Без ума от герцога

— Сколько вам нужно? — Бросившись в гостиную, она рылась в сумочке. Это было ее месячное содержание. Немного, но это все, что у нее есть. — Можете взять это, но обещайте, что оставите Тию в покое.

— Какая ты надменная, — фыркнул он, схватив кошелек. — Я заберу твои деньги и оставлю девчонку. — Расхохотавшись, он сунул кошелек во внутренний карман. — Она больше не моя.

Элинор застыла.

— Что это значит?

— Я ее проиграл, — сказал он, направившись к двери. — Проиграл опекунство в карты прошлой ночью.

Казалось, из комнаты вдруг исчез воздух.

— Вы проиграли ее? — с трудом выговорила Элинор.

— Ну да. Ты что, оглохла?

Элинор оглянулась в поисках, за что бы ухватиться, потому что все поплыло у нее перед глазами.

— Как вы могли ее проиграть?

Лорд Льюис раздраженно фыркнул:

— Ты ни слова не слышала из того, что я сказал? Говорю тебе, я на мели. Не могу оставаться в Лондоне, потому что кругом мои расписки. — Он с опаской посмотрел на дверь. — Если я здесь задержусь, то кончу в Ньюгейтской тюрьме.

Долговая тюрьма. Страх Элинор быстро сменился гневом.

— Жаль, что это не произошло раньше.

Он прищурился:

— Как ты меня запрезирала. Если бы ты была хорошей женой, настоящей женой старому Стерлингу, то теперь была бы матерью герцога, а не очередной никчемной вдовой. — Он оглядел бедную обстановку. — И знай, твои проблемы только начинаются. Ты еще обо мне пожалеешь.

— Сомневаюсь, — сказала Элинор, боясь верить, что отчим исчез из их жизни.

— Пожалеешь, когда узнаешь, кто получил девчонку.

Элинор похолодела. Есть ли кто-то хуже ее отчима?

Но жизнь с Эдвардом Стерлингом подсказала ответ.

Масса мужчин.

— Кто? — прошептала она.

— Этот твой тип с притворными манерами, — с ухмылкой сказал Льюис.

«Твой тип»? Элинор понятия не имела, о ком говорит отчим. Нет у нее никакого типа…

— Сдается мне, он провел нас обоих, — уклончиво продолжал Льюис. — Хитрый мерзавец! Сначала меня ободрал, а теперь твоя очередь.

— Я не знаю, о ком… — начала она, потом увидела злорадство на лице отчима, и одно имя всплыло в ее уме.

Сент-Мор.

Нет, этого не может быть. На миг она подумала, что он сделал это ради нее. Он отобрал у Льюиса то, чего она хотела больше всею.

Он сделал это, чтобы спасти ее.

— Уму непостижимо, как он это сделал, — потер подбородок Льюис. — Думаю, когда он узнал, что у тебя нет приданого, о котором дураки болтают по всему Лондону, он, должно быть, решил получить свое другим путем.

Элинор покачала головой. Нет, это неправда. Но один разговор с ним она помнила до сих пор.

«Если станут интересоваться, на какое приданое могут рассчитывать… У вас есть какая-нибудь собственность или доход от предыдущего брака?»

Невинные вопросы поверенного, но что, если…

Словно прочитав ее мысли, Льюис продолжил:

— Так ты знаешь. Он настоящий мошенник.

— Нет. — Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от своих мыслей. Хватаясь за ускользающие воспоминания о покупках на рынке Петтикоут-лейн, прогулке в парке, поездке в Колстон.

— Да. Ну и дурочка ты. Он чуть не обыграл Реддика.

— Реддика? — вытаращила глаза Элинор.

Не было в городе человека, который бы не знал, кто такой капитан Реддик. Кто-то понаслышке, другие — по менее удачным обстоятельствам.

— Да, Реддика. Твой красавчик в прошлую ночь всех за столом обчистил, и Реддика ждала бы та же участь, но они решили поделить выигрыш.

— Я вам не верю.

— Поверишь, когда он явится и заберет ее.

— Нет, этого не может быть, вы обознались.

— Как же! Я его прекрасно помню. Сент-Мор. С подбитым глазом. Не задумывалась, откуда у заурядного поверенного синяк, как у заядлого драчуна? Думаю, нет, глупая ты девчонка.

«Я этому не верю, — твердила себе Элинор. — Ни единому слову». Но должна была признаться, что о синяке задумывалась.

И задавалась вопросом не только об этом. Нет, этого не может быть!

— Вы лжете, — махнула она рукой. — Больше ни слова не стану слушать.

— Лучше послушай, — огрызнулся Льюис. — Никогда таких, как он, не видел. Холодный и коварный. Брал взятку за взяткой, словно они принадлежали ему еще до того, как сдали карты. — Барон сунул руки в карманы и стиснул челюсти. — Забрал все, что у меня было. Все… — Он замолчал, словно снова проигрывая в уме ужасную ночь.

Элинор попятилась.

«Что ты знаешь о нем?»

Ничего.

Она не спрашивала никаких рекомендаций, просто поверила ему на слово.

Да, он помог Люси, но друзья Люси Стерлинг вряд ли принадлежали к светскому обществу… большинство из них, завидев Боу-стрит, ускоряли шаг. Опасные люди… Элинор помнила потрясение Люси, когда призналась, что наняла этого человека.

Она ахнула и зажала рот рукой. Не может быть!

Может. Учитывая, кто рассказал все это.

Льюис грубо фыркнул:

— Вижу по выражению твоего лица, что он и тебя надул. Меня не волнует, что с тобой будет, но хотел бы я посмотреть, как с него спесь собьют. Ты теперь предупреждена, так что можешь провести его. Натрави на него Холлиндрейка, — предложил он. — Негодяй может этого не ждать. Но я на твоем месте был бы очень осторожен. Этот Сент-Мор привык выигрывать. Привык брать то, что хочет.

Привык брать то, что хочет!

Эти слова задели Элинор за живое. Сколько раз она именно, так думала о Сент-Море…

Подвинувшись ближе, Льюис понизил голос:

— Сент-Мор точно знал, что хотел этой ночью — опекунства над девчонкой, знал, чего оно стоит и где его найти. Это твоих рук дело? Ты его заставила забрать у меня опекунство? — Льюис глянул на ее платье и ожерелье, и опасный свет вспыхнул в его глазах.

— Я? О чем вы говорите? Опекунство над Тией денег не приносит. Вы это годами говорили.

Отчим присматривался к ней, обдумывая ее слова.

— Так ты не знаешь? — Он хохотнул. — Денежки есть! Вернее, были. Теперь они у него. — Льюис тряхнул головой и снова фыркнул. — Клянусь, я тут не один на мели. Он и тебя обобрал. Но это слабое утешение.