Без Веры...

— Михаил Остапович, вы видели хоть один туалет, пока бы ехали сюда? — интересуюсь у него вместо всяких нотаций.

— А? Н-нет… — теряется мальчик, — а-а! Понял! Что, совсем-совсем нельзя?

— Можно, — киваю я, — но потом и помытое. Сейчас остальных найдём и пойдём собираться ягоды.

— А-а… — этот вариант вполне устраивает Охрименко, он вообще покладистый и спокойный мальчишка.

Лёвочку Ильича мы нашли прислонившимся к смолистому стволу одичавшей вишни, изучающего искусство плювания через дырку в зубе и меланхолично собирающего с ветки кислые ягоды. Не иначе как для этого самого плювания… дрянь ягоды, их едят только птицы и дети.

— … а он предупреждал её оставить новых друзей и вернуться к нему, — слышу ненароком обрывок сплетни от дам за кустами и морщусь. Судя по всему, обсуждают очередную свою знакомую с пристрастием к «восточным человекам», историй такой рода в Крыму — пруд пруди!

Местные татары, подрабатывающие проводниками, часто имеют недурственную внешность, что вместе с желанием некоторым дам причастится «экзотики», приводит к разного рода казусам. Некоторые красавцы настолько избаловались и обнаглели, что позволяют себе лишнего, а дамы, меж тем, ведут за них настоящие бои.

Звучит…

… привычно. Проституция не имеет пола, а понимание экзотики у всех разное. Вон, московские купчихи питают пристрастие к «странникам» из Хитровки, преимущественно рослым молодцам, истоптавших (по крайней мере на словах) подворья именитых монастырей, а на деле — значительную часть Замоскворецких купчих.

Сделав круг по поляне, высмотрел Софию, но девочка хвостиком прицепилась к Нине и девочкам постарше, чем я ни капли не расстроился. Нашли девочки общий язык и сплетничают о чём-то девчоночьем? Замечательно!

Пока на меня не попытались повесить заботу о прочих детишках, увёл свою троицу в «настоящий индейский поход» по окрестным кустарникам. Дмитрий Младший порывался было взять с нами Жужу, которая в его фантазиях выросла до «настоящего индейского волкодава», но хозяйка не поддержала эту несомненно блестящую идею.

— Алексей Юрьевич, а мы индейцы из какого племени? — интересуется Лёвочка Ильич, производящий больше шума, чем ансамбль бабалаечников. Миша, вопреки комплекции, катится бесшумным колобком, на зависть бывалому туристу, а Лжедмитрий где-то посередине, но с неплохими перспективами.

— А какие будут предложения? — осведомляюсь я, и на несколько минут они погружаются в жаркий спор.

— … очковая змея? Ты ещё скажи — в пенсне!

— … Алексей Юрьевич, ну скажите…

— … а давайте мы будем племенем Тотемного Медведя?

Мальчишки постарше, лет по одиннадцать-двенадцать, проводили нас смешанными взглядами. Они бы, возможно, и сами не прочь поиграть в индейцев… но им никто не предложил, а сами они постеснялись навязываться.

— Алексей… — почти догнал меня голос Лизы Молчановой, но я старательно его не услышал, и наше индейское племя Летучей Белки скрылось в дремучих зарослях девственного леса Американского континента.

Вернулись мы через два часа (время я выдержал с точностью до минуты) после целой череды Приключений и Испытаний, обзаведясь Настоящими Индейскими Именами.

То есть бегали от шершней, ловили ужей, а Лёвочка Ильич чуть было не поймал недоумевающую гадюку, на рептилоидной морде которой (могу поклясться!) было искреннее удивление. Поймали (и отпустили) нескольких ёжиков и черепах, и целую кучу ящериц.

— Встречай своих воинов, племя Летучей Белки! — с пафосом сказал я Дмитрию Олеговичу, выбираясь из кустов.

— Летучей Белки? — удивился Сабуров, на что я только пожал плечами и сделал «страшные» глаза, прося подыграть. Кавторанг хмыкнул, затянулся в последний раз и кивнул.

— Они вернулись, овеянные великой славой, — продолжил я с максимальным пафосом, подмигивая подошедшей Любе, — и с добычей! Встречайте!

… подошло ещё с десяток человек, а я набрал воздуха в грудь и прорычал, будто представляя боксёров на ринге?

— Ма-аленький Ме-едведь! — вперёд выступил Миша Охрименко, широко растопырив руки и рыча, — Он покрыл себя славой, храбро сражаясь с превосходящими силами племён Ящериц, и добыл самое большое количество вражеских хвостов!

— Ме-едоед! — Лёвочка Ильич споткнулся, но в последний момент был подхвачен дружеской рукой Великого Вождя, то бишь меня, — Победитель Ужей и укротитель Гадюк!

Взрослые честно старались не смеяться…

— Бе-елый Лис! — рычу я, и Дмитрий Младший, поправив в волосах воронье перо, которое он постановил считать орлиным, выступил вперёд, — Воин, чья доблесть и изворотливость не знает равных!

— И наконец… — набираю воздуха в грудь, подмигиваю Владимиру Дмитриевичу и делаю несколько шагов вперёд, — Великий Вождь Книгозавр!

— Мы приветствуем дружественное индейское племя, — ответил Дмитрий Олегович, отчаянно пытаясь казаться серьёзным, — и будем рады видеть столь храбрых воинов за пиршественным столом.

— Но сперва индейские воины должны будут помыть руки, — добавила Ольга Николаевна подозрительно подрагивающим голосом.

— … бараньи лопатки, будьте добры! — просит упитанный штабс-капитан от адмиралтейства соседа в статском.

— … с фланга зашёл, и шашки наголо! Руби их в песи, круши в хузары! — браво шепелявит престарелый генерал, рассказывая историю не иначе как времён Шамиля и покорения Кавказа.

— … увенчана душистыми цветами [58] , — напевают чуть поодаль молодые флотские офицеры под гитару, многозначительно поглядывая на девушек, — смотрела долго ты в зеркальное окно…

Обстановка самая непринуждённая, по крайней мере — по меркам этого времени. С собой мы привезли великое множество ковров, которые расстелили прямо на земле, и вышел этакий дастархан с европейским колоритом.

— Скажите, Алексей Юрьевич, а…

— Прошу прощения, — прерываю благотворительную даму, вскакивая на ноги и делая вид, что срочно понадобился кому-то из детей. Им накрыто отдельно, что очень здраво, и будь моя воля, я с большим удовольствием уселся бы с ними… увы.

58

Афанасий Фет.

Подскочив к Дмитрию Младшему, напоминаю без нужды, что расслабиться и отбросить манеры он может и потом, после еды. А сейчас ему, как наследнику Рода Сабуровых, нужно вести себя сдержанно и корректно.

— Анатолий Павлович наблюдает, — одними глазами показываю на учителя из его будущей гимназии, — постарайтесь составить о себе хорошее первое впечатление. Договорились?

— Простите… — неискренне извиняюсь я, возвращаясь на своё место, — вы, кажется, хотели что-то спросить?

— Пустяки, право! — почти непринуждённо смеётся дама, — Я уже и забыла!