Без тормозов

— А мне понравилась вот та цыпочка — блондиночка… Такая строгая, в очках — прям как моя училка истории, — нарушил молчание самый молодой из троицы русских — плечистый, спортивный парень лет тридцати, с перебитым носом и белой ниточкой шрама под правым глазом. — Такие формы, выпуклости где надо… Ух! Я бы её подержал! — хохотнул русский. — Если все американочки такие, то я не зря сюда приехал! Сможешь договориться с ней, Абрамыч? — хлопнул он вздрогнувшего от прикосновения Хорька по плечу. — Хочу пригласить её в ресторан.

— Игорь, мы не в России! — недовольно поморщился тот. — Тут так нельзя.

— Да мне плевать! Сможешь или нет?

— Нет, — покачал головой адвокат русских.

— Нет? — удивился парень, которого Хорёк назвал Игорем.

— Ты не понимаешь! Она не простая стажёрка или секретарша. Она юрист. Юрист, которого позвали на серьёзные переговоры. Напротив нас сидели три именных партнёра и она. Ты понимаешь, что это значит?

— И что же? — презрительно хмыкнул русский.

— Либо у неё в этой фирме очень хорошие покровители, либо непростые родители.

— Да мне плевать! Ладно, не хочешь помогать, я сам разберусь. Просто переведи ей то, что я буду говорить. Понял? Не слышу! — повысил он голос на молчаливо сопевшего адвоката.

— Понял, — сдался тот.

— Ну вот и славно… Чё вылупился? — обратил на меня внимание Игорёк. — Он нас понимает? — разглядывая меня, словно диковинную зверушку, бросил он адвокату.

— Да откуда, — усмехнулся мужик с оспинами. — Они же считают свой язык единственным во всём мире. Да, Джонни?

— Джонни? — удивился Игорь. — Ты знаешь его имя?

— Да не похуй, как его зовут, — пожал плечами мужчина, которого Хорёк обозначил как Бориса Иванькова. — Как дела, Джонни? How are you, Johnny? — произнёс он на английском с ужасным акцентом и снисходительно улыбнулся золотыми коронками.

— Johnny? — удивлённо пробормотал я и улыбнулся во все тридцать два зуба. — No, sir — I’m not Johnny. My name is Alex.

— Алекс, — хмыкнул Иваньков. — How are you, Alex?

— Not bad! And you?

— Not bad… — повторил за мной русский. — Very well!

— Что он сказал? — поинтересовался Игорь.

— Сказал, что дела у него идут неплохо.

— Конечно, неплохо, — фыркнул парень, кинув на меня презрительный взгляд. — Живут тут, как буржуи! Жрут гамбургеры, пьют колу. У них в магазинах только одного сыра тридцать сортов. У нас есть ровно два — «Дружба» и «хер пойми что», в бруске с запахом подмышек доярок и мыльным привкусом, сделанный из какого-то суррогата. Да и то, чтобы купить даже это гавно, нужно отстоять километровую очередь. И не факт, что тебе достанется. Зажрались они тут!

— Окей, Алекс! — усмехнулся Иваньков. — My friend says — you have good cheese, — пояснил он мне слова Игоря.

— That’s right, sir!

— Ох и морда у тебя! — показал Игорь руками размер моего лица и объём бицепса. — В зал ходишь?

— What? — переспросил я.

— Я говорю, в качалку ходишь? — чуть громче повторил парень.

— Да не ори ты — видишь, парень не понимает нихера, — встрял в наш продуктивный разговор Иваньков.

— Sorry, I don’t understand, — подтвердил я, виновато пожав плечами.

— Ты переведи ему, — ткнул Игорь в плечо Хорька. — Что я спрашиваю…

— Не буду я ничего переводить, — пробурчал обиженный адвокат. — Я на это не нанимался.

— А чего это ты такой смелый стал? — удивлённо похлопал глазами русский.

— Гарик! — вмешался молчавший до этого мужчина с Ролексом на запястье. — Отстань от Соломон Абрамовича.

— Сорри, америкос, — вздохнул Игорь, обращаясь ко мне. — Не заладится у нас диалог. Да бля! — недовольно произнёс русский, покосившись в сторону двери. — Чё они так долго там обсуждают? Как будто мы у них Аляску требуем вернуть и заплатить за годы использования. Сраные америкосы!

Да уж… Я смотрел на своих соотечественников, прибывших в США более традиционным способом, чем я, и тихо удивлялся…

Настоящие, карикатурные воры в законе из лихих 90-х, со всеми своими атрибутами, повадками и ужимками. Именно такие, какими их рисовали в фильмах — наглые, дерзкие, обезбашенные. Нет, я и раньше в своей жизни сталкивался со всяким отребьем, но не с такими. Эти вымерли вместе с эпохой 90-х, как мамонты. Даже тогда, на встрече в загородном кафе, русские были другие, не такие, как эти. Вернее, эти другие… Сюда приехала верхушка? Настоящие воры с куполами на спинах и звёздами на плечах, которые творили историю. Знать бы ещё, кто из них кто…

— А чего это он так улыбается? — задумчиво пробормотал старший из троицы русских, наверняка заметив лёгкую ухмылку в уголках моих глаз.

— Да они все такие! — усмехнулся Игорёк. — Дети кукурузы, бля. Да, америкашка?

— Yes! — не стал спорить я.

— Ес-хуес, — срифмовал парень. — Дебил, бля!

— Гарик! Хватит! — строго произнёс мужчина в Ролексах.

— Ну хватит, так хватит… — проворчал Игорёк и наклонился к уху сидящему слева от него мужчине с оспинами на лице. — Борь, ну а ты видел, какая эта блондиночка охуенная?

— Да видел, видел… — покивал тот. — Знатная краля.

— Угу. Как только мы станем здесь главными, я её прям на этом столе отдеру, — мечтательно произнёс Игорь, постучав ладонью по столу. — Ох и будет она визжать у меня! Не, ну а чё? Запала она мне в душу. Я бы её прям сейчас оприходовал! А сиськи её видел?

— Да видел я всё! — усмехнулся Борис. — Я же с тобой вместе в этом кабинете сидел.

— Угу. Сиськи — как у куклы Барби, только натуральные, — мечтательно цокнул языком Игорёк.

— Мечтай, мечтай… — хмыкнул адвокат. — Это не твоего поля ягодка, Игорёк. Стоит тебе только косо взглянуть на неё или не дай бог за задницу схватить — тут же в суд потащит.

— Да вертел я на хую ваши суды! Для меня есть только один суд — Божий! — Игорь отодвинул край рубахи и ткнул пальцем в выбитый на груди православный крест. — Это тебе не твоя еврейская звезда, Мойша, — пренебрежительно скривился он, застёгивая пуговицы.

— Звезда Давида, — недовольно буркнул адвокат. — Но всё равно руки не распускай, если что. А то знаю я вас…