Без права на развод

— Ты меня любишь, Ром? — захожу с другой стороны. — Хоть немного?

— Конечно, что за вопрос, — муж подаётся вперёд. — Юль, я тебя люблю. Действительно люблю и…

— Тогда дай мне развод. Если любишь, если что-то чувствуешь… Тогда избавь меня от нервотрёпки. Пожалей меня. Как там говорят? Если любишь — отпусти.

— Только ты не вернёшься.

— И чья это вина?

Мы словно в какую-то извращённую шараду играем. Я знаю, что Рома изменял. Он знает, что я знаю. Всё предельно ясно.

Но признаться муж не может? Почему? Что такого невообразимо сложного в признании вины? Всё равно ведь уже всё решено.

Я постукиваю ноготками по столу, пока мне приносят мой салат. Думаю как ещё достучаться до Ромы.

Открыто рассказать о подслушанном разговоре? Это ничего не решит всё равно. Только выслушаю новую ложь.

Надо искать другие варианты.

Хоть как-то договориться. Я не хочу таскаться на такие ужины каждый день.

— Зачем я тебе вообще? — а вот это мне действительно интересно. — В банке осудят развод? Или что? Почему ты так цепляешься за наш брак?

— Потому что люблю! — хлопает ладонью по столу. Сколько раз мне нужно это повторить?

— Любишь? Это как, милый? Пропадая на работе? Изменяя мне? Унижая? Я твоей любви, Алимбаев, давно не чувствую.

Давно. Дольше, чем сама себе могу признаться. Ведь иначе я бы не обратила внимания на те биточки. Не заподозрила.

А раз мысли появились — значит, всё началось не месяц назад.

И я правда не понимаю Рому. Вот совсем! Раньше все его мотивы для меня были открытой книгой. А теперь сплошная загадка.

Я ведь ему не нравлюсь. Так зачем пытаться меня удержать?

— Поступи как мужчина, — прибегаю к последнему аргументу.

— Как мужчина? Ни один мужчина не отпустит любимую женщину, милая. Ты не сказала мне о проблеме, не дала шанса исправить всё до того, как ушла. Значит, буду исправлять сейчас.

— Как же это лицемерно. Боже, ты сам себя слышишь? Не мне признайся, мне не нужно уже. Себе. Просто признай, что ты сам всё разрушил. Испортил. Нечего исправлять. И удерживать силой — подло. Очень подло. Я подобного не заслужила.

Смотрю на мужа, а он отворачивается. Сжимает кружку с кофе так, что я почти слышу хруст керамики.

— Ладно.

Я не сразу понимаю, что Рома что-то сказал. Настолько это тихо, приправлено шумным вздохом.

— Ладно? — переспрашиваю. — Ты согласен? На развод?

— Да, — выплёвывает согласие. — Но у меня будут условия. Не обсуждаемые. Либо полгода в суде.

— Конечно же.

Я подбираюсь, готовлюсь к нормальному разговору. Наконец-то. Впереди самое сложное — переговоры.

Муж не за красивые глазки получил свою должность. И не за переработки. Чуйка и умение договариваться. Его главное оружие.

Рома прошибал все преграды своей уверенностью. Рассказывал мне, что обязательно станет руководителем отделения.

А дальше — только главный офис.

С его настойчивой хваткой, я не сомневаюсь, что муж добьётся своей мечты. Просто рядом буду уже не я.

— Какие условия? — спрашиваю, кручу ручку в пальцах. — Что ты хочешь?

— Я хочу видеться с дочерью, — Рома удивляет, попросив именно это вначале. — Совместная опека, никак иначе.

— Совместная? То есть… Поровну времени? Ты не потянешь, Алимбаев.

— Либо все выходные со мной.

— Но я работаю! Я не смогу…

Делаю глубокий вдох, останавливаясь. Понимаю, что именно этого добивается муж. Вывести меня на эмоции. Предложить вроде реальные условия, но невыполнимые.

— Хорошо, — соглашаюсь со скрипом. — Неделя через неделю?

— Выдержишь столько без Киры? Я вот нет. Я возьму с воскресенья до вторника. Ты остальные дни. Три на четыре вроде справедливо.

— Почему именно так? — звучит хорошо, но согласиться быстро не могу.

— В среду у меня встречи часто, а на выходных тренинги бывают. Самый оптимальный вариант. Тебе подходит?

Я соглашаюсь. Записываю себе приметку, чтобы не забыть. Пока не всё так ужасно.

— Эту неделю я, получается, потерял, — хмыкает Рома недовольно. — Я хочу компенсировать. Завтра встретиться с дочерью.

— Завтра среда и твои встречи.

Рома чертыхается, лезет проверять расписание. Мрачнеет на глазах, а я удивляюсь переменам.

С каких пор муж настолько погрузился в отцовство? Вернул утерянное желание проводить время с дочкой.

— Привези её сегодня, — предлагает, бросив взгляд на часы. — Заодно заберёшь вещи. Вряд ли ты успела забрать всё нужное.

— Это мы так переходим к делёжке имущества? Отлично. Пятьдесят на пятьдесят или…

— Это обсудим позже. Заберём Киру и тогда всё решим. Я хочу на полную воспользоваться этим вечером. Поехали.

— Я сама привезу.

Нахожусь с ответом очень быстро. Не хочу, чтобы Рома узнал мой адрес. Хватит того, что муж может меня возле работы караулить.

Рома соглашается со скрипом, явно не на это рассчитывал. И тут же находит выход:

— Я хочу видеть, где живёт моя дочь. Я имею на это право, Юль.

— Знаешь, ты мог бы уступить мне нашу квартиру. Раз так переживаешься.

— Мог бы. Но, как я и сказал, всё обсудим позже.

Я вызываю себе такси, прикрыв экран. Становлюсь жутко мнительной. Но лишняя осторожность не помешает.

Победа маленькая, но она есть. Дело хотя бы сдвинулось с мёртвой точки! Рома согласился, даже Киру обсудили. Это успех.

Малышка виснет на мне, стоит забрать её в парке. Не привыкла, что меня так долго нет. Виснет обезьянкой.

Я охаю, пытаюсь удержать. Она растёт быстро, уже тяжёлая, просто так на ручках не поносишь.

Я благодарю няню, прощаюсь до завтра. И Аня даже не сбегает с криками, что больше не вернётся.

Отличная выдержка.

— Пойдём к папе? — предлагаю, получаю в ответ радостный визг. — Только зайдём домой. Возьмём твои вещи.

— А почему? — малышка хмурится, сжимая мою ладонь. — Он там, а мы тут. Раз не мандировка?