Безмолвная. Книга вторая

Ничего. Ни самого писателя, ни рассказа с аналогичным названием, ни рассказа, похожего по описанию в сети я не нахожу. Крепко задумываюсь.

«Лёд и Пламя» я читал ещё в детстве, и тогда, повесть великого фантаста навсегда запала мне в душу. Его концепция мира, где жизнь настолько скоротечна, что пролетает, буквально, за восемь дней, предлагала читателю в полной мере ощутить весь драматизм описываемых событий. Очень мощная вещь.

«Попробовать, что ли? Переложить текст книги дословно я вряд ли смогу. Однозначно. Но, своими словами тоже можно, имея за спиной великого мэтра! Чем чёрт не шутит?»

Конец пятой главы.

Глава 6

Сеул, четвёртое апреля.

Стою перед зеркалом, разглядываю физиономию одним глазом. Второй закрыт ладонью, прижимающей к рассечённой брови ватный диск.

Видок у меня тот ещё! Постепенно распухающее веко отёком грозит закрыть правый глаз, а из глубокой, пересекающей бровь, раны сочится кровь, тонкой дорожкой сбегая по виску и щеке. Она лениво собирается на подбородке в капли, и, грозя испачкать рубашку пижамы, падает в раковину, окрашивая фаянс багровыми брызгами. На краешках посиневших губ застыли остатки розовой пены. Она обильно выделялась слюнными железами, смешиваясь с кровью из прокушенного языка, пока моё тело корчилось в припадке. Всё это стало результатом внезапного приступа, заставшего меня в процессе попытки наложить лапу на чужой труд. Что тут скажешь: мгновенная карма.

Очнувшись, я обнаружил себя валяющимся на полу, головой в лужице собственной крови, вперемешку со слюной, а мои модные, розовые штанцы промокли от мочи. Со стороны, должно быть, неприятное и пахучее зрелище. К счастью, ЁЛин, всё ещё пропадала на работе, а то, было бы не избежать незапланированного визита в больницу. А так, ничего, скажу, что поскользнулся и падая ударился о край стола. Даже врать не придётся, почти всё так и было.

Без сознания я провалялся около часа. За это время кровотечение прекратилось, и рана покрылась подсыхающей корочкой, которую, я благополучно содрал в процессе умывания. Пришлось потрошить упаковку с ватными дисками, что нашлась в шкафчике ванной.

Более-менее остановив кровь, иду на поиски аптечки. Нужно обработать края раны и залепить её чем-нибудь, чтобы не таскаться с ватным пятаком на лбу. А ещё, неплохо было бы приложить лёд к саднящему от боли языку. И постирать пижаму.

Аптечку я нахожу быстро. У ЁЛин имеется открытый стеллаж, зонирующий комнату, и на одной из его полок обнаруживается искомое, в виде пластиковой коробки с красным крестом на крышке. Банально, но эффективно. Не нужно метаться по квартире вспоминая, куда запропастилась эта чёртова аптечка. Всё на виду. Обработав рану, приступаю к ликвидации последствий аварии. Долго мою пол, стараясь сильно не напрягаться, закидываю в стиралку пострадавшую одёжку, а сам облачаюсь в шорты и футболку. Протираю раковину. К моменту, когда заканчиваю, глаз заплывает окончательно, и невольно приходится косплеить «Окорока», взирая на мир с неожиданного ракурса.

Новый набег на холодильник, и пока мой организм пополняет запас истраченных калорий, я пытаюсь осмыслить произошедшее. А всё очень, скажем так, неоднозначно. Мои приступы определённо связаны с двумя вещами: первое — от полученной травмы, что очевидно — в повреждённом мозгу что-то разладилось. А второе — кажется, они происходят не случайным образом. Я вспоминаю все моменты и весьма быстро вычленяю их общую черту. А именно, перед каждым приступом, я что-то усиленно пытался вспомнить, или чего-то, так же истово, желал. Например, самый первый случай. После него я освоил школьную программу. Совпадение? Возможно, учитывая, что человеческий мозг до сих пор является для учёных загадкой, но последующие приступы исключают любые сомнения на этот счёт. Второй приступ подарил мне умение танцевать, и перед ним, меня очень сильно подмывало пуститься в пляс. Что сейчас?

Второпях дожёвываю и сгружаю немногочисленную посуду в посудомойку. В процессе замечаю несколько непроизвольных сокращений мышц на пальцах обеих рук. Те дёргаются, и я, даже, чуть не роняю тарелку. Списываю это на остаточные последствия приступа, тем более, спазм быстро проходит.

В комнате ЁЛин меня дожидается включённый компьютер. На экране вышедшего из спящего режима монитора, стоило только пошевелить мышкой, открыта практически чистая страница текстового редактора, на которой, под заголовком легко читаются первые слова будущей повести:

«Ночью родился Сим…»

Пододвигаю к себе клавиатуру, и печатая вслепую — пальцы то помнят расположение на импортной доске русских символов, а раскладку в настройках я поменял ещё в первый заход! — начинаю новое предложение:

«Он лежал, хныкал, на холодных камнях пещеры. Кровь толчками пробегала по его телу тысячу раз в минуту. Он рос на глазах»

Пальцы порхают над клавишами, набирая символ за символом. Мозг без труда выдаёт текст в том переводе на русский, в котором я его читал в детстве. Возможно, какая-то его смысловая часть при этом теряется, но это уже не важно. Главное, я могу воспроизвести её дословно, без танцев с бубном и вольного переложения по воспоминаниям тридцатилетней давности.

Заканчиваю, когда на улицу опускаются вечерние сумерки. К тому моменту мой пострадавший глаз уже почти полностью открывается, и я могу взирать на мир в привычном стерео. Чем я и пользуюсь, разглядывая дело рук своих — готовый черновик повести. Недолго думая, решаю выложить его в свободный доступ на том же ресурсе, с чтения которого всё и началось, тем более, регистрация не занимает много времени. Приходится только повозиться с почтовым ящиком. Но я вовремя вспоминаю, что уже имею один адрес, и, сходя к себе в комнату за планшетом, освежаю в памяти нужные данные. Готово.

Какое-то время сижу, обновляю страницу, в тайне надеясь на быстрый результат. Напрасно, конечно. В итоге, мне надоедает бездумно тыкать «эф пять» и я закрываю вкладку. Открываю новую, вбиваю в поиск «эпилепсия».

Врага нужно знать в лицо, тем более, такого коварного. А в том, что он коварный сомневаться не приходится. Внезапно атакует, в самый неподходящий момент, подвергая носителя, нешуточной опасности. А так глядишь, может таблетки какие существуют, купирующие приступы.

Первым сюрпризом становится небольшая сноска о развитии болезни:

«Эпилепсия характеризуется повторными судорожными приступами, а также постепенным развитием характерных для заболевания изменений личности и/или характерным эпилептическим слабоумием»

Что за изменения личности, характерные для заболевания, там не говорится. Наверняка, ничего хорошего ожидать не стоит, особенно, на фоне грозящего слабоумия. Куда уж хуже?

Далее, сразу перехожу к противопоказаниям, и тут меня поджидает второй сюрприз. Что категорически нельзя делать при эпилепсии? Правильно, принимать ванну, находясь в одиночестве. В принципе, можно было и так догадаться, без подсказок. Но игнорирование проблемы — это старая, добрая привычка. Так же нельзя купаться в водоёмах без присмотра; не рекомендуется заниматься активными видами спорта и тяжёлым физическим трудом — по тем же причинам — можно невзначай причинить себе увечья, схлопотав приступ где-нибудь на беговой дорожке, например. И вдогонку ещё несколько рекомендаций: не нарушать режим сна, избегать вирусных заболеваний с высокой температурой, не принимать препараты возбуждающие ЦНС, не употреблять алкоголь.

Недурный такой списочек вырисовывается. Особенно досадно за последний пункт, но тут, скорее всего, имеется в виду чрезмерное его употребление, а не бокал шампанского на новый год. Так что, переживу.

Следующим пунктом изучаю причины возникновения эпилепсии. Список короткий и вполне ожидаемый, и повреждение мозга в результате черепно-мозговой травмы там присутствует. Остальные варианты, такие как: наследственность и врождённость я отметаю как несостоятельные. Остаётся разобраться, почему приступы начинаются только при определённых обстоятельствах. Нарушены какие-нибудь нейронные связи, отвечающие за долгосрочную память, и при попытке извлечь оттуда необходимую информацию, происходит сбой? Тогда, почему меня не «коротит», когда я вспоминаю свою прошлую жизнь? А как объяснить приобретаемые после приступов знания и навыки? Где-то я слышал, мол, человеческий мозг запоминает всё, что когда-либо в него «попадает», а встроенная защита от перегрузки не даёт эту, в большинстве своём, бесполезную информацию извлечь. Может, моя защита сломалась в результате всё той же травмы? И что будет, когда я пойду на поправку? Вся эта информация хлынет сплошным потоком и сведёт меня с ума? Это будет эпично, слечь в дурку в собственной фантазии, пребывая, при этом, в дурке. Закономерный конец.