Бездна не бывает милой
Шрифт:
– Дора Бушеми живет в колонии? – спросила я, разглядывая через окно пролетающие мимо строения. Одинаковые, состоящие из завернутых в спираль сотни кубов.
Колониями называли модульные высотки, в которых все было типовое. Каждый их них по сути являлся микромиром, в котором была вся необходимая для жизни инфраструктура. Но люди редко замыкались в этом мирке – наоборот старались найти работу в другом месте, чтобы окончательно не рехнуться от ограниченности и отсутствия новых впечатлений. Это не были трущобы, но достаточно дешевое жилье.
– Да. Этаж 20, квартира 13.
Я кивнула, потыкала пальцем в экран, вывела схему этажа и немного ее поизучала. Прокрутила все выходы, постаралась запомнить расположение коридоров,
– Думаешь, дора Бушеми рванет в бега?
– Маловероятно, – ответила я, и не стала пояснять, что, когда имеешь дело с безумцем, готовым надо быть ко всему. Во-первых, он и сам должен это знать. А во-вторых, конечно, вряд ли у вахтерши за месяц развилась какая-то острая стадия, и она стала опасной. Но и полностью исключать подобного развития событий я бы не стала.
В лифте привычно заложило уши, но дискомфорт ушел сразу же, как только мы вступили на этаж. Как я не прислушивалась, почти ничего не могла уловить: звукоизоляция здесь была отменная. Пористый пружинящий пластик на полу глушил шаги, никаких дурных запахов, все бедненько, но чистенько. Но по мере продвижения, бездна внутри меня ворочалась все более беспокойно. Ничего явного, но предчувствие было самым что ни на есть гадким. Безумия я пока не ощущала, но что-то явно не давало покоя.
Но только мне: напарник разве что не насвистывал. Заложив руки в карманы, он лениво двигался по коридору, изредка вскидывая взгляд, чтобы поглядеть на таблички на дверях.
А у меня уже ходили ходуном руки, да и дыхание сбилось. Но причина для этого все никак не находилась. Я сканировала глазами пространство, прислушивалась и принюхивалась, но не понимала, что же не так.
Милс выцепил глазами нужную квартиру, и спокойно, не выжидая и не готовясь, тут же в нее постучал.
Проем открывшейся двери продемонстрировал нам женщину с видео, а я чуть не взвыла. В нос ударил острый колючий запах яркого застарелого безумия. Он словно впился в мой нос и затек в легкие. Я перестала дышать, но не могла оторвать взгляда от лица доры Бушеми: то, что я чуяла никак не соотносилось с тем, что я видела. На вид она была почти нормальной, ну разве что слегка заторможенной. Такое опытное безумие не может прятаться за столь ровным лицом. Это просто невозможно.
Миллс уже говорил что-то приветственное и даже слегка наклонился к женщине, словно в доверительном движении. Он наверняка видел на своем веку много безумцев, но дора Бушеми на них не походила.
И только тут я поняла, что не так:
– Милс, их двое! – заорала я, шагая внутрь. Но не успела.
Мощная фигура с деликатностью быка выскочила из квартиры. Он снес и женщину, и полицейского и меня заодно. Я вдогонку пнула его по ноге, но беглец даже не покачнулся.
Вжавшись в стену, чтобы не мешать своему напарнику колдовать, я обернулась к нему. А Милс замешкался. И Сеть, путь мощная, добротная и хорошо сплетённая, просто не успела догнать убегающего безумца. Вот тебе и маг с хорошим потенциалом. Я выругалась и рванула в погоню.
– Куда, сумасшедшая! – полетело мне вслед.
Куда-куда, твои косяки исправлять. Помеченный бездной хоть и успел выгадать себе фору, уйти не сможет. Меня вел запах его болезни, стойкий и четкий, не спутаю уже ни с чем. Разные безумцы пахнут по-разному. Именно это меня и сбило с толку. Дора Бушеми и этот бугай были родственниками, и поэтому их болезнь смердела почти одинаково.
Я догнала его в конце коридора. Широкая спина и лохматая темная голова были отличной целью. Сорвала с запястья и швырнула ему под ноги Каменные сапоги, но промазала. Он успел скрыться за хлопнувшей дверью. Я перескочила через затихающее заклинание, чтобы не вляпаться самой. И крепко приложилась о дверь боком. Но не почувствовала боли. Именно так я и поняла,
что бездна почти вышла из берегов. Первое, что она делает, когда подключается к управлению моим телом – вырубает болевые рефлексы. Я могу ломать руки и срывать кожу, но совершенно не почувствую этого. Это поднимает меня над болью, позволяя выходить за пределы своих возможностей.Выскочив на лестничную площадку, я услышала, как беглец громыхал, перепрыгивая через ступеньки. Сократив расстояние между нами, я вскрыла новый амулет и кинула Сеть. Попала. Мужчина закрутился на месте, чуть не упав со степеней, но в пару рывков разорвал путы. Так. Значит сыну или племяннику доры Бушеми магический талант все же достался. А усиленный безумием, он позволял разрушать структуру плетений. Бес!
Я уже приблизилась вплотную, и со всей дури влепила ему в спину Молнию. На таком расстоянии меня шарахнуло тоже, но в теперешнем состоянии мне это было ровным счетом фиолетово. Как выяснилось, ему тоже.
Она махнул с разворота своей лапищей, впечатав меня в стену. Отдаленно мелькнула мысль, что голова вечером будет раскалываться, а у меня закончилось то обезболивающее, что удалось тайком изъять у подпольного барыги. Оттолкнувшись от стены, я снова бросилась в погоню.
Мы проскакали еще несколько пролетов. А потом он вдруг остановился на одной из широких межэтажных площадок. Повернулся медленно, раскинул руки и обнажил в почти зверином рычании верхние зубы. Он чувствовал, что я магический слабак, он специально уводил меня подальше от напарника, чтобы расправиться один на один. Расчет был правильным. Мои амулеты, если бы они еще остались, ему – как слону дробина. Сплести что-то опасное сама я не в состоянии. А физически он намного крупнее меня.
И все же он оплошал.
Он не мог ощутить то, что сейчас подглядывало за ним через мои глаза. То, что позволяет мне не чувствовать боли. То, что наполняет мои мышцы силой. И то, что затапливает меня с ног до головы дикой неукротимой яростью. Сейчас внутри уже не было места неуверенности или страху. Я ответила ему такой же звериной гримасой.
Не отводя взгляда от его глаз, я наощупь нашла последний из рабочих амулетов. Сорвала его с руки и бросила нам под ноги.
Площадка заколыхалась, словно пришло землетрясение. Трещина, похожая на молнию, побежала по стене от пола к потолку. Покачнулись мы оба, но готова к такому была лишь я. Поэтому я воспользовалась преимуществом и прыгнула на него первой.
Что было дальше, я помню лишь отрывками. Мы были как два диких зверя, сцепившиеся в смертельной схватке. Он – сильнее, зато я – маневреннее. Сначала он пытался сжать меня и раздавить в своей медвежьей хватке, но все никак не мог поймать. Я выворачивалась, как уж, при этом не забывая пробивать в чувствительные места и царапать кожу. Затем он поменял тактику, размахивая большими ручищами. Пару раз я пропустила такой удар, отлетая к стене, и сползая на пол, но тут же вскакивала. Моя левая рука ослабела, вероятно, была сломана кость. Что ж, придется довольствоваться правой.
Поднырнув под очередным ударом, я вылетела в его тыл, быстро развернулась и прыгнула сверху на спину. Зажала здоровой рукой шею, для надежности создав замкнутую цепь со своим плечом, а зубами впилась в ухо. В рот хлынула кровь, и горький вкус его безумия обжег язык. Мужчина заревел и стал пятится спиной к стене, чтобы придавить меня. Но я предвидела маневр, выгнулась в пояснице и пятками оттолкнулась от вертикальной поверхности.
Его мотало, он сделал пару шагов вперед, крутя головой. Я воспользовалась этим, соскакивая с его спины. И прежде чем он успел что-то сделать, плечом что есть силы толкнула безумца вперед. Он ударился о перила лестницы, руками упираясь, чтобы не упасть. Но у меня были другие планы. Припав на одно колено, я схватила его за ноги. Усилив конечности всем своим невеликим магическим запасом, мне удалось перевалить его через ограждение.