Беженцы и победители
Шрифт:
— И все-таки ты получишь свою награду, Станда, — настаивает Стеглик. — Прав я, ребята?
— Конечно! Знаешь, Станда, не спорь с командиром…
Звучит сигнал тревоги. Чехословацкие и советские воины оцепляют район и полностью ликвидируют банду.
Второй отдел штаба бригады и некоторые части приведены в полную боевую готовность. Боевые действия на освобожденной территории им приходится вести впервые.
В районе, где постоянно орудовали банды националистов, чехословацкие воины обнаруживают тайники, в которых спрятаны бандеровские листовки и
— Откуда это? — спрашивают солдаты у местных жителей.
— Не знаем. Это свозили сюда еще при немцах, а нам к тайникам даже подходить близко не разрешали. Не впутывайте нас в эти дела: мы к этому никакого отношения не имеем…
— Пан подпоручик, звонит подполковник Токаренко.
Владя Эмлер поднимает голову:
— Так рано? Поговори с ним, Карел, а то мне надо разобраться с донесениями.
— Токаренко передает, что должен немедленно побеседовать с вами. Сейчас он сам сюда приедет, — докладывает подпоручик Валеш.
Офицер связи подъезжает через десять минут.
— Смотри, что я обнаружил, Володя. — И он протягивает Эмлеру списки новобранцев, призванных вчера и сегодня.
«Опоченский, Голуб, Климент, Валента, Шорм, Габа, — читает Владя. И вдруг: — Федоренко, Полищук… — Снова ряд чешских фамилий: — Градек, Кулич…» И опять мелькают украинские фамилии.
— Может, у них матери чешки? — недоуменно пожимает плечами Владя.
— Нет, все они чистокровные украинцы. К тому же если они так рвутся на фронт, то могут пойти и в Советскую Армию, не правда ли? А они почему-то настойчиво стремятся в чехословацкую. Тебе это не кажется подозрительным?
— Наверное, ты прав… Ладно, мы разберемся и отпустим их, а вы потом призовете…
Командир бригады просит подробно проинформировать его о случившемся. Выяснив обстоятельства, он соглашается с нашим решением.
— Приступайте к выполнению. Ответственность за случившееся возлагаю на капитана Дедека…
— Лучше вам сейчас туда не ходить, пан капитан, — советует ординарец командира бригады Бржетиславу Дедеку, высокому красавцу с модными усиками.
— Почему? Старик не в духе? — спрашивает капитан, и в его самоуверенном тоне проскальзывают непривычные нотки беспокойства. — Но ведь пан генерал сам меня вызывал…
— Ну, тогда идите. Только предупреждаю вас, капитан, пан генерал мрачнее тучи. Даже бриться не захотел, а это очень плохой признак…
Как и предсказывал десатник, аудиенция длилась всего несколько минут. Два-три поставленных напрямик вопроса, молчание и невразумительное бормотание в ответ — и решение принято…
— Пан подпоручик, по приказу пана генерала вам надлежит немедленно принять отдел, — сообщает своему заместителю капитан Дедек, возвратившись из штаба. — Я получил новое назначение и сегодня же убываю в штаб чехословацких частей.
В это время приводят под конвоем капитана Ставиногу. Разобраться с ним поручено подпоручику Эмлеру.
— Что все это значит, пан подпоручик? — с обидой в голосе спрашивает капитан Эмлера и, не дожидаясь приглашения, садится.
— Встать!
Резкий тон и твердый взгляд подпоручика не оставляют капитану, кажется, никаких надежд, однако он, привыкший
приказывать и не привыкший подчиняться, всем своим видом продолжает демонстрировать благородное негодование.Четарж Валек тем временем готовится вести протокол допроса.
— Советую не изворачиваться и не лгать.
Морщины на лице Ставиноги стали вдруг еще более глубокими, серые глаза забегали.
— Я не понимаю, что здесь происходит. Это какое-то недоразумение! — нервно восклицает он. — Вы меня с кем-то путаете. Я — Петр Ставинога, чешский патриот. Не кажется ли вам, что подобное обращение с капитаном в чешском легионе недопустимо?
— Вы не в легионе и никогда в нем не служили! — резко обрывает его подпоручик Эмлер.
— Позвольте, у меня есть документы, что я передал легиону сто рублей золотом. Понимаете, сто рублей золотом! — кричит Ставинога, размахивая руками. — Вы представляете, какие это деньги? Представляете, чем я пожертвовал?
— Вам знаком Тарас Федоренко? — перебивает его Владя.
Ставинога молчит. Его глаза снова начинают бегать.
— Так знаком вам Тарас Федоренко? — суровым голосом вопрошает подпоручик.
— Не знаю, о ком…
— Через него во время оккупации вы передавали продукты и деньги бандеровцам.
— Самую незначительную мелочь. Но вы должны понять, в каких условиях нам приходилось жить. Я всегда был настроен против немцев, однако когда речь идет о жизни и смерти…
Владя подходит к Ставиноге почти вплотную. Седая прядь на круглом черепе допрашиваемого нервно подрагивает, по лбу стекают струйки пота, а все его откормленное тело трясется, как холодец.
— Вы знали, что Федоренко не чех. Так почему же помогли ему вступить в чехословацкую армию? Ведь именно его банда нападала на советские тылы. Она атаковала и нашу колонну. Правда, самого Федоренко там не было. Он в это время благодаря вашей протекции уже находился в рядах чехословацкой бригады. За три дня до призыва Федоренко приходил к вам?
В ответ — молчание.
— К счастью для нас, бандиты лишь продырявили покрышки у одной из машин. Вот так-то, пан Ставинога…
Тот просит сигарету, чтобы хоть немного успокоиться.
— И еще один вопрос, не для протокола. Зачем вы предлагали начальнику штаба и мне верховых коней в подарок? Почему именно ему и мне? И как вам удалось присвоить себе звание, на которое вы не имеете права?
Ставинога по-прежнему молчит.
— Увести! — отдает приказ подпоручик Эмлер.
Разведка
… Штаб 1-й чехословацкой отдельной бригады Владя Эмлер находит в местечке Забороль, которое чем-то напоминает ему Бузулук. Едва завидев его, подпоручик Ян Штаймар выбегает на середину мощенной булыжником дороги.
— Привет, Гонза!
Выскочив из джипа, Владя вопросительно смотрит на Штаймара. По его виду — полушубок нараспашку, в зеленоватых глазах нетерпение — нетрудно догадаться, что он стремится что-то ему сообщить.
— Скорее едем в разведотдел 106-й дивизии, — торопит Гонза, как всегда, забавно картавя. Старому Польде Микешу это так нравится, что он специально приходит его послушать. — По дороге обо всем доложу. Есть проколы, есть и добрые вести.