Бездушные. Моя топь

– Моя мать жива, и с ней, слава святому Иуде, всё отлично. Я хорошо её спрятал, – улыбнулся. Его глаза всё ещё были закрыты. Девушка сама не заметила, как тоже улыбнулась, глядя на мексиканца. Ему очень шло спокойствие. Не хищный оскал и игривая улыбка. А вот это мерное спокойствие. Умиротворение в каждой черте его лица.

– А отец?

– Его давно нет в живых.

– Мне жаль, – зацепилась пальцами за кожаный ошейник на собаке.

– Не нужно… - мужчина поднял длинные ресницы, и повернул к ней голову. – Он не тот, о ком стоит жалеть.

Девушка смотрела на Марка, нахмурившись. Совершенно не понимая этого человека. Казалось бы, он не скрывал от неё ничего, но при этом умудрялся говорить загадками.

– Не расскажешь?

– Уверена, что хочешь знать?

– Я была бы благодарна, – сглотнула тяжёлый ком в горле и набрала полные лёгкие кислорода.

– Я убил своего отца, когда мне было тринадцать… - притих, наблюдая за её реакцией. Она даже не моргала. Лишь сжала розовые губки, образуя из них бледную полоску, – хочешь подробностей? – выгнул чёрную бровь.

Девушку кивнула и едва заметно встрепенулась, когда почувствовала его пальцы на своих. Он оторвал её руку от ошейника и хлопнул пса по боку. Что-то произнёс на испанском. Начо снова фыркнул и сорвался со своего места, оставляя их одних.

– Мой отец был настоящим извергом, Иви. – улыбнулся. Но она видела, что сейчас это была просто маска. В его глазах была… боль? – Он каждодневно избивал мою мать и меня. Знаешь, что она делала, перед тем, как отец приходил с работы домой? Она надевала на меня несколько пар колготок, пряча их под штанами. Несколько кофт… чтобы мне было не так больно. Это верный метод, знаешь ли… многие опытные так делают.

Марк потянулся в карман, выуживая из него сигареты.

– Дай и мне? – поймала на себе удивлённый взгляд.

– Ты куришь? – вытащил из пачки пару сигарет, протягивая одну брюнетке.

– Бывает… - повела плечами. Бывает. Она терпеть не могла ощущение горечи после выкуренной сигареты. Но она знает, что его отрава со вкусом шоколада… Марк ничего не ответил. Позволил синему язычку пламени облизать табак, закрученный в бумагу, и пронаблюдал за тем, как затянулась Иванка. Красивая. Даже сейчас. Выпустила облако белого дыма перед собой и облизала губы…

– Он изуродовал лицо матери. Осколками от разбитой бутылки исполосовал её красивое лицо.

– За что?! – девушка вытерла о шорты влажные ладошки. Она не планировала принимать близко к сердцу ни одно из его повествований. Но сейчас… внутри всё всколыхнулось. Было мучительно представлять то, о чем рассказывал Марк.

– Просто он был такой человек, – Маркус вдоволь насмотрелся на то, как Иванка обхватывает губами плотный фильтр. Забрал у неё сигарету и затушил тот о землю.

– Мне жаль, – повторилась. Только теперь её сочувствие было обращено не к потере отца. А к потере детства. И нормальной семьи у него.

– Помнишь, я рассказывал тебе о девочке-соседке? На которую ты немного похожа?

– Да…

– Она нашла меня. Тогда… когда я выпотрошил его брюхо. Я сидел в луже крови возле его трупа. Повсюду были его кишки… я сидел и рыдал, как чёртова девчонка! – тихо усмехнулся. – Рози пришла к нам за стиральным порошком. – Иванка мысленно провела параллель между именами. Его соседка и нынешняя домработница… - пришла за порошком, а нашла труп и рыдающего возле него пацана.

– А где была мать?

– Она была без сознания. Именно в тот день он изуродовал её.

– Что было дальше?

– А дальше...
– Марк провёл ладонью по волосам. Спустил на шею и слегка размял ту. Завис, всматриваясь в пустоту перед собой.

– Иви?

– М?

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Глава 27

Иванка перевела на Марка удивлённый взгляд. Не до конца понимая, что именно мужчина имеет в виду, девушка нервно заелозила на своём месте. Он играет с ней? Сколько бы они это уже не обсуждали, но о доверии к человеку, который похитил тебя, применил силу, запугивал и в итоге изнасиловал... доверия не было. Пожалуй, она смирилась с тем фактом, что ещё не раз придётся раздвинуть перед ним ноги. Питать себя иллюзией о том, что сможет этого избегать: глупо. Это тоже ясно, как белый день. Всё просто: он мужчина, а не сопливый мальчишка. У него физическое превосходство и власть. А что остаётся ей?

Правильно. Ей остаётся только притихнуть. Подстроиться. И быть хитрей. Возможно, именно это поможет ей выбраться из этой… даже ситуацией не назовёшь. Это настоящая пропасть.

Она продолжала смотреть на Марка, всё ещё надеясь за что-то зацепиться. Он был прост, но в то же время, сложнее человека она ещё не встречала.

– Не ты ли утром говорил, что сдашь меня в бордель? – скептически выгнула бровь и склонился голову набок.

Он улыбнулся:

– Это если отталкиваться от обратного, Иви. – хмыкнул, уловив в выражении её лица немой вопрос. – Но ты умная девочка. Так ведь?

– То есть, ты снова не оставляешь мне выбора? – злилась, не в силах скрыть это. – Либо я останусь с тобой, либо мне придётся раздвигать ноги в другом месте. Ты… грязный ублюдок, Марк. Знаешь об этом?

– Ты очень опрометчива в выражениях, Иви. Совсем не боишься?

– Что ещё ты мне сделаешь? Кажется, я уже вкусила все прелести жизни с тобой рядом. Тебе нужна послушная ручная собачка? В твоём распоряжении все шлюхи Мексики. И не только, я уверена. Но ты… лёгких путей не ищешь. Угадала?

– Иви, - Марк поворачивается к девушке и протягивает руку к её волосам. Ласково проводит по ним пальцами, забираясь ими в шелковистую гущу. Чувствует, как напряглась девушка. Вытянулась, словно тугая тетива, готовая лопнуть в любой момент. Зацепила зубами краешек губы. – Мне не нравится делать тебе больно, клянусь тебе, моя птичка. Но… порой, желание придушить тебя гораздо сильнее, чем трахнуть. А лучше: и то, и другое одновременно.

Он понял, что сейчас она взбрыкнёт. И поэтому, предугадав её следующий шаг, крепко сжимает пальцы в кулак, натягивая кожу волос. Собирая тёмные пряди и придвигает брюнетку ближе к себе.

– Ссс!! – она тут же зашипела, хватаясь за мужское запястье. Отрывая бёдра от скамьи.

– Ццц… чшшш. – улыбнулся. Снова этот пугающий оскал. – как же ты мне нравишься, nina*. Очень… очень нравишься. Будто тебя лично для меня сам дьявол создавал. Или... как его там? Пигмалион... ты моя персональная ожившая Галатея.

Любовался ею, забывая как дышать. Постоянно гасил в себе желание любить её и подавлять. И это доводило до безумия.

Девушка яростно дышала ему в лицо. Горящий взгляд прожигал насквозь. Желание выцарапать ему глаза усиливалось с каждой минутой. Увидела в его взгляде желание. Чёрное, порочное. Пугающее и одновременно притягательное. Испугалась саму себя и застыла. Замерла ледышкой, прекращая вонзать ногти в его плоть.