Без права на жизнь

Дом, милый дом. В шалаше кто-то порылся, но ничего не сломал, а мастерские захоронки найти вообще проблема. Перво-наперво меняем одежду и носки. Бреюсь, умываемся водой из заначки. Старые, в дырах носки подальше — крыс ароматом травить. Нормальную рвань в тюфяки, одеваемся, подпоясываемся цивильными ремнями. Нет, Солдат, рубашку поверх, светиться не будем. Часы… Хм-м, идут «9:1 5 АМ», самое время за витаминчиками податься. Часы на солнышко в щель, заряжаться.

— Братишка, перчатки взял?

— А, Сеант.

— Вперед, за завтраком.

Август — благодатный месяц. Два пакета подпорченных фруктов, вырезанные шпателем пристойные ломти вкуснейших арбуза и дыни — завтрак удался, осталось на десерт к обеду. А до обеда занялся починкой мелочовки. Слова Борова — хорошо, но подкрепить отношение материальным стимулом — еще лучше. Удалось собрать целые солнцезащитные очки. Дужки немного разные, но после тщательной протирки выглядят как из магазина. Зажигалка с кабаньей мордой и надписью: «Сумасшедшие кабаны». Спортивная команда? Если так, то надо будет порыться насчет футболки или бейсболки там, где нашли спортивный мешок. Газа треть, переставляем кремень, колесико на место, пробуем… Вот и подарочек. Сигареты? Нет, рановато, как и журналы. Папка из кожзаменителя. А молнию можно сделать. Провозился, вправляя замочек, но получилось. Смазываем застежку каплей жидкого мыла.

— Солдат, вот немного крема на бока, тряпка, отполируй, чтобы блестело, как у кота… гм, я тебе потом расскажу. Короче, натирай тщательно. Правильно, молодец.

Еще бы авторучек пару, но со стержнями засада — либо пустые, либо засохли. А подогреть зажигалкой? Заработало. Представляю себе: Боров с папкой, пишет ручкой. Сюрреализм. Что Черпу? Отблагодарить за еду надо, хочу еще насчет воды договориться. Все журналы «Колонианс Географик», пяток сигарет в пачке. Сидр отдам ночью, если с водой получится. Норма. Время? Где-то через полчаса обед. Можно идти.

Боров млеет:

— Мля, зомбачок, ты путевый, в натуре. Потрафил, конкретно. Очки — класс, а свиняра на зажигалке, слышь, чисто я, гы-гы. Сегодня нарыл?

— Нет, это кореш мой раньше нашел. Сегодня я отремонтировал.

— Че?

— Ну, на очках дужка была сломана, с других битых поставил, на папке молния…

— Стой. Еще раз: ты это сам чинил?

— Да, законник Боров.

— Зомбак, не гони. Отвечай честно, Борова еще никто не наколол: ты это сам чинил?

— Да.

Резко ставший серьезным Боров пристально заглянул в глаза:

— Ты что, тех?

— Не понял, законник.

— Ты умеешь это чинить?

— Да, законник Боров.

Однако задумался наш благодетель. Тяжелая рука ложится на плечо:

— Никому не базарь, не светись. Буду перетирать за тебя. Если получится, пойдешь в шныри.

— А кореш мой?

— При шныре ни один кореш не загибался.

— А…

— Ша. Хавальник завали. Я сказал: не базарь, не светись. Жрачку брал?

— Нет, законник Боров. Еще рано, звона не было.

— Чапай за мной, зомбачок. После жратвы куда?

— Порыться, может, что-нибудь еще путное найдем.

— Толково. Старайся.

Черп с орудием труда в руках стоит перед исходящим паром и ароматом баком. Гудит пламя в плите. А что горит? Понятно: бумага, одноразовые тарелки, стаканчики, вилки, ложки в привычном контейнере. Наверное, не коптят и горят хорошо.

Солдат за плечом громко сглотнул и умильно улыбнулся.

— Как там, Черп?

— Не кашлять, старшина Боров. Совсем скоро, уже подходит.

— Нальешь этим без очереди.

— А…

— А если кто пасть откроет, скажешь, что я решил.

— Понятно, старшина Боров.

— Зомбак, ты вкурил?

— Да, законник Боров. Благодарю.

Кивнув, благодетель удалился.

— Доставай, братишка.

Напарник потащил из-под футболки пакет.

— Благодарю за еду, уважаемый Черп. Очень помогла на сортировке. Тут мы собрали, что нашли: журналы, сигарет чуть-чуть.

— О, молодцы. Слышал, слышал о тебе, Зомбак, законники долго обсуждали. Боров сильно поднялся, пари выиграл десять к одному. А еще что хорошее находили?

— Так когда, Черп? Правда, после обеда хотим сходить в одно место, есть куча неразобранная. Поищем. Вот нам бы опять ночью воды набрать, заодно, что найдем — поднесем.

— Подходите. Время и место помнишь?

— Конечно.

— Да, редкий ты стертый. Давай, подставляй посуду.

— Благодарю.

С навыками сортировки куча бомбилась влет. Большая часть мусорных мешков шла, конечно, вхолостую, но добыча была. Поступили мы по-умному: нашли террикон, засыпанный разобранным мусором, но целый внутри, и сейчас пожинаем плоды правильной организации труда. Солнышко балует, внутри побулькивают десертные легкоусвояемые витаминчики. Солдат цапалкой разбирает верхушку кучи, подбрасывает мешки, а я их потрошу. Одежды набралось на пятерых, попались целые кроссовки на напарника, на меня забавные домашние тапочки-тигрята. Из действительно хорошего — еще одно зеркальце, побольше нашего, пара целых расчесок (обрастаю потихоньку, а Солдат уже зарастает), пилочка для ногтей без ручки и ножницы, тоже с одной обломанной ручкой. Пакет тюбиков, разной хозяйственной мелочи, полная канистра моющего, кулек засохшей выпечки, несколько пинт жидкости, даже полпинты подбродившего сидра, дюжина чистых журналов. И как это все нести?

— Эй, вы, шмотки оставили и валите отсюда. Это наша делянка, всосал?

Шагах в пяти стоят три конкурента. Грязные, заросшие, без оружия. И где вы прятались, такие красивые? Не иначе, как вон за той кучей. Смотрели, как мы пашем, а теперь вышли забрать собранное.

— Солдат!

Напарник понял правильно: палка-цапалка прилетела точно в руки.

— А рожа не треснет, опущенный?

Угадал — точно из пролетевших бандюков. Ну и куда же ты, мразина? Ой, как неосторожно.

Два раза прогудела в воздухе цапалка, распоров гаденышу щеку и качественно разодрав левую руку. А крови-то, крови. Завыв и свалившись, предводитель ушлепков выбыл из игры. Двое испуганно попятились: конечно, если уж покойник Шило от «восьмерки» шарахался, куда вам, малахольным. Остановка вращения, перехват.

— Я Шило по закону урыл, дохлятина, а вы для меня грязь. Не хочу в карьер тащить, париться. А ну, за наезд кульки мне под ноги, быстро! Ты! Сумку снимай! Бросай ко мне! Схватили своего урода и свалили. Бегом!

Конечно, не совсем бегом, но троица испарилась качественно, оставив размазанные пятна крови на мусоре и неожиданное пополнение добычи. Да, командный голос для таких самое то, это я еще по армии понял. Так, а где напарник?

С гордостью и обожанием Солдат преданно смотрит на меня.

— Сеант, оово.

Здорово. Черт, даже как-то неудобно. Выпрямляюсь, козыряю.

— Вольно, Солдат.

Серьезное лицо и ответное приветствие.

— Давай, братишка, поглядим, что враги оставили.

Несколько яблок и груш, газировка сомнительной годности, неработающие наручные пластмассовые часы (ого!), сигареты, три пинты мутноватого сидра, грязнющая, замасленная, но целая брезентовая сумка с ремнем через плечо. Это они удачно зашли. Откинув кульки с непотребными объедками и окурками (западло), сложил добро в расчете на четыре руки и в сумку пакет.