Без страха и сомнений

Биген выразительно покашлял и повторил:

– Кое-что произошло – там, внизу. Рука Сейбера соскользнула на подушку.

– Да о чем ты говоришь? Что значит «произошло»? Вечно твои проклятые загадки.

Индиец вытянулся во весь свой невысокий рост.

– К вам посетитель.

– Посетитель? – Сейбер недоуменно уставился на него. – В такое время? В два часа ночи?

– Пятый час утра.

Пятый час утра? Сейбер приподнялся на локтях.

– Черт побери, ну и ну! Кто этот посетитель? Биген молча вытянул сложенный листок бумаги из кармана туники.

Сейбер взглянул на письмо, взял его из рук Бигена и повернулся на бок. Но тут же почувствовал такую слабость, что снова обессилено упал на спину.

– Милорд! – тревожно воскликнул Биген.

– Ничего, ничего. Это пройдет… когда уйдут воспоминания. – Между слугой и господином почти не было секретов. Биген узнал о демонах, терзающих Сейбера, когда начал ухаживать за ним на корабле.

Сейбер снова приподнялся на локте, развернул листок и поднес его к свету.

«Мой дорогой Сейбер, – прочел он. – Я не прошу тебя простить мой вчерашний маскарад. Ты не хотел увидеться со мной, и поэтому мне пришлось самой найти способ повидать тебя без твоего на то соизволения».

Он вскинул голову.

– Биген, уж не хочешь ли ты сказать, что в моем доме сейчас находится еще одна женщина, кроме моей несравненной экономки?

Биген шаркнул туфлей, по-прежнему храня молчание. Сейбер нервно облизал пересохшие губы.

– Так, понятно. Здесь еще одна дама. Он продолжил чтение письма:

«Когда-то ты сказал, что ты мой самый верный и преданный друг. Ты говорил, что никогда не оставишь меня в беде. И вот теперь я попала в беду. Мне нужна твоя помощь, Сейбер».

Он сжал руку в кулак. Да, он говорил ей, что никогда не бросит ее, но говорил в то время, когда еще был самим собой, когда мечтал о ней как о своей будущей невесте… своей жене, матери своих будущих детей.

Но все прошло безвозвратно.

– Милорд? – робко спросил Биген.

Сейбер что-то промычал себе под нос и продолжал читать:

«Завтра будет вечерний прием у Иглтонов. Ты тоже приглашен, в этом нет никаких сомнений. Прошу тебя, пожертвуй своим уединением ради себя… и меня. Приходи, умоляю тебя, Сейбер. Но может, ты согласишься увидеться со мной прямо сейчас? Всего на одну минуточку? Я только взгляну на тебя – и тут же уйду. С любовью, Элла».

– Боже мой! – Пот снова проступил у него на лбу. – Прогони ее сейчас же! Делай, что тебе говорят.

– Она прелестная девушка. Прелестная и юная. И очень настойчивая, как мне кажется.

– Да, настойчивая, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Настойчивая, упрямая, своенравная… преданная, нежная… Она зря тратит на меня время.

– Вы ведь можете уделить ей несколько минут.

– Нет. Как она здесь очутилась?

– Она приехала в экипаже.

– Одна? Биген вздохнул:

– Одна.

– Отправь ее домой. Скажи кучеру, чтобы он доставил ее туда в целости и сохранности. Ей не следует находиться на улице в такой час. И о чем только думают Струан и Джастина? Сначала она появляется в Сибли и разыгрывает передо мной представление, чтобы помучить меня… а теперь вот это. Ей следует быть дома, а не разгуливать по ночам.

– Хм-м. Она настаивает, что ей необходимо поговорить с вами.

Сейбер всплеснул руками.

– Посмотри на меня. Посмотри, Биген. Я весь в поту. Мне снятся кошмары. Я болен.

– Вы, милорд, человек сильный, – промолвил Биген с глубокой серьезностью.

– Но разум мой помутился! Я никогда не избавлюсь от этого кошмара. И как я могу подвергнуть такому ужасному испытанию прелестную девушку, а жизнь со мной действительно превратится для нее в кошмар.

– А вы бы хотели жить с ней?

– Я… – Сейбер уткнулся лицом в подушку. Записка выпала из его пальцев. – Я не желаю говорить об этом.

– Возможно, она смогла бы вам помочь. Вылечить вас, милорд. Исцелить.

– У меня болит душа, – глухо промолвил Сейбер, не отнимая лица от подушки. – А тот, у кого болит душа, не сможет ничего дать другому человеку… и его исцелить невозможно.

– Милорд…

Бигена прервал осторожный стук в дверь.

– Сейбер, ты здесь?

– Я этого не вынесу, – пробормотал он еле слышно.

– Сейбер, это я, Элла. Ты слышишь меня?

Он покачал головой, не в силах произнести ни слова.

– Я знаю, что ты здесь, – продолжала она, голос ее дрожал. – Скажи, мы можем поговорить? Пожалуйста, объясни мне, что я сделала не так.

Он еще глубже зарылся лицом в подушку. Хотеть и быть способным иметь то, что хочешь, и в то же время знать, что этого делать не следует… Какая же это мука.

– Милорд? – произнес Биген, наклонившись к его уху. – Уже почти утро.

– Убирайся, – пробормотал Сейбер в подушку. Потом поднял голову и крикнул: – Уходи, Элла. Забудь прошлое. Уходи.

– Сейбер, прошу тебя…

– Сейчас же покинь мой дом. Перестань преследовать меня. Я не хочу тебя больше видеть.

Она вскрикнула, словно от боли, потом послышались приглушенные рыдания и удаляющиеся шаги.

– Ты лгал мне, Сейбер, – проговорила она сквозь слезы. – Ты говорил, что любишь меня. Я была совсем еще девочкой. Теперь я уже не ребенок, но ты больше не любишь меня.

Она быстро сбежала по ступенькам в холл. Сейбер взглянул на Бигена.

– Пойди и проследи, чтобы она села в карету без приключений.

Лицо Бигена приняло замкнутое и надменное выражение, которым он выказывал крайнюю степень неодобрения.

– Я умываю руки.

– Делай, что тебе приказано! – рявкнул Сейбер.

– Сейбер! – донесся до него из вестибюля голос Эллы. – Сегодня к папе придет человек, который просит моей руки. Я его не знаю. И не хочу за него замуж.

Он вскочил с постели и рванулся к двери, но тут вспомнил о своей наготе. Он пошарил вокруг себя в поисках одежды.

– Подай мне халат, – сказал он, распахивая дверь. – Я должен поговорить с ней. Пусть она убедится, что ее воспоминания – не более чем романтическая детская влюбленность, которой вскоре наступит конец.

Биген порылся в огромной платяном шкафу из черного дерева и вытащил оттуда черный шелковый халат.