Бездомыш. Предземье

* * *

— Не… Такое на месте не починить. Это в форт надо.

Один из собравшихся вокруг нашей повозки мужиков, видно, разбирался в этом деле лучше других. Хотя, тут и не надо быть знатоком, чтобы понять в чём беда — обод лопнул.

— А запасное колесо есть?

— В том-то и дело, что нет.

Это уже из толпы отвечают. Вопрос далеко не в первый раз задан. И как я не догадался запасное колесо прикупить у мастера. То есть, тот предлагал, но я решил, что это он так деньги выманивает. Ну что с колесом может случиться? Его же захочешь, не сломаешь. А места занимает много и стоит недёшево. Нет у нас, ни лишнего места, ни лишних денег. Но это я тогда так думал, а сейчас от обиды на себя-дурака локти кусаю.

— Ну тогда, чего думать тут? Сымайте колесо. Выпрягайте коняку. Колесо — на плечо, выпавшие спицы в охапку — и в форт. Там кузнец вмиг починит. И радуйтесь, что далеко не успели уйти. Одним днём в седле обернуться туда-обратно получится.

— Да у нас и седла нет.

Это уже Айк. Ещё один грамотей. Иной раз кажется, что он всё на свете знает, а вот коснулось дело долгого пути на повозке, и выясняется, что Айк тут, как и я, мало соображает, что, как и к чему.

— Гля, какие. Ни колеса у них, ни седла. Дальше Муна, поди, раньше нос не казали.

— Седло я продам, — раздалось из толпы.

— Колёса у вас необычные, крупные, — тронул Айка за плечо мужичок невысокого роста. — Потом обязательно закажи одно мастеру. В дороге оно, видишь, как бывает.

— Так новьё же. Чему тут ломаться? Кто знал…

— А вот как раз с новьём и опасность всегда есть, что выскочит что-нибудь, — не согласился мужик. — Не обкатанная же повозка, не проверенная. Недоковал кузнец обод — и вот тебе. Но ничего. Спицы целы, остальное всё тоже. Тут работы на пятнадцать минут.

Работы может и чуть, а всё про всё с дорогой день займёт точно. Очень плохо. И не в потере времени беда. Нас ведь никто ждать не будет.

— Почём седло отдаёшь? — нашёл взглядом я того дядьку, что продать предлагал.

— Не нужно седло. В следующем форте всё купите, — вмешался подъехавший командир охраны. — Снимайте колесо. Я выделю бойца — свозит на ремонт. Всё-таки вы тоже свою долю за сопровождение заплатили. Просто так бросить вас не могу. Но и день терять… В обозах не ждут отстающих.

— Не ждут, не ждут. То само собой, — закивал народ.

— Ушли бы мы далеко, насильно рассадил бы вас всех по другим повозкам, а лошадей бы на привязи пустил следом. — продолжал имперец. — Мы людьми не рискуем. Только товаром. А так, на четвёрке догоните завтра. Одну ночь, увы, придётся самим сночевать. Но я вам своего лучшего парня выделю. На троих отдежурите. Ты ведь, малый, тоже останешься? Не похож на ребёнка уже.

Я и сам бы остался, да Айк одного не отпустит. Пришлось буркнуть:

— Охотник я.

— Ну и отлично, — кивнул имперец. — Судари-обозники, — повернулся он к толпе. — разбирайте детей и женщин, кто сколько взять может — и трогаемся. — Ольф, ты всё слышал, — нашёл командир охранников взглядом нужного солдата. — Чтобы завтра догнали нас. С сударей-лопухов, что ни сёдел, ни запасных колёс не имеют, сверху пара серебряных.

* * *

Больше часа прошло, как Ольф ускакал с колесом, а обоз, соответственно, двинулся дальше по тракту. Путешественники, йок-перейок! Сами даже то колесо снять с оси не смогли. Ни нужного инструмента у нас, ни умений потребных. Спасибо, люди помогли. И что бы я делал, случись эта беда вчера с нами, когда ещё Брон не ушёл? Пришлось бы, наверное, повозку бросать, чтобы не давать одержимому шанс нас одних подловить.

Хотя, и так переживаю. Вдруг этот гад только сделал вид, что свалил, а сам за обозом следил, пробираясь по лесу вдоль тракта? Навряд ли, конечно. Зачем ему так усложнять всё? Скорее, крюк небольшой сделал, чтобы не видели, как он назад повернул, и побежал обратно в сторону Муна.

Йок! А что, если его сейчас Ольф по дороге нагонит? Я аж вздрогнул. Брон скажет, что ему срочно вернуться потребовалось и спросит солдата — чего тот назад в форт спешит? Хотя, нет… Наверняка, заслышав стук копыт, сойдёт с тракта. Зачем одержимому свой обман раскрывать? А вдруг всё же нет?

Эх! Надо было бросать повозку к йоковой бабушке! Молодец, Китя — силён задним умом. Ну ладно. Авось пронесёт. Накручиваю я себя. Придумываю то, чего нет. Так, если фантазии волю давать, можно и вовсе решить, что это Брон ночью нам обод надломал как-то.

Ох, мать! А, если оно так и есть? Меня всего жаром обдало. Лицо вмиг запылало. Да нет. Не может быть. Тогда бы он уже объявился. С какого расстояния наши крики услышат? Вёрст пять уже обоз сделал точно. Хотя… Чего ему наши крики? На помощь прийти всё равно не успеют, а так… Прикончил кто-то двоих лопухов, а кто именно — в жизнь не узнать.

Зря ещё один боб втихаря проглотил, чтобы бессонную ночь перебить. С такими мыслями и так спать бы мигом перехотелось. А вот у Айка, наоборот, без проблем задремать получилось. Развалился на солнышке и сопит себе. Даже с крыши повозки, куда мы забрались, чтобы следить за окрестностями было сподручнее, упасть не боится. Сказал, ночью ему, видите ли, девки мешали, ворочались. Мне доверил охрану.

Пусть дрыхнет. Моей пары глаз тут хватает с лихвой. Орлы, что способны напасть среди бела дня, только ближе к горам попадаются, а другого зверя, что около тракта встречается, бояться нам нечего — отобьёмся легко. Вот двуногие, люди которые — то действительно страшно. Особенно один, что не совсем и человек уже. Тьфу напасть! Снова я себя распаляю!

Слезть что ли потихоньку с повозки, в сторонку отойти и с Ло поболтать? Пока Айк заснул, как раз появилась возможность. Закинул на плечо лук — колчан и так на спине — и, придерживая рукой ножны, чтобы на спуске по доскам не стукнули, осторожно спустился. До ближайшего дерева пара десятков саженей — на всякий случай за стволом спрячусь.

Пробежался, крадучись — и нырь за сосну. Не проснулся там Айк? Выглянул из-за дерева. Дрыхнет. Спрятался обратно. Поднимаю глаза…

Йок! Летящая сверху тень уже всего в нескольких локтях от меня. Ни отпрыгнуть не успеваю, ни вытащить меч. Муфр! Наверняка, тот самый, про которого говорили имперцы, и про которого я благополучно забыл. Как мне везёт на проклятых котяр!

Единственное, на что хватило моей реакции — это повалиться назад, вскинув вверх руки. Горло! Голова! Грудь! Не дать ему дотянуться до них! Тогда будет шанс! Хоть какой-то, но будет!

Удар! Кровь! Боль! Кровь! Много крови!

Непроизвольно зажмурив глаза, я толкаю руками тяжёлое тело, что навалилось на меня и… И не двигается.

Он мёртв? Это как так? И почему у меня стиснуты кулаки?

Выскальзываю из-под тела хищника. Чудеса, да и только! У меня всего пара царапин. Он уже падал мёртвым? Кто же так тебя, киса? В башке зверя сквозная дыра, словно череп проткнули копьём. Или, может, мечом. Больно тонкая рана. А вот тулово всё изрублено в клочья. Муфр едва ли не на части развален.