Без покаяния. Книга вторая
Шрифт:
— Ну, не расстраивайся, — миролюбиво ответил Энтони, когда они шли к автомобилю. — Такие уж это игры. Участвуя в них, человек знает, что рано или поздно проиграет.
Поддерживать разговор о политике и политиках, что обычно не составляло для нее труда, Бритт сейчас была не в силах. Ее сознание заполняло только одно — Элиот. Когда Энтони привычно усаживался рядом с ней в машину, она опять остро ощутила свою вину, свой стыд за все, что натворила. Перед ее мысленным взором в который раз предстала эта кошмарная сцена — Моник за окнами, наблюдающая их ласки. Она вспомнила, как бросилась тогда бежать к
Когда они, не переставая ругаться, один за другим поднялись по лестнице, она услышала, как хлопнула дверь в комнату Дженифер. По всему было видно, что Моник пришла за ребенком. Когда Элиот в конце концов подхватил с постели спящую девочку и передал ее матери, Бритт ужаснулась. Она поняла, что его жизнь тоже ввергнута в разрушение. Пережитого для нее было слишком много, и она бросилась укладывать вещи. У нее осталось лишь одно отчаянное желание — бежать, немедленно бежать отсюда!
Она упаковала вещи, надела пальто, и вдруг слезы хлынули из ее глаз и потекли по щекам. Как раз в эту минуту появился наконец Элиот.
— Прости меня, — сказал он. — Моник уже уехала.
— Простить? Боже! Элиот, неужели ты не понимаешь, что случилось? — Он хотел обнять ее, но Бритт отскочила, содрогаясь при одной мысли, что он может к ней прикоснуться. — Пойми же наконец: теперь все узнают о том, чем мы здесь с тобой занимались!
— Успокойся, все под контролем.
— Да? А как насчет Дженифер? Ты ведь отдал ее Моник!
— Это был единственный способ поскорее отделаться от нее и выиграть немного времени. Когда она придет в себя, имея на руках ребенка, ее искусственно возбужденное материнское чувство, которое она использовала как повод для очередного скандала, быстро сойдет на нет.
Ей нечего было сказать ему в ответ. Абсолютно нечего, кроме одного. И она, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие, сказала это:
— Я уезжаю. Уезжаю домой, к Энтони.
— Почему? — Он недоуменно смотрел на нее. — Этот инцидент еще не конец света. Моник не сможет сделать ничего плохого ни тебе, ни мне.
— Это не основание мне здесь остаться.
— Нет? Не основание? Да ты просто все преувеличиваешь. Я понимаю, это травмировало тебя. Но мы справимся…
Она покачала головой.
— Нет, Элиот, все это лишь заставило меня очнуться и понять, как плохо мы поступили. Какая глупость!..
— Нет, Бритт, нет!
— Ты только подумай, какое зло я причинила Энтони! Это может погубить его. Неужели тебя это совсем не волнует? Ведь ты его пасынок, подумай сам, ради Бога! — Она застонала от ужаса, вновь и вновь перебирая в уме подробности. — А ты сам? Посмотри, что ты натворил с Дженифер!
— Бритт, я люблю тебя! — сказал он, повысив голос. — Люблю! И только это сейчас важно!
— Нет, важно не это!..
Она подошла к телефону.
— Что ты собираешься делать? — спросил он.
— Вызвать такси.
— Но это смешно, уж просто смешно. — Он попытался забрать у нее трубку, но она оттолкнула его. — Бритт, ради Христа! Давай я отвезу тебя в Вашингтон, зачем тебе такси?
— Я не
хочу ехать с тобой.— Ну так возьми мою машину!
В голосе его явственно слышался гнев. Она тоже испытывала сильное раздражение. Но сейчас важно только оно: уехать, скорее уехать отсюда. И она согласилась взять его машину.
В Чеви-Чейз Бритт приехала незадолго до полуночи. Энтони уже спал, но когда она вошла в спальню, проснулся.
— Бритт! Это ты? — удивленно спросил он, садясь в постели.
Она упала в кресло и пристально вглядывалась в полутьме в лицо мужа. Он смотрел на нее, ничего не понимая.
— Ох, Энтони… — простонала она.
— Родная, что с тобой? Что случилось?
Она долго сидела без движения, ничего не отвечая, хотя и понимала, что не так бы надо сейчас вести себя. Энтони включил настольную лампу, встал с кровати и подошел к ней. Она схватила его руку и прижалась к ней лицом, а он опустился перед ней на одно колено.
— Бритт, скажи мне, что произошло?
— Моник вернулась, — проговорила она, всхлипнув. Это было все, что она могла сейчас сказать, хотя понимала, что само по себе это еще далеко не трагедия.
— И что случилось?
— Они с Элиотом ругались, так ругались… И она забрала малышку.
Совершенно не умеющая лгать, Бритт была вынуждена сейчас обходиться полуправдой, которая могла спасти ее от разоблачения большей лжи. Она съежилась в объятиях Энтони и зарыдала. Энтони ни о чем больше не расспрашивал. Он сам очень любил малышку и решил, что за эти дни Бритт успела сильно привязаться к Дженифер и потому переживает случившееся столь бурно.
На следующее утро Энтони ушел на работу еще до того, как Бритт проснулась. Примерно с полчаса она лежала в постели, не в состоянии поверить сейчас, при свете дня, что ночной кошмар был реальностью. Потом собралась с силами, понимая, что нельзя позволять себе раскисать и терять контроль над ситуацией. И прежде всего необходимо выяснить, что думает и как намерена поступить Моник.
Бритт решила позвонить Элиоту. Но не успела она толком одеться и привести себя в порядок, как зазвонил телефон. Одри Джонсон, пришедшая пораньше, чтобы убраться в доме, сняла внизу трубку.
— Миссис Мэтленд, — позвала она снизу. — Вы дома, мэм? — Бритт показалась на верхней площадке лестницы. — Ну, теперь и сама вижу, что дома. А я и не пойму… Думала, вы на побережье, а вот мистер Брюстер, тот говорит, что вы должны быть дома. Значит, он правду говорит, а то уж я и не знала, что думать…
— Кто звонит? Элиот?
— Да, мэм, так оно и есть.
Бритт сказала, что сейчас возьмет трубку, и скрылась в своей комнате.
— Бритт, ну как ты? — Та от одного звука его голоса почувствовала слабость. — Не говорила с Энтони?
— Нет, еще нет.
— Не говори ему пока ничего. Прежде мы должны встретиться и спокойно все обсудить.
— Я не могу быть с тобой, Элиот. И никогда не смогу.
— Черт побери! Бритт, не говори так! И не предпринимай ничего. Моник никому о нас не скажет, поверь, я знаю, что говорю.
Она перевела дыхание.
— Может, ты и прав. Но это ничего не меняет. И моего решения в том числе. Я молю только Бога, чтобы не оказалось слишком поздно.
Последовало долгое молчание. Потом он сказал: