Без выбора

Вот и сегодня, с первыми утренними лучами, я захожу в ее комнату. Зари все-так же лежит на кровати. Рзеким движением я распахиваю шторы и впускаю солнце. Кажется, она его любила.

Ни одного движения, ни единого шороха - она словно навершие саркофага фараона - застывшая мумия с истлевшим сердцем и по-видимому, разумом. Как можно быть такой идиоткой?!?

Сегодня она бледнее чем обычно и я могу только представить, как ее мучает голод, пока еще обычный, человеческий, как болит ее рана, как чешется она под повязкой и застывшей коркой.

Я присаживаюсь на стул рядом с ее кроватью. Наверное, я мог бы облегчить ее страдания и наговорить кучу бессмысленных слов утешения, а мог бы отнести ее в ванну и обмыть тело, которое сейчас невероятно зудит от грязи и засохшей крови, мог бы силой ее кормить. Но я не буду, на то есть две причины: я знаю, что она попытается меня убить, если я прикоснусь к ней и да, раз она меня ненавидит, то пусть у нее будет хотя бы побольше поводов.

Начинается наш ежедневный ритуал. Я каменной статуей сижу на стуле, напротив нее, а она таким же истуканом лежит в своей кровати. Нашей медитации могли бы позавидовать тибетские йоги. Но в отличие от них, мы отнюдь не занимаемся поисками нирваны. Не знаю о чем думает Зари, я же напряженно ищу к ней ключ. Что может привлечь ее внимание? Что я могу пообещать ей в обмен на пробуждение?

Недавно я пробовал предложить ей встречу с семьей, но у нее даже ни один мускул не дрогнул на лице. Теперь они уже имеют недостаточный приоритет по ее жизненной шкале. Но что же имеет?

За этими размышлениями, я не заметил, как подкрался полдень. Нажав на кнопку у изголовья постели, я вновь вернулся к своим думам. Но если теперь семья не имеет для нее значения, что же я могу предложить ей? Я попробовал представить себя на ее месте - отчаявшаяся, измученная девчонка, единственной целью которой было умереть. А теперь она не может и этого... Чего бы я хотел?

Когда мне показалось, что я уже практически нашел ответ, дверь медленно открылась и в комнату вошел Иве с подносом в руках.

– Господин, обед - он поставил поднос на столик - Вам звонил мсье Риль, старший, напоминал о Совете.

Моим первым желанием было громко и смачно выругаться, но лишь воспитание позволило мне промолчать, стиснув зубы. Совет. Через неделю Зари должна предстать перед ними, больше я уже не смогу оттягивать этот момент.

Я раздраженно потянулся к блюду с креветками, а Иве поспешил скрыться с моих глаз - он прекрасно чувствует мое настроение, хотя я и не давал ему повода усомниться в моем чувстве справедливости, но он знает, что в гневе от меня лучше держаться подальше. Как у любого безродного, у него бывали хозяева и покруче, а восстанавливаться после серьезных увечий неприятно даже бессмертному.

Вот кому стоило сетовать на свою судьбу, так это Иве. Он появился в одну из волн безродных, когда благородные вампиры, обезумевшие от кровопролитных людских войн, выпивали людей направо и налево, совсем не заботясь о том, что кто-то мог выжить и стать одним из нас. Такие, как он, не утвержденные Советом, не имели никаких прав, не говоря уже о том, чтобы обратить себе санг. Жить вечность слугой, рабом, когда даже мысль твоя может стать наказанием.

Я усмехнулся, перекатывая в пальцах остывшую креветку - Ему не повезло, так как мне, моим создателем стал один из Совета, так что я получил все права равного.

И такие же должна получить Зари, она уже утверждена, теперь она должна предстать перед Советом и доказать, что достойна. Конечно, это все формальности, но Риль сделает все, чтобы не допустить ее, чтобы вернуть Владу. Конечно, ведь она самая большая опасность для его любимого сыночка, для этого чудовища. Я судорожно сжал подлокотник стула и услышал треск дерева. Черт, надо держать себя в руках.

Все эти заботы отвлекают меня от самого главного. Зари, что же ей предложить? Мысль, простая как шиллинг, родилась в моем уставшем мозгу. Дурак! Идиот! Ставлю себя на ее место, забывая, что и так нахожусь там! Что еще ей может быть интересно? Конечно, месть...

– Зари, я знаю, что еще может иметь для тебя смысл...

Ни одного движения.

– Знаешь, всю эту неделю, просиживая штаны на этом стуле, я ломал голову - что же может быть нужно тебе? Несчастной, отчаявшейся, полной ненависти и безысходности? Мм, моя маленькая птичка, я знаю, от чего ты не сможешь отказаться - произнося эти слова небрежным, насмешливым тоном, я внутренне сжался в небольшой комочек нервов - ты не откажешься от мести. Я предлагаю тебе месть, возможность убить Влада. По чистой случайности, это совпадает с моими планами, поэтому в обмен, я попрошу четко следовать моим правилам и тогда мы сможем оба насладиться плодами наших трудов.

Я замер. Мне показалось, что мир замер со мной в эту минуту. Она медленно открыла глаза и повернула ко мне голову. В ее глазах я не видел ничего - пустота, бессмысленность, обреченность.

– А что потом? Что будет после?

Ее голос походил на хриплое карканье.

– Потом...
– Да, об этом я не подумал, я вообще старался не думать об этом "потом", так как для меня жизнь после свершения мести, тоже в принципе не имела никакой цели.

– Потом я расскажу тебе, как можно убить вампира. Точнее, ты сама узнаешь это, когда мы будем убивать Влада - "Ты будешь убивать" проскользнуло в моей голове.

Сейчас, наблюдая как загорается огонек жизни в ее пустых глазах, я не мог сказать ей всю правду. Не мог объяснить, что она никогда не сможет умереть или убить себя, даже тем способом, которым ей предстоит разделаться с Владом. Позже, когда она узнает, тогда быть может она принесет облегчение мне, либо мы будем вечность ненавидеть друг друга, не имея возможности жить порознь.

Она села на кровати, правой рукой сорвала повязку с горла, а потом потянулась, выгибаясь как кошка на солнышке.

– Договорились, мертвяк. Но у меня есть несколько условий.

Ее тон стал резким, деловым. Она назвала меня мертвяком! Я еле сдерживался, чтобы не захихикать - просто чудо, а не девочка.

– К твоим услугам, моя дорогая санг - я широко улыбнулся ей, обнажая острые клыки.

– Во-первых, ты честно отвечаешь на все интересующие меня вопросы - она откинула одеяло и мой взгляд скользнул по ее обнаженным ногам - Во-вторых, ты никогда, ни под каким видом или предлогом не прикасаешься ко мне - она спустила ноги с кровати и посмотрела на меня в упор - И в-третьих, ты никоим образом не ограничиваешь мою свободу передвижений и не пытаешься меня контролировать. Ты согласен?

Я задумчиво наблюдал, как она делает безуспешные попытки встать и внутренне радовался тому, какие она поставила условия. Хотя и возникали определенные трудности - вот сейчас, например, вместо того, чтобы помочь ей дойти до ванной, я сижу и любуюсь ее беспомощностью.

– Сядь, я позову Иве и он отведет тебя в ванную комнату. Что до твоих условий - я согласен соблюдать их, но последнее не может быть выполнено в полном объеме, так как ты теперь моя санг, что накладывает на нас обоих определенные обязательство в вампирском обществе и которые нам следует соблюдать, чтобы не вызвать подозрений. К тому же, пока ты не стала вампиром тебя очень просто похитить или подчинить и если это сделает Влад, то я уже не буду иметь на тебя прав. Поэтому в последнем условии я стану ограничителем, то есть буду сопровождать тебя везде, всегда и постоянно.