Безбашенный
Шрифт:
Но и ты не говорил о своих! И она вполне могла снимать эту квартиру. Потому что, например, неместная. И приехала сюда поступать.
Лиза напряжённо ждёт, пока я треплюсь сам с собой, а потом нервно усмехается и говорит извиняющимся тоном:
– Или эта тема для тебя запретная?
– Нет... Не запретная, – мямлю, пытаясь подобрать слова.
Эта блонди вновь и вновь укладывает меня на лопатки, вашу мать!
Я не говорю с тёлочками о детском доме. Они знают меня как Аверьянова Даниила – сына богатеньких пенсионеров, сколотивших своё состояние на удачных инвестициях
А с Лизой всё иначе. И как-то всё чертовски сложно.
Нам приносят напитки и хот-доги, что становится некоторой передышкой для меня. Лиза пробует коктейль, втягивая его через трубочку.
– Очень вкусно. Спасибо.
– А хот-дог – дерьмо, – морщусь я, откусив немного. – Не ешь это, позже мы заедем куда-нибудь ещё.
– Я всё же рискну, – с вызовом отвечает Лиза и начинает есть.
И, похоже, её вполне устраивает вкус хот-дога. Поигрывая бровями, она тщательно жуёт и запивает коктейлем.
Смачиваю горло, хлебнув колы. Наконец, беру себя в руки.
– Я жил в детском доме номер восемьдесят три. Меня усыновили в семь лет. Я почти никого не помню из детского дома.
– В восемьдесят третьем? – шокированно распахивает глаза Лиза. – Я тоже оттуда.
Да пи*дец!
Мне не нравится этот поворот событий. Но я пока не понимаю, почему.
– Моей воспитательницей была Тамара Павловна. Не помнишь такую?
Может быть, и помню... Но я заставил себя всё забыть, когда попал в приёмную семью. Зачем мне эти грёбаные воспоминания?
Пожимаю плечами.
– Мне нечего тебе сказать, Лиза. Я не помню, как звали моего воспитателя.
– Эх... жаль. Но это так странно... Вот я хорошо помню себя в семь лет.
– А меня помнишь?
Лиза задумчиво вглядывается в моё лицо.
– Нет, не помню.
– Вот видишь. Значит, мы не пересекались раньше.
– Ну да.
Опустив взгляд, пьёт свой коктейль. Потом доедает хот-дог.
Что-то мы ушли куда-то совсем не туда. Лиза стала серьёзной и немного отстранённой. А я загнался, узнав, что она детдомовская.
– Я всё. Было вкусно. Спасибо.
Она отряхивает руки от крошек и салфеткой вытирает губы.
– Тогда пойдём, – решительно поднимаюсь.
Мы направляемся к колесу обозрения, но я больше не держу Лизу за руку, потому что она прижимает свою огромную мягкую игрушку обеими руками к груди. Использует его как щит от меня. Но и без этого щита между нами вдруг выросла стена. И, похоже, по моей вине.
– Высоты я тоже не боюсь, – с улыбкой сообщает Лиза, когда садимся в кабинку.
– Теперь я вижу, что ты ничего не боишься, – отвечаю, не глядя на неё.
Кабинка медленно поднимается. Лиза устраивает игрушку на соседнем кресле и внезапно касается моей руки.
– Ты прости, если я задела какую-то больную тему, Дан.
Перевожу взгляд на руки. Переплетаю наши пальцы и подношу тыльную сторону её кисти к своим губам.
–
Я в порядке, – глядя в глаза девушки, прижимаюсь губами к нежной коже. – Как я могу быть не в порядке? Мне же просто повезло... А тебе нет. Вот, о чём я думаю.И вновь целую её руку, смакуя эти ощущения.
Да что это со мной, бл*ть? Неужели готов поменять свои планы?
Ни за что!
Лиза разрумянилась. Её немного испуганный взгляд сосредоточен на моих губах, которые двигаются дальше по её кисти.
Усмехаюсь.
– Я знаю, как заставить тебя бояться.
– Как? – едва слышно произносит она.
Да ей уже страшно!
Отпустив её руку, завожу свою за спину девушки и подныриваю под её бедро. Рванув на себя, усаживаю Лизу на свои колени.
– Нет-нет-нет!
Она тут же пытается вскочить, но я держу крепко. От нашей борьбы кабина немного раскачивается, и Лиза взвизгивает и обмякает на мне.
– Вот так, – сжимаю её тонкую талию и припечатываю спиной к своей груди. – Сиди смирно, и будет совсем не страшно.
– Это неправильно, Дан. И так нельзя! По технике безопасности наверняка так нельзя сидеть.
– Нам можно всё...
Зарываюсь носом в её волосы. Мне хочется снять с них резинку. Чтобы её непослушные прядки рассыпались, и я смог запустить в них пальцы.
Кабина почти на самой верхотуре. Отсюда открывается бомбический вид почти на весь город.
– Просто расслабься и получай удовольствие, Лиза.
– А что, если я не могу расслабиться?.. – сконфуженно выдавливает она.
Я понимаю, что тороплю события. Что мне нужно добиться согласия на все одиннадцать свиданий. И сделать так, чтобы она не сбежала с этого. Но притяжение такое сильное...
Убираю её хвостик в сторону, пропуская шёлк волос между пальцами. И, не удержавшись, всё же стягиваю резинку.
– Дан!..
– Тсс... Тихо!
Надеваю белую резинку на своё запястье. Сдвигаю пепельную копну на левое плечо. И прижимаюсь к её шее справа. Носом веду по быстро бьющейся венке и громко вдыхаю аромат её кожи.
– Дан... Не надо...
– Шш... Просто посмотри вокруг. Город как на ладони... А мы такие микроскопические по сравнению с ним. А с целым миром?.. Да мы просто песчинки... Нас никто не видит сейчас... Про нас все забыли...
Веду языком по её шее к мочке уха.
– Нам можно всё, Лиза. Сейчас. Нам можно всё... Тебе нравится вид?
– Да.
– Тебе нравятся мои прикосновения?
– Д-да...
Ну ещё бы!
Прикусываю мочку. Мои пальцы гладят её плоский животик.
– Мне тоже очень нравится, Лиза. Очень. И мне плевать на вид. Я вижу только тебя.
Она немного поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Достаточно лишь немного надавить на её щеку – и я дотянусь до желанных губ. И, кажется, Лиза тоже этого хочет...
Мои руки спускаются по её бёдрам всё ниже и ниже. Ткань платья заканчивается, и я касаюсь обнажённой кожи её ног.
– Дан... – напрягается Лиза.
– Шш... Я не сделаю ничего плохого.
Нам будет очень хорошо, моя скромная девочка! Очень хорошо.