Беженцы и победители
Шрифт:
— Вольно! — негромко произносит Свобода и начинает прохаживаться перед строем добровольцев. — Вы первыми пойдете туда, — говорит он, глядя в ту сторону, где скрываются в голубовато-серой дымке контуры Карпат. — Благодарю вас от имени всех командиров и от имени тех, кто ждет нас на родине. Благодарю и желаю всем удачи… — Далее генерал говорит о том, что пришлось пережить им всем за прошедшие два с половиной года, о горечи разлуки с любимой родиной и о скорой радостной встрече с ней. — Родина вас не забудет… — проникновенно произносит генерал, и на глазах у него блестят слезы.
Солдаты клянутся, что не подведут, и Свобода заканчивает
— Итак, наздар, парни!
— Здар! — гремит над лесной поляной.
Потом добровольцам выдают обмундирование, деньги и запас еды на пять дней, и после захода солнца они уезжают вместе с майором Левиным…
Несколько дней спустя в бригаду возвращается Штепан Фантич. Он был ранен в ногу разрывной пулей во время ночной вылазки возле Гнидавы. Три дня пролежал в каком-то селе, потом его перевезли в Луцк. Нога к тому времени почернела и потеряла чувствительность. Диагноз врача прозвучал как приговор — гангрена, ампутация неизбежна. Штепан и сам это хорошо понимал, но, когда дело дошло до операции, воспротивился:
— Ногу резать не дам!
Медсестра привела хирурга.
— Да вы с ума сошли! — гневно воскликнул тот. — Умереть хотите?
— Либо останусь жить с двумя ногами, либо с двумя ногами умру… — продолжал упорствовать Штепан.
Хирург пристально посмотрел на упрямого парня, на его лихорадочно блестевшие глаза, покачал головой и вышел. Медсестра, укрыв раненого одеялом, направилась вслед за ним.
Потом Фантича оперировали — вытащили разрывную пулю, но ногу сохранили. После операции он три дня спал как убитый, и все это время у него держалась очень высокая температура. А затем он пошел на поправку…
Возвратившись в бригаду, Штепан узнает, что многие ребята уехали на какие-то специальные курсы, чтобы потом партизанить в Карпатах. Он немедля бросается во второй отдел.
— Ничем помочь не могу, — лаконично отвечает один из офицеров и, заметив огорчение на лице Фантича, объясняет: — Набор добровольцев производился по договоренности с советским командованием.
— Поймите, я ведь украинец и в Карпатах каждую тропку знаю… — настаивает Штепан, однако офицер остается неумолим.
Фантичу приходится смириться.
Шло время. Воины чехословацкого корпуса интенсивно готовились к боевым действиям на родной земле. В связи с этим ширилась и активизировалась деятельность аппарата просвещения, в котором на все ответственные посты были поставлены коммунисты. Таким образом КПЧ обеспечила себе руководящую роль в воспитании чехословацких воинов.
Повышению этой роли во многом способствовали личные контакты ее руководителей с офицерами и воинами корпуса. Одна из таких памятных встреч состоялась в Садгоре.
Здесь во внешне ничем не примечательном доме собрался командный состав чехословацких частей для беседы с Клементом Готвальдом и Властимилом Бореком. Их сопровождал посол Зденек Фирлингер. Бурными аплодисментами встретили гостей собравшиеся. Всеобщее внимание привлекал Готвальд — худощавый, среднего роста, но с таким характерным разворотом плеч, что казалось, будто он ими что-то подпирает. У него были каштановые, гладко зачесанные назад волосы, а в его взгляде, устремленном на собравшихся, угадывались строгость и доброта, внимательность и требовательность, мягкость и твердая решимость.
Когда он поднялся, в зале установилась абсолютная тишина, и в тишине этой особенно весомо
прозвучало его заявление: могущество и постоянная помощь Советской Армии станут гарантией того, что Мюнхен не повторится. Далее он подчеркнул, что в целях ликвидации последствий мюнхенского сговора необходимо использовать революционные национальные комитеты, возникшие в ходе борьбы с фашистскими оккупантами. По его мнению, национальные комитеты были призваны в будущем не только выявлять предателей, но и добиваться сурового их наказания. Он заверил также, что КПЧ, руководствуясь стратегической линией, разработанной в письме от 27 декабря 1943 года, будет всемерно способствовать развитию и созданию новых чехословацких воинских частей на территории СССР и на их основе созданию подлинно народной чехословацкой армии. В заключение своего выступления руководитель КПЧ высказал пожелание в адрес офицеров просвещения проводить воспитательную работу с учетом конкретных условий, укреплять связь с солдатами, воспитывать в них чувство патриотизма.Указания Готвальда, соответствующие требованиям времени, нашли отражение в Инструкции о нравственной, просветительской, воспитательной работе и пропаганде, изложенной в приказе командира корпуса от 24 июля 1944 года.
Большой вклад в подготовку корпуса к суровым боям за освобождение Чехословакии внесло советское командование. На основании директивы Генерального штаба Советской Армии 128-я чехословацкая авиаэскадрилья, сформированная в конце 1943 года, начала развертываться в 1-й чехословацкий отдельный истребительный авиационный полк. 32 советских боевых самолета получил он на вооружение.
В ответ на просьбу командования корпуса Генеральный штаб Советской Армии издал директиву о создании 1-й чехословацкой отдельной танковой бригады. Она формировалась на базе танковых батальонов, существовавших в пехотных бригадах. В ее состав вошел также моторизованный батальон.
Кроме того, началось формирование 5-го артиллерийского полка численностью более тысячи человек. Отдельные роты связи и саперные роты развертывались в батальоны.
В результате неизменной поддержки Советского Союза и его доблестных Вооруженных Сил, а также постоянной заботы КПЧ и стало возможным создание такого мобильного, прекрасно оснащенного соединения, как 1-й чехословацкий армейский корпус.
1-я чехословацкая бригада взбудоражена радостным событием — подпоручик Мирек Шаврда женится на связистке Мане Бартошовой. Свадьбу устраивают во дворе одной из хат. Гости приходят уже в новом, чехословацком обмундировании. Особенно нарядными кажутся девушки — в новой форме они просто преобразились.
— Посмотрите, они же у нас красавицы! — восхищенно восклицает один из солдат.
— А фигурки какие! — поддерживает его другой.
— Девушки как девушки, ничего особенного… — пожимает плечами третий.
Приезжает на свадьбу и Пепа Стеглик из 3-й бригады. Вместе со Стандой Валеком они присутствуют при регистрации брака в загсе в качестве свидетелей.
В адрес молодоженов приходит множество поздравлений из других частей. Пепа Стеглик зачитывает некоторые из них. Капитан Элиаш в своем послании сожалеет, что дела службы не позволили ему прибыть на свадьбу, и желает новобрачным от себя лично и от имени своей супруги счастья, здоровья и хороших детей, которые во всем походили бы на папу и маму. В заключение он заверяет Мирека и Маню в своем безмерном уважении.