Без Вариантов

Тут появилась давешняя барышня:

— Ну, что готов? — за десятку, она вела себя уже несколько собственнически, мельком глянув на Леху, и задержав взгляд на модном Яковлеве.

Леха не подвел, вытер рукавом несуществующие сопли, и заявил:

— Нет, хозяйка. Сначала основная заявка, а потом твое домчим куда скажешь. А за рупь, и разгрузить поможем.

— Ты кто такой? — сурово уставилась хозяйка.

— Я экспедитором при нем — кивнул на меня Леха — лицо материально ответственное, так что не нужно мне здесь.

— Больше десятки не получите- отрезала кондитерша — и куда вам сначала ехать?

Я взглянул на Яковлева.

— На Пушкинскую, к Известиям.

— Ну и чего стоим? Поехали! — барышня залезла в кабину.

— А ты с нами что ли едешь? — почесал репу я.

— Ты свою рожу видел? Вы свои рожи видели? Тут сдобы на семьсот рублей, кто ж вам ее так просто оставит?

Тут Яковлева пробило, и он заржал на весь двор, даже согнувшись. Потом, отсмеявшись, и вытерев слезы с глаз, извлеченным из заднего кармана брюк платком, он сказал:

— Поезжайте без меня. Я — сразу на набережную, буду вас там ждать у служебного въезда. У Известий, вас Игорь встретит. Все готово…

Усевшись в машину рядом с бойкой булочницей, Леха тут же запустил руку в проем, что в грузовой отсек, и втащил две еще теплых сосиски в тесте, протяну мне одну:

— Усушка с утруской — основа экспедирования — пояснил он онемевшей от возмущения девице — поехали, Алекс.

И мы поехали.

Дальше, до самых «Известий» ехать было весело. Девица, оказавшаяся Светой, костерила нас на чем свет стоит. Что и одеты прилично. И стрижены модно- а как есть, деревенские придурки. Это — не на продажу, а хорошим людям. Леха втирал что мы тож ничего, она отвечала что вам в Бутырке ничего, а не с нормальными людьми. И стоило ей чуть успокоиться, как я сдуру попросил еще сосиску. Больно вкусные, мол…

На Пушкинской, мы, несмотря на пикет вояк, с Дмитровки, заехали во двор «Известий». Там стояло несколько Москвичей –каблучков, и ждали нас несколько человек. Они принялись споро растаскивать пачки газет по машинам, А девушка Света затихла, увидев что мы привезли, и вчитавшись в газету.

Подошла к нам, что покуривая на скамейке, наблюдали за разгрузкой. И сказала:

— Больше десятки у меня нет, ребят.

— А тебе куда везти то? — спросил я, в общем-то уже зная ответ.

— Ну, в Дом Советов же! Там народ всю ночь мерз…

— Не переживай, Свет — благодушно сказал Леха — если дашь свой телефон, будем в расчете.

— Он женат, Света. А я- как раз совершенно нет. Если внимательно посмотреть- я очень неплохой парень со своей машиной. Леха, он что? Голь перекатная, пять детей от трех женщин. А я — вовсю ищу хоть немного тепла… Опять же десятка –это будет первый кирпич в фундаменте нашей семьи… То есть, сплошная экономия. А какая у нас будет пекарня, с моей-то тачкой…

— Перестаньте придуриваться, ребят. Не волнуйтесь, если что- мы просто везем сдобу.

И как в воду глядела. Когда мы, не заинтересовав военных, ни на Бульварах, ни на Баррикадной, добрались почти до Краснопресненской, нас тормознули. Газет осталось всего десять пачек. И они были надежно укрыты сосисками в тесте.

Света торжественно раздала всем десятерым военным почти пол поддона, и мы наконец свернули налево, в переулки.

Я не знаю, стали бы нас прессовать из за газет, или нет. Я думаю, вряд ли. Но все равно, было приятно…

На Рочдельской, на которую мы спустились переулком, было полно народу. Толпа начиналась еще от Трехгорки, и поэтому мы едва ползли до КПП у Белого Дома( он же Дом Советов РСФСР). Пропуск МВД тут не канал. Но надпись «Продукты» по бортам, вызывала у публики снисходительность.

Насколько хватало глаз, вся набережная была запружена людьми. У стены ближайшего к БД дома, в толпе, стояло четыре БМП с задранными вверх стволами. Вдали виднелись тягачи –плитовозы с плитами — перекрывали набережную. На стене дома, огромными буквами, было написано «Забьем заряд мы в тушку Пуго!»**

В ворота нас не пустили. У ворот, рядом с ментом, вооруженным автоматом, стоял Яковлев и несколько крепких ребят, лет тридцати.

Мы остановились и вылезли из машины. Я открыл заднюю дверь. Плечистый парень, сунувшись в машину, обернулся:

— Это что?

Бойкая Света, стеснительно пискнув, спряталась за наши с Лехой спины. Взял ее за руку, и поставил перед публикой:

— Это, народ, Света. Привезла защитникам Белого Дома подкормиться. Забирайте.

Толпа, бдительно окружившая нас, одобрительно зашумела, а потом и вовсе разразилась аплодисментами.

Парень, что задал вопрос, видимо старший, засмеялся и спросил:

— И Свету тоже?

— Это уж как она решит, у нас демократия — ответил я, и начал подавать парням. Сначала поддоны, а потом и газеты. Одну пачку газет Яковлев тут же отдал какому то мужику, и попросил раздать. Когда машина опустела Леха сказал мне:

— Можешь ехать, Алекс. Я останусь.

Я хмыкнул и кивнул. Обернулся к булочнице:

— Тебя куда забросить? Обратно?

— Я здесь останусь. Тут муж мой, где-то. Пойду искать.

Я не успел возмутиться гнусным коварством, и рассказать, что я уже видел себя кандипекарем сотого уровня. Началась какая то движуха.

То есть, вдруг разом, стрельнув чадным выхлопом, завелись БМП. Достаточно разреженная толпа мгновенно сплотилась вокруг боевых машин, и в них, вдруг, полетели какие то камни, палки и бутылки. Под громкий ор толпы, от которого даже заложило уши. А потом, еще более неожиданно, моторный отсек головного БМП вспыхнул. Я ахнул.

Но движуха только началсь. Потому что из загоревшейся брони вдруг вылез парень в комбезе и шлеме, с огнетушителем и принялся свою машину тушить. При этом он орал так, что сначала перекрывал крик толпы, которая потом и вовсе почтительно затихла:

— Поздец, бля нахуй, да вы что, ебаный врот, совсем охуели?! Меня зампотех будет ебать, пока я машину о копоти не вылижу, а вам блять тут игрушки?! Хули вы на своих то?!
– размахивал он огнетушителем.

Огонь зашипел, и, достаточно быстро погас, унося вверх клубы черного дыма и пара. Потому что толпа уже передавала по цепочке ведро с водой, которое тоже вылили на моторный отсек. А еще публика поливала БПМ со всех сторон водой из бутылок, с чем опять же бился несчастный мехвод, и вылезшие из машины лейтенант, и рядовой.

В довершение всего, на балкон третьего этажа, прямо над потухшей БМП, вышла пожилая, седая бабуля в домашнем халате. Поизучала обстановку под балконом и скрылась. Потом появилась вновь, но с чайником. Из которого, полила парящий моторный отсек БМП и экипаж. Изучила результаты, кивнула, и величественно скрылась.***

— Даааа…- почесал я репу — ГКЧП не пройдет.

— Куда им — засмеялся широкоплечий парень что руководил разгрузкой — воякам дали команду всего лишь развернуться.

Выруливая обратно с Рочдельской в сторону Сущевского Вала, я вспоминал прошлую жизнь, и грандиозную демонстрацию на Дворцовой, в Питере. Она как раз сейчас там идет. Там у нас, было ощущение какого-то праздника. Наша теплая, во всех смыслах, компания затусовалась, под палинку, с парнями из ЛИВТа. Мы подтянулись почти к окончанию, и не стали лезть в толпу. Стоящие рядом ребята нам все обсказали, и предложили выпить, в знак протеста против ГКЧП.