Без пощады 3

— Ги… Гиена явилась — с бульканьем выдавила она, плеснув на грудь кровью из рта — Гиена здесь…

Вертинский молчал, стоя над ней и ожидая продолжения. В том что она узнала его нет ничего странного — он давно уже местная знаменитость.

— Убей — выдохнула умирающая, тяня окровавленную руку к его левой ноге. Уцепившись за штанину, нащупав сталь под толстой тканью, она сжала пальцы сильнее и повторила мольбу — Убей их… — ее другая рука указала в сторону улицы — Че… четверо… ты Гиена… убей…

— Почему?

— Я была должна. За еду для дочери. Они убили мою дочь. Мою Сабрину… За долги. П-порубили б-б… б-бросили крысам… Меня ранили… я ползла за стеклом, чтобы убить их… но не нашла… я не нашла… — пальцы ослабели, и она уронила руку. Уже застывающими губами, слепо глядя в потолок, она попыталась что-то добавить, но не смогла и просто жалко и горько улыбнулась этому миру, прежде чем покинуть его навсегда. Киборг погасил ненужный ему фонарь.

— Эй! Шкура! Ты уже сдохла? — злой пьяный голос донесся от конца коридора, оттуда, где он поворачивал, прежде чем стать частью улицы — Столько крови впустую пролила!

Темноту снова разорвал искусственный свет. Шатающаяся фигура, тощая, перекошенная и слишком высокая, но при этом сгорбленная, показалась из-за угла, следуя за ползущим по кровавому следу пятном света. Опершись о стену кулаком с зажатым в нем ножом, высокий нащупал фонарем мертвое тело и удовлетворенно хрюкнул, прежде чем оповестить кого-то там еще:

— Сука сдохла! Давай сюда, Дохлый! Надо тащить и разделывать.

Оттуда что-то ответили, но вряд ли высокий крикун уловил суть этих слов — он снова качнулся и фонарь в его руке качнулся тоже, высветив две неподвижные ноги в крепких рабочих ботинках. Медленно подняв луч света повыше, сгорбленный нащупал фонарем сначала тесак, а затем наконец добрался и до бесстрастного лица стоящего в коридоре киборга, где и замер. Нортиса этот свет никак не потревожил — глазные импланты мгновенно отсекли лишнее.

— Вы убили ребенка, разрубили и бросили крысам? — спросил киборг.

Он спросил очень спокойно. В его голосе вообще не прозвучало никаких эмоций. Но высокий горбун все понял и сделал единственное, что могло спасти его жизнь — развернулся и бросился прочь. Но он не успел сделать и шага — удар тесака перерубил ему позвоночник. Он упал молча, завалившись на мусор и всколыхнув его своей невеликой массой. Дырявые листы пластика с шуршанием скатились вниз, скрыв его из виду вместе с фонарем, а единственный жалкий крик был так слаб, что не мог улететь далеко.

— Молрм! Это она еще пищит? Хотя вроде ты крикнул.

Ничуть не встревоженный голос медленно приближался, а вместе с ним и шум сминаемого мусора. Вновь появившийся из-за поворота луч света был ярче, тоньше и направлен куда выше — поэтому не дрогнувшее лицо Нортиса он высветил куда быстрее. Явившийся был карикатурным антиподом первой жертвы — низенький, очень плотный, широкоплечий, крепко стоящий на ногах, с небольшой головой на толстой шее атлета. Одна нога тоньше другой и протезирована ниже колена — что-то очень дешевое пластиковое из тех протезов, что изредка администрация раздает бесплатно в своем лживом стремлении показать свои щедрость и человечность. Вместо лица какое-то вспухшее багровое месиво с участками белой кожи и почти неразличимыми щелочками глаз. Все это частично прикрыто черными длинными патлами и рваной медицинской маской в пятнах крови. За плечом приклад какого-то оружия — подсвеченный искусственными глазами тревожным красным ореолом, равно как и висящий на его широком ремне длинный тесак.

— А Молрм? — булькнул низенький, машинально стягивая маску с распухших едва ворочающихся губ.

Нортис не ответил, но его ответа и не понадобилось — опустившийся чужой фонарь высветил обмотанные грязными тряпками ноги трупа, скользнул дальше на тело женщины и снова вернулся к ногам.

— Не надо — тихо попросил Дохлый, тянясь за оружием за спиной.

Через пару секунд он оправдал свое прозвище, осев на пол грудой истекающего кровью мяса. С тихим лязгом на пол упало не пригодившееся ему оружие.

Перешагнув труп, Вертинский подобрал ствол, отдал команду АКДУ и шагнул за ним к выходу, прикрываясь стальным контейнером гусеничной платформы. Изучив оружие, он ненадолго вернулся назад, осмотрел карманы низенького и выгреб из них пяток больших пластиковых патронов — боеприпасы к обрезу. Самодельный переломной дробовик с обрезанным стволом — вот что висело за спиной бесславно погибшего ублюдка.

Выйдя на темную улицу, Нортис инстинктивно моргнул, попав в тусклый оранжевый свет — фантомное движение несуществующих век — и навел ствол оружия на сидящую у стены нескладную фигуру. Женщина. Молодая. Чернокожая. Ослепительно и бесстрашно улыбающаяся ему изуродованными мутацией губами. Лицо и череп перекошены, огромный лоб выдается вперед, а плоский затылок так ровен, что идеально прилегает к холодной грязной стене. В ее правой руке зажат убираемый от шеи дозер, а в левой… короткий свист, лязг… и от прикрывающего Нортиса контейнера отлетел небольшой нож с длинным лезвием.

— Невезуха — она улыбнулась шире — Гребаная невезуха. А ведь мои предки были учеными со степенями. Они строили этот купол… а я в нем сдохну среди крысиного дерьма. Да?

Оторвав взгляд от ряда стальных закутков с что-то поедающими крысами, Нортис кивнул и поднял дробовик.

— Они бы все равно сдохли — сделала она еще одну попытку, тянясь к бедренному карману ее грязного серого комбеза — Мы все сдохнем. Вопрос времени…

— Твое истекло — заметил киборг, вжимая спусковой крючок.

Оглушительно грохнуло. Лицо и череп веселой жестокой наркоманки разнесло в налипшие на стену кровавые клочья.

Слишком громко. Ошибка. Нортис недовольно скривился, вслушиваясь в повисшую оглушительную тишину и втягивая носом запах пороховой гари. Слишком много дыма. Слишком много шума. Он снова не совладал с эмоциями.

Короткий мысленный приказ и пришедший в движение АКДУ ускорился и открыл створки. Убрав оружие внутрь, он закинул туда же патроны, а затем взялся за тесак и вонзил его в первый закуток с верещащей крысой. Шаг дальше. Еще один удар. Шаг дальше… Вскоре он покинул оранжевый пузырь тусклого света и исчез в темноте, не оставив за собой ничего живого.

Еще через десять минут сюда прибыла горстка не слишком сильно торопившихся уродливых оборванцев и ненадолго впали в ступор, обнаружив изуродованные тела и крыс. Они столпились в центре светового пятна и некоторое время смотрели в темноту, но так и не решились последовать за неизвестным им убийцей, что вдруг появился, убил и снова исчез. Все равно эта сдохшая троица никогда не была им друзьями.

— Мы все сдохнем — хрипло и неуверенно произнес один из них, сам того не зная повторяя слова уже мертвой женщины с разлетевшейся головой — Вопрос времени… верно?

— Я беру ботинки и ремень Дохлого — невпопад ответил ему стоящий рядом — И кожаную сумку Четты со всем барахлом…

— А ты не охренел? — возразил ему третий и вскоре горстка человеческого мусора с ожесточением принялись делить жалкие пожитки погибших.

48.

В серьезную проблему Нортис попал спустя час после недавней казни, вызвавшей у него непродуманные действия, но не слишком большие эмоции. И возникшая сложность никак не была связана со стычкой. Более того — новой проблемы было не избежать. Он заметил препятствие заранее и вполне мог развернуться и уйти до того, как его обнаружили — в этом помогли новые глаза, высветившие, подкрасившие серым ореолом, а затем и приблизившие сомнительные тени впереди.