Бездушные. Моя топь

Его губы находят твёрдый сосок. Глаза закрылись, когда острая горошина начала перекатываться на его языке. Глухой стон вырывался из грудной клетки. Согнул спину, подхватывая девчонку под ягодицы и подбрасывая вверх. Насаживая на себя. Позволяя каменному члену потереться о сладкую промежность.

А она уже ни о чём не думала. Лишь бы всё быстрее закончилось. Лишь бы он сдержал слово. Ей бы хоть одним глазком взглянуть на Виктора…

– Ссс! – зашипела, когда вокруг соска сомкнулись его зубы.

– Чёрт! – зарычал и снова опустил её на пол. Дёрнул за шорты, стягивая их по стройным ножкам вместе с бельём. Задержался на корточках и неожиданно впился губами в изнывающий клитор. Ива ахнула, и вцепилась в его волосы, попытавшись оттянуть его. Не успела ничего сделать. Он подхватил её под колено, забрасывая себе на плечо одну ножку. Открывая себе доступ и впиваясь сильнее в набухшую горошинку. Такую горячую и вкусную. Всасывал её в рот, играя языком. Впитывал её вкус и яростное шипение над головой. Она не выпускала его волосы из своих кулачков. С каждой секундой стягивая сильнее. Он мог кончить прямо сейчас. Просунул руку и пальцами нащупал влагу. Размазал её и скользнул во влагалище сразу двумя фалангами. Улыбаясь, слыша её глухой писк. Вот так… ещё минуту… пытая их обоих… Марк снова поднялся, и подхватил брюнетку.

Она смотрела на него, но, кажется, не видела. Взгляд потерянный, рассеянный. Будто она не здесь вовсе.

– На меня смотри, – придерживая одной рукой под ягодицы, второй направляет член. – Смотри! – рычит и одновременно врывается в неё. С напором. Резко. До предела. Так глубоко, что на долю секунды сам теряет равновесие. Замирает, глядя на дрожащие губы. – Моя девочка… - тянется к её лицу и цепляет зубами нижнюю губу. Слегка оттягивает ту, и медленно выходит из горячей влажности. Не до конца. Головку оставляет внутри, и снова толкается бёдрами вперёд.

Делает несколько шагов и прижимает девушку к стене. Она ахает от соприкосновения горячей кожи с прохладной поверхностью. Тонкие руки ложатся на крепкую мужскую шею. Взгляд приобрёл осознанность. Марк вновь выходит из неё. Уже полностью. Опускает одну руку и проводит пальцами по влажной промежности. Слишком хорошо. Продолжай смотреть, милая. Касается указательным пальцем второго отверстия. Маленькое и тугое колечко. Он нутром чует, что он не тронутое. Мягко давит на него, и Ива с шипением снова вытягивается.

– Я вырву твой кадык, – рычит брюнетка, полосуя мерзавца ядовитым взглядом, словно лезвием.

– Моя волчица, – губы Марка кривятся в усмешке, но всё же он убирает палец с запретной территории. Кладёт большую ладонь на её спину, и резким движением прижимает её грудь к своей. Щёлкает застёжкой лифчика, освобождая нежные полушария, и снова входит в девушку до упора. До сладостного стона и россыпи мелких искр внизу живота.

Глава 26

И пусть весь мир перевернётся, если она не сможет выбраться из этой бездны хаоса, в которую погрузился её маленький, но доселе спокойный мир. Лучше бы она продолжала жить в неведении. Пусть так. Потому что к такой правде она оказалась совершенно не готова…

– Как ты оказался в этом… бизнесе? – Иванка боялась спросить, но всё же вопрос сорвался с языка. Девушка смотрела на его хмурый профиль. Только сейчас заметила в его ухе крошечную дырочку от прокола. Сразу же вспомнила, как при первой встрече сравнила его с пиратом… сходства определённо есть.

– Это праздное любопытство или интерес? – он качнул головой и медленно повернулся к ней. В сумерках, под густой тенью деревьев его глаза казались почти чёрными.

– Ты утверждаешь, что Виктор занимается тем же, чем и ты. Конечно, я буду этим интересоваться!

Лёгкий ветер играл с его кудрями. Она не так часто видела его без забранных на затылке волос. Это выглядело… необычно.

– Эээ, нет, милая. Я не продаю людей. Но… с удовольствием их покупаю.

– Что? – она действительно не понимала, что он имеет в виду. Ей всё время казалось, что он с ней играет. Словно нарочно хочет запутать ещё больше.

– Ничего… - отмахнулся от брюнетки. Расправил плечи и растянул руки по спинке скамьи. Они более получаса расхаживали по саду во дворе его дома. А теперь опустились на семью, скрывшись от назойливого взгляда охраны. Как только они вернулись, Марк попросил её поужинать с ним. Могла ли она отказаться? Он сказал, что да. Только его взгляд в этот момент говорил об обратном.

– Так, ты расскажешь?

– Что именно ты хочешь знать?

– Расскажи о себе? – Она так долго думала над этим разговором. И сейчас была уверена в отказе. Но… если он заговорит, то это послужит хорошим сигналом. А она будет слушать. Если понадобится: будет впитывать как губка. – Что привело тебя к тому, чем ты сейчас занимаешься?

– Жизнь, – тихо произнёс и так же тихо присвистнул. – Начо!

Иванка услышала лай и следом за ним шелест. Клацанье когтей по дорожке, вымощенной белым камнем.

– Что он здесь делает? – лицо девушки украсила широкая улыбка. Ведь пёс остался в том доме, где она прибывала в предыдущие дни. – Ты ведь оставил его там?

– В Ла-Пасе, если быть конкретнее, – он поправил её, встречая седомордого добермана крепкими объятиями. Начо запрыгнул на скамью, умещаясь между ней и Марком. – Начо привезли сегодня утром. Он уже стар. Я слишком сильно прикипел к нему. Обычно, он живёт здесь. Но в Ла-Пас я сам его привёз, потому что знал, что там я надолго. С тобой. Если бы не Лина и не её длинный язык… мы бы до сих пор были там.

– Ясно… - она кивнула. Перед глазами пронеслось лицо миловидной девушки.
– Очень радует, что ты хотя бы сейчас поставил меня в известность о моём местонахождении, – погладила пса, мягко сгребая его шкуру.

– Сейчас мы в Мехико. В пригороде… – самодовольно усмехнулся и взглянул на девушку.

– Это я уже знаю, – подавила в себе желание уколоть его и растянула губы в улыбке. Почти искренней. – Где твои родители? Ты не так стар, так что… думаю, они у тебя есть?

– Они есть у всех, Иви. И у тебя тоже.

– Мои родители мертвы. И я смирилась с этим. Виктор стал для меня и матерью, и отцом.

– Хорошо, когда у тебя есть тот, кто может о тебе позаботиться. И защитить. – Марк продолжает гладить довольного Начо, и прикрывает глаза в тот момент, когда его пальцы соприкасаются с пальцами девушки. Кажется, Начо получает сейчас не меньшее удовольствие. Громко фыркнув, кобель попытался принять лежачее положение на узкой скамье.

– Так… - провела кончиком языка по губам, – а что с твоими родителями?