Бездна Мурены

Он сделал стойку на руках у стены и начал отжиматься от пола, упираясь в него кулаками.

– Хотя, конечно, наши земные законы ему до лампочки, – хмыкнул Зенит.

– У Р-Ната свои законы, – недовольно проворчал Штурман. – Ома и Кирхгофа.

– Вот ведь ублюдок генетический! – в сердцах воскликнул Ровский, убедившись, что неподвижное пятно на потолке, к сожалению, не имеет органического происхождения.

С каждым днём санитар № 2 всё сильнее упивался безграничной властью. Его деспотизму мог бы позавидовать даже печально известный диктатор Хлагдрерг с планеты Челхиор. Первый и Третий Колю побаивались, его садистских замашек не разделяли, но деваться простому санитару в это смутное время было некуда. Или в условиях жёсткой конкуренции продавать ширпотреб на толкучке, рискуя стать добычей рэкетиров, или же обрести хоть какое-то подобие власти над ещё более убогими, но имея при этом гарантированный кусок хлеба. Санитары Петя и Шурик недолго думая выбрали второй вариант. Не говоря уже о медсестре Леровой, которая приторговывала рецептурными препаратами и на свой кусок хлеба могла намазывать щедрый слой масла.

В один из дней в больничном туалете запланировали показательное дисциплинарное наказание для третьего штрафного барака, чему предшествовала череда взаимосвязанных событий.

Сначала у Галеры пропал весь запас таблеток фенолфталеина. Вслед за этим у старосты третьего барака начались неприятности. После каждого приёма пищи Р-Нат вместо игры в свой любимый пинг-понг был вынужден просиживать на унитазе по причине внезапно срабатывающего слабительного эффекта. Его же часто можно было заметить бегущим по холлу в своём белом халате, покрытом «кровавыми» пятнами. Правда, к тому времени, как Р-Нат добегал до ординаторской, чтобы пожаловаться санитарам на своих соседей по бараку, аммиак успевал испариться, и кровавый цвет фенолфталеина с халата попросту исчезал.

Имела место также регулярная порча теннисных шариков, которые староста был вынужден прятать за пределами барака. В конце концов страдания и жалобы старосты третьего космического надоели Второму санитару, и тот принял решение поставить обнаглевших космонавтов на место.

В туалете, помимо приговорённых, присутствовали все трое санитаров и старосты бараков, которые должны были засвидетельствовать происходящее и донести до своих подопечных всю пагубность нарушения дисциплины.

Туалет, предназначенный исключительно для пациентов, занимал просторное помещение. Помимо железных чаш унитазов, разделённых деревянными перегородками, здесь находилась душевая на несколько человек. Посреди туалета стояла большая железная ванна, к которой протянулись резиновые шланги. Стены были покрыты потрескавшимся и отвалившимся во многих местах кафелем. Одним своим видом отхожее место нагоняло депрессию и вызывало ассоциации с фильмом «Обыкновенный фашизм».

Санитары, держащие штрафников на прицеле своих ветеринарных пистолетов, подали команду старостам, и те потащили к ванне первого из разведчиков. Дипер отчаянно брыкался, но его быстро раздели и погрузили в уже залитую ледяную воду. Отчаянный крик Командора зазвенел внутри кафельных стен, рождая на них новые трещины. Для завершения безрадостной картины не хватало рвущихся с поводков немецких овчарок.

Запись № 31. Своими дерзкими выходками мы вынудили дроидов насторожиться и прибегнуть к крайним мерам. Наш отряд снова погружают в анабиоз. Что ждёт нас? Милосердная кремация в Безжизненной Зоне, пока мы пребываем в бесчувственном состоянии? Или же пробуждение с полностью обновлённым сознанием, в котором уже не будет ни Знания Бестелесых, ни чувства долга перед идеалами гуманизма, ни воспоминаний об угрозе из Бездны Мурены? Не хотелось бы в результате повторной амнезии потерять тридцать ценнейших записей бортового журнала.

Дроид Коля тем временем взял плазмоштык, подошёл к ванне и злорадно заулыбался стоящим у стены разведчикам. После этого сунул конец шокера прямо в воду. Старосты, удерживающие Командора, едва успели отпрыгнуть. Тело Дипера неестественно выгнулось и тут же ушло под воду. Николай схватил того за громадную голову и выволок из ванны наружу. Командора трясло, он откашливал попавшую в глотку воду и пытался удержаться на четвереньках, но его непослушные конечности разъезжались на скользком полу.

– Гидроцефал, у тебя есть ровно минута, чтобы убраться с моих глаз. Если, конечно, не хочешь повторения водных процедур. – Второй санитар пнул Дипера под рёбра и повернулся к остальным разведчикам. – А вы пока вспоминайте, кто украл фенолфталеиновые таблетки. Как только вспомните – все идут кушать и баиньки.

Спотыкаясь и содрогаясь всем телом, покрытым гусиной кожей, Командор сгрёб в охапку свою одежду и проковылял на выход.

– Борода – следующий! – указал Коля плазмоштыком на капрала.

Когда Зенит вернулся в пустую палату, его всё ещё трясло после полученного разряда. Ему даже показалось на миг, будто вернулись эпилептические припадки. Он насухо обтёрся полотенцем, взял с тумбочки О'Юрича фломастер и спешно подрисовал стёршийся с руки во время «купания» треугольник. И тут капрал заметил на себе внимательный взгляд Командора, накрытого одеялом. Впрочем, Дипер тут же снова уткнулся в свою любимую книгу.

После экзекуции, когда все остальные члены «Нулевого парсека» вернулись в третью палату, перестали трястись и обсохли, туда заявился и староста Р-Нат. Он с опаской пробрался к своей койке, косясь на Бортинженера и сжимая плазмоштык обеими руками, которые у него тоже слегка дрожали, но всего лишь от волнения, в отличие от остальных. Капрал успел убедить коллег не лезть на рожон и временно отстать от Р-Ната, поэтому за свою жалкую жизнедеятельность оргабот мог не волноваться. По крайней мере, этим вечером.

– Между прочим, вы сами виноваты. – В голосе Р-Ната послышались оправдательные нотки. – Не надо было меня травить.

– Фенолфталеин – не отрава! – возмутился Шлемофонцев. – Скажи спасибо, что твою выхлопную систему прочистили, оргаботина неблагодарная!

– Сами вы неблагодарные! – огрызнулся Р-Нат. – Начальник говорит, что вы мой авторитет признавать должны.

– Сначала мой! – ляпнул Командор, плюя на пальцы и переворачивая страницу книги.

– Это Колян-то начальник? – Повар тоже сплюнул с нескрываемым отвращением. – Нового главврача вместо Константиныча пришлют – и будет твой Коля ему шестерить, как сейчас ты ему, Русланчик.

– Он же Р-Нат, – напомнил Штурман.

– С-с-сам ты Р-Нат, – парировал теннисист. – Игорь я!

– Р-Нат – это разведчик из «Нулевого парсека», с которым мы громили челхиорскую нечисть, – выразил своё веское мнение О'Юрич. – А вот этот вот чмошный оргабот на побегушках у дроида – позорище, а не разведчик.

– Полный абсурд! – присоединился к порицанию Р-Ната Шлемофонцев. – Всё равно что каким-нибудь НИИ взялся бы руководить пылесос. И этот пылесос назначил бы макаку начальником лаборатории. Вместо того чтобы посадить макаку в клетку, а учёным испытывать на ней вакцины.

– А Колю-Пылесоса отдать уборщице для использования по назначению, – вставил Повар.

– С-с-сам ты макака! – зашипел от злости Р-Нат и сжал припрятанный в рукаве плазмоштык.

– Предлагаю исключить оргабота из отряда «Нулевой парсек». – Эндрю поднял руку вверх.

Бортинженер поднял и свою руку, и картонную лапку Виталика.

– Шовинистические людишки! – Р-Нат вскочил на ноги, прицениваясь, кого бы первым из непокорных обитателей вверенного ему барака утихомирить электрическим разрядом, но заставил себя успокоиться и сел на место, тяжело дыша от волнения.

Капрал понял, что пришла пора вмешаться.

– Постойте! – Он вышел на середину палаты. – Поспешные решения под влиянием эмоций ни к чему хорошему не приводят. Не забывайте, что Р-Нат состоит в нашем братстве Треугольника.

– Начальник говорит, что треугольники эти – самые обычные партаки, которые нам психованная рыжая татуировщица набила, – продолжал сопротивляться Р-Нат, сводя на нет миротворческие усилия Зенита.

– Обычные?! – вспылил капрал. – Если я сейчас возьму у О'Юрича фломастер и намалюю тебе таблицу умножения на втором полужопии – станешь ты от этого умнее?