Без срока давности

Не ограбление, решила Ева. И не обычное похищение, иначе зачем избивать? Судя по креслу в центре комнаты, жертву допрашивали. Кому-то что-то нужно от Эдварда. Скорее всего, его не станут убивать, пока не добьются желаемого.

Ева вернулась в гостиную. Супруги Мира включили электрокамин и сидели на диване, прихлебывая чай. Ева села на журнальный столик напротив, чтобы смотреть прямо на них.

– Мне нужны сведения о риелторе – имя, номер телефона.

– К сожалению, не могу помочь. Ассистентка имени не называла, а сам я был слишком расстроен и не спросил.

– Ладно, узнаю у вашего кузена в офисе. Где его офис?

– Эдвард ушел из конгресса и основал научно-исследовательский центр, – сказала Мира. – Его офис находится в Крайслер-билдинг – в штаб-квартире центра.

– Элитная недвижимость.

– Эдвард придает большое значение статусу, – пояснил Деннис. – Его организация, Институт Миры, занимает два этажа и владеет квартирой в Ист-Вашингтоне на тот случай, когда он сам или еще кто-нибудь из руководства отправляется туда по делам.

– Этот адрес мне тоже понадобится. А также домашний. Хочу поговорить с его женой, когда здесь закончу. Какие у них отношения?

Деннис поглядел на жену и вздохнул.

– Я отвечу, – сказала Мира. – Мэнди – реалистка. Жизнь, которую она ведет, ее более чем устраивает. Мэнди блистала во время предвыборной кампании Эдварда, а теперь блистает на вечерах по сбору средств и заседаниях комитетов. Что же до постоянных измен мужа… Мэнди относится к ним как к неотъемлемой части целого, притом не особенно важной, поскольку он своих похождений не афиширует. Она тоже ведет себя деликатно и втайне пользуется услугами лицензированного компаньона. У Мэнди с Эдвардом сын и дочь. Оба, разумеется, уже взрослые. На публике изображают любящих детей, на самом деле не испытывают симпатии ни к родителям, ни к их образу жизни.

– Все мы такие разные… – пробормотал Деннис.

– Я понимаю, – ответила Мира. – Мое профессиональное мнение таково: Мэнди ни за что не станет пилить сук, на котором сидит. Она бы никогда не причинила Эдварду вреда. По-своему она к нему даже привязана. Что же до Эдварда, он благодарен жене за вклад в его карьеру и гордится ее положением в обществе.

– Наверняка у него много врагов.

– Десятки. На политической почве, как понимаете.

– А на личной?

– Эдвард умеет очаровывать – он же политик. Однако считает себя правым в любом вопросе – и политическом, и личном, – а такая позиция всегда вызывает недовольство. Взять хотя бы этот дом. Эдвард решил, что дом нужно продать, поэтому для него он все равно что продан.

– Он ошибается, – тихо произнес Деннис. – Дом не будет продан. Но это к делу не относится. Эдварда избили и похитили, не потребовав выкупа. Вы ведь ничего не упоминали о выкупе?

– Об этом я спрошу у его жены, – ответила Ева. – Мистер Мира, хочу, чтобы вы знали: я верю каждому вашему слову, и у меня даже в мыслях нет, что вы способны причинить вред своему кузену или кому-то другому.

– Спасибо, Ева.

– И все же я обязана спросить то, что сейчас спрошу, иначе не выполню свою работу. А если я не выполню свою работу, то не смогу вам помочь.

– Понимаю. Вы хотите спросить, когда я в последний раз видел Эдварда и какие у нас отношения. Если для меня так важен дом, я мог нанять кого-нибудь, чтобы его запугать. – Деннис кивнул и отставил кружку с чаем. – Мы виделись на праздниках. Больше для проформы, как ни грустно. Эдвард пригласил нас с Шарлоттой на прием. Когда это было, Чарли?

– Двадцать второго декабря. Мы пробыли там не больше часа, потому что Эдвард пытался заставить Денниса продать дом.

– Я не хотел спорить, поэтому мы ушли рано. В первых числах нового года Эдвард прислал мне электронное письмо, где снова изложил свои мотивы и план действий.

– Мне ты не рассказывал.

– Ты бы опять на него рассердилась. – Деннис взял жену за руку. – К тому же в письме не было ничего нового. Не люблю тащить этот сор в семью. Я коротко объяснил, что несогласен и собираюсь сдержать данное дедушке обещание. Эдвард ответил тут же, и я понял, что он очень зол. Обычно Эдвард выжидает несколько дней, словно у него нет времени заниматься всякими пустяками, однако на сей раз ответил немедленно. Написал, что даст мне время подумать. Пригрозил обратиться в суд, если я и дальше буду излишне сентиментален. А еще… заявил, будто никакого обещания не было, просто я, как обычно, все перепутал.

– Да пошел он к черту!

– Чарли!..

– Бессердечный мерзавец! – От ярости лицо у Миры раскраснелось, глаза засверкали. – Ева, если ищете человека, которому хотелось бы избить Эдварда, то вот он, перед вами.

– Хватит, доктор Мира, – спокойно прервала Ева. – Я поручу электронщикам получить доступ к этой переписке. Больше вы друг другу не писали?

– Нет. Отвечать я не стал. Писать такое жестоко. К тому же это неправда. Мы оба обещали деду не продавать дом. – Печальная растерянность Денниса была так же очевидна, как яростное негодование Миры. – Я позвонил Эдварду только сегодня, но он не взял трубку.

– Ясно. – Ева не удержалась и дотронулась до его колена. – Если речь идет о чем-то важном, вы никогда ничего не путаете. Я разберусь, что произошло. Обещаю.

Когда в дверь позвонили, Ева ощутила прилив благодарности.

– Это ко мне. Первым делом поручу чистильщикам осмотреть кабинет, а сама обыщу дом. Пара копов опросит соседей – не видели ли чего. И попрошу кого-нибудь из ребят отвезти вас домой. – Ева протянула Деннису мобильный. – Не могли бы вы записать имена и адреса, о которых я спрашивала?

– Пусть лучше Чарли. Я не силен в электронике.

– Я тоже. – Ева отдала телефон Мире. – Все будет хорошо.

Деннис поднялся с дивана.

– Вы такая умная женщина… такая добрая девочка, – добавил он к полной растерянности Евы и нежно поцеловал ее в щеку. – Спасибо.

От короткой щетины, которую он, должно быть, упустил во время бритья, на щеке осталось ощущение легкой щекотки. Ева пошла открывать дверь, а щекочущее чувство тем временем проникло ей в самое сердце.

Глава вторая

Ева проводила супругов Мира до машины, пообщалась с чистильщиками и решила обыскать дом, начиная с верхнего этажа. Однако, поднимаясь по лестнице, внезапно остановилась, села на ступеньку…

И позвонила Рорку.

– Извини, – первым делом сказала она.

– Не извиняйся.

На экране появилось лицо Рорка. Боже… При виде его лица Еве всякий раз представлялось, что боги, ангелы, поэты и художники собрались однажды вместе, чтобы создать нечто совершенное. Красиво очерченный рот, пронзительно, невозможно голубые глаза, точеные скулы, и все это в обрамлении шелковистых черных волос…