Без Вариантов
Шрифт:
— Читай, то что от руки.
Так, пункт 73: передать согласованное имущество на баланс утвержденного контрагента с завтрашнего числа.
Расширение пункта 38: немедленно отправить всю боевую технику со станции Хемниц, в распоряжение УВО, ответственный — полковник Проничев.
Пункт 74: трех генералов, пять полковников, и «командира службы тыла 14 ГМСД», срочно направить в распоряжение Управления Кадров МО.
Пока я читал написаные каллиграфическим почерком командующего строчки о том, что техника срочно уходит на Урал не проданная, что куча высокопоставленных начальников в 24 часа уезжают в Союз, командующий позвонил по телефону и что
— Посиди там.
Прошел и уселся на диван. В кабинет вошли генерал, два полковника и подполковник- адъютант.
— Вот — коротко сказал генерал Бурлаков, протянув генерал — майору папку, куда вложил только что исправленный приказ — исполнять. Перебитый приказ мне на стол через двадцать минут. Вы, полковники Колесов и Радимов, отвечаете за технику и жд отправки. Поставить в известность начальника штаба по кадровым вопросам.
Это он уже адъютанту. Все вошедшие ответили «есть» и исчезли. Командующий, еще чиркнул пару раз ручкой у себя за столом. Потом пришел ко мне со всеми моими бумажками. В том числе и с подписанным актом об окончательной передаче мне трех тысяч зданий и сооружений.
— Значит, Саша — генерал- полковник лично, сам, достал из бара коньяк «Арарат» и налил две рюмки, протянув одну мне — думаешь, что немцы после начал передачи, решения по выплатам не отменят?
Я убрал бумаги в портфель и взял рюмку. Чего теперь? Только что, командующий ЗГВ творил неслыханное. В присутствии гражданского, рубил генеральские головы, менял приказы и бесчинствовал. Так что можно и выпить. Вся Советская Армия теперь знает, кто тот человек, что портит жизнь. А генерал между тем продолжал, чокнувшись со мной:
— Ирина, твоя, Захарова, меня на матюгах оттянула. За дело, конечно. Но ты теперь на меня не обижайся. Договорились? И, по таким вопросам- немедленно звони мне в любое время. Я распоряжусь, нас свяжут. Нельзя немцев упускать.
Глава 39
— Лукин! Ты понимаешь, что я уже давно сплю?!
Вернувшись из Вюнсдорфа, я естественно тут же позвонил в Москву, Машке.
С командующим мы засиделись. Нет, мы не выпивали, как кто-то мог бы подумать. Это было полноценное совещание, пусть под коньячок. Как не крути, вопросов для обсуждения было дофига. В процессе, был вызван начальник финансов, что явился настолько быстро, как будто сидел в приемной. Так что уехал я ближе к полуночи.
Мой отъезды был крайне солиден. Биргит подала Мерседес к парадному подъезду. Порученец –капитан, проводил меня к выходу и открыл мне заднюю дверь. Я уселся и отбыл.
На вилле Юргена было пусто. Надо полагать, народ решал вопросы. Дверь мне открыла горничная и сообщила, что никого нет, не желаю ли я ужин. Я устало отказался. Прошел в кабинет и позвонил Масловой, вспоминая:
'Я хватаюсь за диск телефона —
Я набираю вечное ноль семь. ©*
Мария Михайловна были справедливо недовольны. Лишь услышав ее сонный голос, я сообразил что в Москве уже два ночи. Обычное дело, с этим часовыми поясами.
— Вот ты спишь, Маша, а я тут уже подсел на тяжелые наркотики, и сожительствую с афро-американской проституткой — от досады на себя, как водится, я начал нести пургу.
— Сашаааа… я тоже страшно рада тебя слышать. Только давай ты мне завтра на работу позвонишь?
— Вот так, значит? Я звоню своей девушке с чужбины, в надежде на
сочувствие, и слышу усталое равнодушие?! Все, Мария. Мне предложили роль ведущего немецкого порноактера. Раз я никому не нужен, вынужден принять это предложение… Очень интересный сценарий, Маш. Он- сантехник. Они- гарем. Арабский шейх, ведет переговоры с немецким правительством. Оставив, Мария, гарем тосковать на вилле! Я прямо сейчас поеду в веселый квартал вживаться в роль.— Лукин — я услышал, как она устраивается в постели удобнее, и представил нашу спальню, и уютную со сна Машку в ночнушке — ты напрасно расстраиваешься, что даже немецкие проститутки на тебя не обращают внимания.
— Что значит — не обращают?! Я тебе уже десять минут рассказываю о фантастическом успехе в этих кругах…
— Саша. Будь по твоему, ты бы не звонил мне заполночь поныть. Да и сам подумай, кто будет водиться с тем, кто на даче своей девушки, селит свою бывшую?!
— Гм. — заюлил я. Хотя, чему удивляться?- вообще то, Маш, я звоню сказать, что статьи о соглашении реализации военного имущества в Германии, можно запускать.
— Не отвлекайся, Лукин. Приезжай скорее. Отличная тарелка. Фарфоровое блюдо. Их я разобью о твою бошку. И небольшая сковорода, что я погну об тебя. Приезжай. Ты сильный. Переживешь.
— Боже мой! Родина так манит, что возвращаться и не хочется…
— Даааа? А чего же тебе, Саш, хочется?
— Я, Маш, сейчас хочу быть парнем, что в где-нибудь в итальянской жопе мира, едет на старом мопеде по грунтовке. В полотняной рубахе, в брезентовых сандалиях на босу ногу… под палящим солнцем, на рынок. За вином, овощами и мацареллой для своей девушки… Маш, давай уедем? Мы с тобой, а ты в особенности, теперь богаты…
— Санечка, я понимаю, ты устал. Ты ведь ни в какую Италию не поедешь, перестань. А в Москве тебя ждут, так и знай.
— Да-да, я записал. Тарелка, блюдо, сковорода. И стерва Захарова, что любым способом хочет испортить мне жизнь…
— Кончай ныть, Лукин! Завтра, прямо с утра, я переговорю с Яковлевым, до летучки. Будет тебе серия статей. И даже не думай, что ты ускользнул от серьезного разговора о твоих бывших!
— Маш, среди моих бывших, хоть что-то обсуждать можно лишь в первой сотне, остальных и упоминать не стоит…
В общем, все две недели до отлета обратно в Москву, я звонил Масловой каждый день. А то и пару раз в день. Очень помогало, остудить мозги от работы.
А работа настала — адова. Только наивный чукотский мальчик, подумает, что немецкое правительство, тупо перечислит два миллиарда долларов в Дойче-Банк и все. Начиная с того, что такие суммы разом не отправляют(да и потом тоже вроде). И заканчивая тем, что свободные два ярда на счетах любого банка, сильно портят не только показатели, но и имидж кредитного учреждения. Хотя бы с налоговой точки зрения.
Поэтому основной задачей, что стояла передо мной было — распихать эти деньги по разным банкам и инвестиционным фондам.
Никто даже не заикался о перечислении этих денег в Москву. Даже непонятно куда их там гнать. Союзный ГосБанк — на ладан дышит, и эти деньги там просто пропадут, не дойдя до Профбанка. А Российский ЦБ — только в стадии становления. И тоже спустит эти средства куда угодно, возместив это мне рублями по официальному курсу.
Короче, каждое утро, в пол-седьмого, я обсуждал с Алексеем Анатольевичем шаги и меры по размещению средств. Разговоры эти, начались утром, после первой встречи с командующим. Я доложил руководству ситуацию, а Леха на это заметил: