Безмолвные тени Раминара

Открытию я радуюсь неимоверно. Как тесен мир! И насколько я права! Эдер действительно человек!

Облегчённо выдыхаю, вновь запуская программу. Дальше!

— Да потому, что ты — квалифицированный пилот. И прекрасный боец. А в группе внедрения тебе всё это не понадобится, у них иные методы. И капитан тебя не поймёт.

Рука моего дяди сжимает плечо Эдера. Тот бросает на кисть быстрый взгляд, и резкость изображения на мгновение теряется. А потом возвращается, едва изображение вновь фокусируется на лице собеседника, в зелёных глазах которого пропадают смешливые искорки, сменяясь пристальным вниманием.

— После всего, что случилось? — раздаётся неприятный смешок в ответ. — Поймёт. А что касается остального… — Эдер замолкает, отворачиваясь. — Приспособлюсь. А у тебя большой выбор, найдёшь мне замену. Я своего решения не изменю.

— Как знаешь, — слышен недовольный голос дяди. — Больше я тебя уговаривать не буду.

— Спасибо, — не оборачиваясь, язвительно откликается Эдер, и, судя по звукам, его собеседник уходит.

— Дихол! — отчётливое шипение заполняет пространство. — Мне только этого не хватало!

Изображение гладкой серебристой стены дёргается в сторону, открывая моему взору глубокую черноту космоса и мерцающие в ней звёзды.

Ого!

Не удерживаюсь и вновь останавливаю считывание.

Смотрю на потрясающую воображение картинку и глазам не верю. Эд сидит рядом с прозрачной стеной. А за ней — космос. С ума сойти можно. Особенно с учетом того, что по времени… Начинаю усиленно высчитывать, соотнося происходящее с возрастом дяди, которому сейчас за шестьдесят. Значит, это примерно конец прошлого века! Сомневаюсь, что космические станции в то время имели такие иллюминаторы, да и мой дядя явно не мог там находиться.

Уровень моего любопытства, подстёгиваемый загадочностью увиденного, взлетает до небес.

Продолжим!

Мои надежды на то, что дальше будет что-то интересное, разлетаются в пух и прах. Негодный Эдер, простояв ещё несколько минут в неподвижности, просто-напросто отправляется спать. Оказывается, он в своей комнате. Или каюте. Не поняла толком.

Ах ты так?! Ладно!

Осторожно смещаю угол, ловя новое изображение.

Опять у себя. Ест.

Это неинтересно. А ждать, пока он закончит и соизволит куда-нибудь пойти, я не могу. Время в его памяти и то, которое реально для меня, синхронизированы. Нельзя ускориться и просмотреть всю его жизнь за шесть часов. Максимум — набрать кратких эпизодов на ту же сумму. То есть временной отрезок.

Значит, какая будет самая правильная тактика? Верно. Аналогично тому, как я это делала вчера, ловить моменты. Просто прыгать по воспоминаниям, в надежде поймать что-то интересное. Жаль, что у меня нет возможности ориентироваться. О том, какое событие происходило раньше, а какое позже, останется только догадываться. Но это лучше, чем ничего.

Налюбовавшись на тарелку с рагу, я меняю угол восприятия.

Идёт куда-то. Коридор узкий, длинный, с мигающим красноватым освещением. Ну и пусть себе топает. Возможно, Эдер так полчаса бродить будет. Мне оно надо?

Ух, как встряхивает картинку! Где это он? А! В тренажёрном зале. Бежит по дорожке. Молодец, важное занятие. Дальше.

М-м-м… Это… Не понимаю, что это!

Давящая темнота и призрачный, тускло светящийся сиреневый силуэт, порхающий на расстоянии вытянутой руки. Хриплое дыхание и стук сердца, который я явственно слышу.

Бред какой-то. Может, это его сон?

А тут?.. Снова занимается.

В зону видимости попадают руки, тянущие вниз штангу тренажёра. Ничего такие, рельефные. Кожа светлая. Пальцы сильные. Мне нравится.

Пару минут любуюсь на размеренные движения.

Чёрт! Что ж мне так не везёт! Хоть бы раз наткнуться на то место в воспоминаниях, где Эдер в зеркало смотрит!

Так… Лежит, созерцая переливчатый потолок. Что он там интересного нашёл?

Опять ест.

Да что ж такое?! У меня ощущение, что этот тип только и делает, что в одиночестве где-то бродит, питается и спит. А! И тренируется.

Ух ты! Прогресс, однако!

Гладкая металлизированная поверхность напротив, белёсый пар, заполняющий пространство, и бьющие в лицо тонкие водяные струи… В бане он, что ли? Или в душе?

Вязкий прозрачный гель, вытекающий на ладони из дозатора, скольжение рук по груди, на бедра… Ой!

Глазки чуть прикроем. Я девушка приличная. Хотя… Он же меня видел раздетой! Почему я должна стесняться?

Шучу. Не буду я на него смотреть. Пусть живёт спокойно в своих воспоминаниях.

Наугад меняю направление считывания.

— Уходи! — тут же бьёт по ушам низкий голос. — Эдер, уходи в канал! Немедленно!

— Не могу! — он практически выкрикивает, оглушая меня. — Не хватает энергии для стабилизации!

Распахиваю глаза, пытаясь разобраться — что происходит?

Мелькание ярких вспышек среди глубокой серой мглы. Гигантская спираль, висящая рядом, словно свитая из световых потоков. Живая. Подвижная. Она вращается и пытается захлестнуть меня крайним витком, стремительное приближение которого вызывает стойкое желание отпрыгнуть куда подальше. А самое дикое то, что поверх этого безумия — полупрозрачный экран, испещрённый мелкими символами. Бегущие строки, вспыхивающие знаки, указатели… У меня глаза разбегаются от обилия поступающей информации.

Батюшки-светы! Да это же всего лишь транслируемая картинка! Эдер смотрит на изображение, так же, как и я. С одним существенным отличием: для него происходящее — реальность.

— Дихол! — эмоционально выдаёт невидимый собеседник. — До планеты дотянешь?

— Ничего не гарантирую, — снимает с себя ответственность Эд. — У нас энергия почти на нуле.

Пилот! Меня осеняет догадкой. Он управляет чем-то! Чем-то?! Как бы не так! Кораблём! Космическим!

Насладиться прозрением я не успеваю.

— Угораздило же тебя разбить этот дурацкий кристалл! — зло ругается всё тот же голос.

— А я тут причём? — немедленно отзывается ещё один. — На нём степень риска не написана. Как и инструкция по применению. Кто ж знал, что он окажется опасным? — в интонациях явное недоумение. — Я вообще первый раз с подобным столкнулся!

Эх, жаль не видно, кто это так прокололся, а любопытно было бы посмотреть! Впрочем, что ж тут можно увидеть, если пилот всё так же сосредоточенно изучает информацию на экране? Только то, что неприятная структура за ним постепенно тает, растворяясь в мутной серости, темнеющей всё больше и больше.