмитрий гладит меня по спине в течение просмотра фильма, но внезапно его рука останавливается. Он приподнимается на локтях и выключает телевизор.

– Мне нужно с тобой серьезно поговорить, - говорит он охрипшим голосом.

Я тяжело вздыхаю: никогда, ни в коем случае не доверяйте людям, которые произносят эту фразу.

– В чем дело?
– я сажусь, потирая глаза.

Дмитрий располагается напротив меня. Какое-то время он молчит, мне мерещится, что время остановилось. Он смотрит в одну точку, не двигаясь, признаться, меня пугает такая сосредоточенность.

– Элеонора намекнула, что пора сделать тебе предложение, - выпаливает он.

Должно быть, вся краска сошла с моего лица, когда слова слетели с его губ, потому как Дмитрий придвигается ближе.

– А ты этого хочешь?
– с осторожностью спрашиваю я.

– Нет, - ничуть не смутившись, отвечает Безлицый.

Я слегка шлепаю его по руке.

– Мог бы и соврать ради приличия, - в ответ на мои причитания на его лице появляется ухмылка.

– В чем смысл лжи, когда можно сказать правду?
– Дмитрий берет меня за руки и притягивает к себе.
– Ну, так что, выйдешь за меня?