Без права на ошибку. Дочь олигарха

Я и не полез. Правильно сделал, отпустило меня быстро. Как только на гражданку вернулся, понесло по любимым злачным местам, смылась новизна любовных чувств. Там, на войне, все по-другому воспринимаешь, живешь одним днем, дышишь так, словно это последний глоток воздуха, и он самый вкусный, чувствуешь острее. А на гражданке проверку на чувства не все проходят. Я не прошел.

А Багиров с Алькой до сих пор друг на друга смотрят так, что парни по-хорошему завидуют. Каждому мужику хочется возвращаться туда, где тебя на пороге встречает любимая женщина. Ждет. Любит. Что-то рассказывает с придыханием, пока накрывает на стол, а ночью вся твоя, без остатка – и душой, и телом. Мелкого от такой женщины хочется, потому что правильная, только твоя и должна рожать от тебя…

Старею, все чаще накрывает внутренней неудовлетворенностью и чувством одиночества. А на этих голубков посмотришь, задумываешься о семье. Обычно это проходит, как только меняешь вектор своих мыслей.

— Стас, заедешь к следакам, там все утрясли, но показания надо дать. Тебя светить не будут, но бумажки правильные придется составить, чтобы все срослось, и вопросов в суде не было. Записи с камер удалили. С руководством поговорил, отписываться не придется, раз все разрулили, но объяснительные потребуют. Ты, когда со следователями порешаешь, набери, я сейчас в контору подтянусь.

— Договорились, — отбиваю звонок.

В магазине беру капсулы и небольшую банку растворимого кофе для подстраховки. Не всегда есть желание бежать в супермаркет, как сегодня. Закидываю в корзину свежие стейки, овощи, макароны и две пачки самых дорогих пельменей – тоже для подстраховки. Что-то съедобное должно лежать в холодильнике, когда я голодным возвращаюсь домой.

Успеваю возвратиться домой, не попав под дождь, завариваю крепкий кофе. Пока он немного остывает, закидываю на сковороду два стейка. Леська проснется, нужно ее покормить. Обычно женщина готовит мужику, но это не наш формат. Хотя было бы приятно, но, мне кажется, она даже готовить не умеет.

Прежде чем выдвинуться, бужу Леську, сообщаю, что уезжаю, обед на столе.

— Будешь уходить, дверь захлопни, — она давит зевок, просто кивает. Не проснулась до конца.

Через три часа я в конторе. Задержали следаки, там вроде все утрясли. Команда сверху пришла. Мне же лучше, меньше писанины. Напрягает немного незнание всех фактов, кто за всеми этими рокировками стоит. Я не претендую на внеочередное звание и награды, но все это как-то очень подозрительно. Дело не замнут, не тех людей тронули. Посадят кого-нибудь, а потом будут искать заказчиков и очень сильно мстить. Тут войной пахнет. Мне бы хотелось выяснить, кто стоит за нападением на Юну.

Вот зачем? Мне не стоит лезть в это дело. О ней есть кому позаботиться. Девочка далеко не сирота. Наши пути не пересекутся больше.

Позвонил Багиров, предупредил, что ждет у Сниткова. Голос напряженный.

— Что случилось? — вроде утрясли все, что могло случиться за полчаса? Опять там, наверху, переиграли?

— Тут руководство собирается сделать тебя телохранителем, — выдает он ровным голосом, и я понимаю, что разговор происходит при Сниткове.

— Ты о чем? — ночь была тяжелая, нескольких часов сна не хватило мозгу, чтобы отдохнуть, я торможу и не врубаюсь, о чем говорит командир.

— Отец девчонки, которую ты спас, настаивает на твоей кандидатуре, — я даже думать не хочу о таком повороте событий.

— Багир, не допусти беспредела, я на такое не подпишусь, — жестко отрезаю.

— Сделаю все, что смогу, — отбивает звонок, я как раз подъезжаю к конторе. Немного выжидаю, даю время Багирову утрясти вопрос со Снитковым.

С разрешения вхожу в кабинет. Полковник выходит из-за стола, протягивает руку, жмет. Он суров, преследует в первую очередь свои цели, но мужик относительно нормальный, своих прикроет перед начальством, но сам вставит пистонов, мало не покажется. Боевой полковник, служил в спецвойсках, нехилый опыт за плечами. Ребята его уважают, хоть и не всегда соглашаются с его решениями.

??????????????????????????— Юматов, ты задолбал, — усмехаясь, мотает голвоой. — Не живется тебе спокойно?

— Товарищ полковник… — выдерживаю паузу, жду, что перебьет, мне нечего ему сказать, сам все знает и понимает.

— Устал ваши задницы прикрывать! Ну что вы вечно геройствовать лезете? — вопрос риторический, я отвечаю шуткой:

— Профдеформация.

— Ты мне поговори еще! — не злится, просто держит марку. Начальник на то и начальник, чтобы подчиненных гонять. — Весь отряд подставил, еще и выделывается, — возвращается к столу, перекидывает бумажки на край, которые ему резко стали мешать.

— Что значит подставил? — я же говорил, что торможу. Сейчас еще и напрягаюсь, перевожу взгляд на Багирова, командир сидит в кресле напротив стола.

— Оставил отряд без второго снайпера. Будешь теперь дочь Серебрякова охранять, распоряжение пришло сверху, отменить не могу, — глядя на моего командира, разводит руками.

— Мы не охранное агентство, — выжимаю из себя сквозь зубы. — Мы штурмовая группа спецподразделения, — по слогам.

— Ты мне это говоришь? Я знаю. Но ты, видимо, забыл? — разворачивает монитор, на котором видно, как я вытаскиваю Серебрякову, прикрывая собой…

Глава 7

Стас

Нарезка в пару минут, кадры слепили так, будто я любимою женщину из-под огня вытаскивал. Слепить из говна конфетку наша пресс-служба и технари могут.

— Надеюсь, кроме вас это видео больше ни к кому не попадет? — морщусь, как от зубной боли.

— Ни к кому, это для личного пользования, — ухмыляется полковник. — Мы там много чего удалили, кому надо – увидят только твои профессиональные действия. Морду твою, кстати, мы тоже затерли. Слишком много заинтересованных в этом деле лиц, — чешет голову, осматривается, будто что-то забыл сказать. — Я сейчас вернусь, — Снитков выходит, оставляя нас с командиром.

Багиров сидит в кресле, сжимает и разжимает кулаки. Говорящая пауза между нами, я отчего-то злюсь, что он не отстоял меня. Не смог? Яр поднимается, смотрит в глаза.

— Ты не можешь отказаться, Юматов, — давит на меня голосом командир. Отравляя душу, внутри расползается тихая ярость. — Серебряков настоял на твоей кандидатуре, руководство дало добро.

Знаю, как он настоял! Полную кормушку бабок отсыпал! Они ведь могли кого угодно взять, зачем я им понадобился?

— Я же просил… — выдавливаю сквозь зубы, хотя злиться нужно только на себя. Чувствовал ведь, что не стоит лезть в это дело! Зачем вмешался?

— Сделал все, что мог, но позицию ее отца пошатнуть не вышло. Ты спас девчонку, тебе с ней возиться, — произносит Багиров. — По крайней мере, должно все выглядеть так, будто ты ее телохранитель.

Последняя фраза настораживает, по напряженному взгляду Яра понимаю, что ему тоже это не нравится.

— В доме Серебряковых ты работаешь как агент, — произносит он после короткой паузы.

— Мы должны знать обо всем, что там происходит, — входит в кабинет Снитков, слышит последнюю фразу Багирова и тут же ее дополняет. — Все ведомства поставили на уши, даны особые указания. У нас больше сорока трупов, четырнадцать из которых гражданские. Их может стать больше, девять человек в тяжелом состоянии, больше двадцати раненых. То, что Серебрякова заинтересовала твоя кандидатура, нам всем на руку, нам нужен человек в его доме.