Безликий

Он отбросил газету в сторону, тяжело вздохнув. Карл сказал, что дело о смертности авроров отдано Анатолию. Драко никогда не любил этого мужчину, хотя они почти не пересекались. Неприязнь была вызвана постоянным сопротивлением и борьбой за место в отделе. И, что бесило парня больше всего, Анатолию было все равно на то, что, по сути, за власть боролся сам Драко — полномочия переплыли в руки Анатолия без особых усилий. Так было ровно до тех пор, пока парень не занял место Первого Главного аврора-киллера. Тогда все и закончилось.

Дверь тихо отворилась, и Драко, оторвав взгляд от хмурого Анатолия, посмотрел на входящую в комнату девушку. Она, быстро осмотрев его, забрала сжатый губами крабик и подцепила волосы в конский хвост. Ни сказав ни слова, девушка, поправив край шорт, прошла в свою комнату.

Иногда ему казалось, что она делает это на зло — надевает или короткие шорты, или обтягивающий топик, или прилегающую к телу пижаму, оттопыривая все достоинства, которые у нее были, наружу. Конечно же, все это она надевала лишь для удобства — для чего же еще? Но его страшно бесило, что девушка ходит в таком виде по дому двадцать четыре часа в сутки.

Не то, чтобы его это очень задевало — ходит и ходит, но он вдруг начинал вспоминать тот момент, когда он прислонил ее к стене. Когда руки с силой оттянули ее волосы. Как он подсадил ее на колени и вновь впечатал в холодную стену.

Обычно Драко после этого отворачивался от Гермионы, настраивая себя на другое русло. Все же у них было задание найти Безликого.

Конечно, он сразу же начинал думать об убийце. Правда случайно представлял, как бьет девушку по попе, натягивая длинные волосы на себя. Как горячо покрывает ее губы своими, заставляя Гермиону прерывисто дышать.

Каждый раз он пытался остановить свои мысли на том моменте, когда жжение в штанах становилось слишком ощутимым. Даже настолько, что один раз парень чуть ли не подскочил, схватив проходящую девушку за руку, и не повалил на диван.

Самое интересное во всем этом было то, что она, безусловно, ему не нравилась. Такое предположение даже было смешным, будь оно существующим. Всему этому можно было дать одно объяснение — физическое влечение. Конечно, странно, что оно произошло по отношению к Гермионе (что его даже слегка напугало в одну минуту), однако отрицать тот факт, что фигура у нее была отменная, он не мог. Пусть грудь не была третьего размера, и попа не слишком выпирала, ему нравились ее стройные ноги и подкаченный живот.

Он приоткрыл глаза, остановив взгляд на двери, которую девушка, видимо, полностью не закрыла: маленький кусок комнаты он мог видеть. Гермиона, которая ходила по комнате, что-то напевала, расстегивая молнию на кофте.

Малфой? Серьезно? Подсматривать за Грейнджер, которую, будь твоя воля, ты итак смог бы увидеть раздетой?

Девушка, дотянувшись пальцами до конца вещи, полностью расстегнула ее, оголяя левую часть тела.

Ну хватит. Это даже не по-аристократичному: подсматривать за грязнокровкой. Блейз бы рассмеялся.

Она вытянула руки из рукавов, пытаясь стянуть кофту полностью. Стуча ногой в такт песни, которую сама же пела, девушка отбросила ее на кровать, оставшись в кремовом лифчике.

Малфой, мать твою. Будь мужиком хоть раз в жизни.

Отвернись.

А в штанах-то ныло. Скребло.

Он прикрыл глаза на том моменте, когда лифчик упал на пол, а затем Фиби, проснувшаяся от стука, не залаяла на полкомнаты. Гермиона, обернувшаяся на звук, в ужасе посмотрела на Драко, который сидел прямо перед ней.

— Ты офигел, Малфой? – заорала она, моментально скрываясь в другой стороне комнаты, где он ее не мог видеть. — Ты идиот, что ли?

Она быстро накинула легкий халат, выбегая к нему в комнату. Ее лицо пылало, перекошенное от злости. А у него, наоборот, растягивалась самая широкая улыбка в мире.

— Ты сама виновата, Грейнджер, — сквозь смех проговорил он.

— Я еще и виновата? — завизжала девушка, с возмущением смотря на него. — Ты подсматривал, как я переодеваюсь, и виновата я?

Он тяжело вздохнул, продолжая ухмыляться. Фиби удивлено переводила взгляд с одного хозяина на другого, не понимая, что происходит.

— Во-первых, за тобой никто не подсматривал — нужды в этом никакой нет, — прохладно начал парень, смотря на разгневанное лицо девушки, — во-вторых, да, виновата ты. Нужно проверять, как ты закрыла дверь.

Он пожал плечами, поднимаясь с дивана. Игнорируя то, что Гермиона собиралась что-то сказать, Драко зашел в ванную комнату, закрывая дверь прямо перед ее носом.

Девушка еще с минуту недовольно рассматривала проход, через который он вошел, думая о том, какой он идиот. Это же надо такое придумать — смотреть на то, как она раздевается. Как маленький мальчик, который еще ни разу в жизни не видел раздетую женщину.

Она рассерженно двинулась к двери, за которой стоял Марк. Он нажимал на звонок, держа в руках коробку конфет.

— Что? — зло спросила она, открыв дверь. С улицы подул холодный ветер и снег.

Марк широко улыбнулся, поправив темные волосы.

— Привет. Я тут пришел…

— Вижу.

—…думал, посидим, чаю выпьем, — он смущенно показал на шоколадные конфеты в руках, приближаясь к девушке.

— Ладно, — мягче ответила она, пропуская парня в дом.

Марк радостно кивнул головой и зашел, разувшись при входе. Он посмотрел на несколько пар туфель Драко, кроссовки и сапоги.

— Он дома? — тише спросил парень, осмотрев комнату быстрым взглядом.

— Дома. Да ты не бойся, он не агрессивный, — усмехнулась девушка, посмотрев на расстроенного Марка. Тот, стушевавшись, прошел на кухню, так же оглядываясь по сторонам, смотря, где может быть Драко.

Она поставила чай, усаживая парня за стол. Они разложили конфеты на тарелку, куда девушка еще порезала апельсин и несколько мандаринок.

— Твоя? — улыбнулся парень, когда виляющая хвостом Фиби появилась на кухне.

Девушка кивнула, потрепав собаку за ухом. Та, принюхиваясь, стала приближаться к Марку, который слез со стула, чтобы погладить собаку. Вначале она мирно водила носом вокруг его рук, а потом залаяла на всю комнату, при этом скалясь.

— Фиби! — девушка, подпрыгнув, оставила чай, который разливала по чашкам, и побежала к собаке, которая всегда была дружелюбной и мирной даже к посторонним людям. — Тихо! Ты что?