Безрассудная

— Но то, что я есть, недостаточно хорошо для тебя, — бормочу я, глядя на движущиеся над нами облака.

— А как насчет того, кем я не являюсь?

От ее вопроса мой взгляд снова переходит на ее лицо. — О чем ты говоришь?

Она убирает руку, запутавшуюся в моих волосах. — Ты забыл, кто я? Что ты должен со мной делать?

Я сажусь, заставляя ее сделать то же самое. — И что, по-твоему, я должен с тобой делать?

— Ненавидеть меня! — резко кричит она, кажется, сама удивляясь своей вспышке.

— Ты этого хочешь? — спрашиваю я, понижая голос. — Ты хочешь, чтобы я тебя ненавидел?

Она проглатывает ответ, ничего не говоря.

— Посмотри мне в глаза и скажи, чтобы я ненавидел тебя, Пэйдин.

Молчание.

Я встаю на ноги, горько смеясь. — Потому что я так и сделаю. Я возненавижу тебя, если ты всю оставшуюся жизнь будешь благодарить меня за это.

Она медленно встает, избегая и моего взгляда, и вопроса, на который не хочет отвечать.

Я делаю шаг к ней. — Пять слов. Это все, о чем я прошу. Пять слов, чтобы рассказать мне о своих чувствах.

Я наблюдаю за тем, как ее взгляд пересекается с моим. Затем я слушаю пять слов, которые срываются с ее губ. — Пожалуйста, просто ненавидь меня. — Пауза. — Засранец.

При других обстоятельствах я бы рассмеялся. Но вместо этого я вздыхаю: — Почему?

Она закрывает глаза. — Потому что так проще. Легче остаться врагами, чем стать кем-то большим.

Я делаю глубокий вдох. — Поздновато для этого, тебе не кажется?

Когда она ничего не говорит, я хватаю подстилку и запихиваю ее в рюкзак. Маска оцепенения опускается на мои черты, делая лицо бесстрастным, а голос ровным. — Отлично. Тогда нам пора в путь.

Обретя дар речи, она качает головой. — Не делай этого со мной. Не прячься под одной из своих масок, чтобы притвориться, что ты этого не видишь.

Я провожу руками по растрепанным волосам и качаю головой. — Ты хочешь меня без маски?

Ее голос звучит напряженно. — Это единственный способ, которым я хочу тебя, Кай Азер.

Я делаю шаг к ней, чувствуя, как оголяюсь под тяжестью ее пристального взгляда. Это кажется неестественным — позволить эмоциям окрасить мое лицо, разочарованию — переполнить мои черты. Но я позволяю маске рассыпаться, оставляя под ней только монстра. — Отлично. Вот я без маски, Пэйдин, — говорю я, тяжело дыша. — Я не знаю, чего ты хочешь от меня. У меня нет выбора…

— У тебя всегда есть выбор, — жестко говорит она.

— Не в той жизни, в которой я родился. В миссиях, на которые меня посылают. — Я практически задыхаюсь, когда слова срываются с моих губ. — Ты.

Она колеблется. — Я?

— Да, ты. Кое-что еще, к чему я всегда питал слабость. — Я издаю горький смешок. — У меня не было выбора в этом вопросе. Думаешь, я смог бы остановить это, если бы попытался?

Она качает головой. — Что остановить?

Глава 46

Пэйдин

— Остановить себя от влюбленности в тебя!

Я давлюсь следующим вдохом, воздух застревает в горле.

Его грудь вздымается и опускается в такт с моей. Мое сердце вновь оживает, сильно ударяясь о грудную клетку. Я качаю головой, делая шаг назад. — Нет. Нет, не говори так. Я просила тебя не усложнять ситуацию.

— А я сказал тебе, что это уже так, — жестко произносит он. — Черт возьми, как только ты метнула кинжал в мою голову, я понял, что со мной покончено. Больше не было тебя, было только то, чего я хотел от тебя.

— И что же это могло быть? — Я горько усмехаюсь. — Я — Обыкновенная. Ты — Элитный…

— Только не здесь.

Я смотрю на него, пораженная словами, которые, как мне казалось, никогда не сорвутся с его губ.

— Здесь я Кай и ничего больше. — У него перехватывает дыхание. — Здесь я бессилен. Монстр, за которым невозможно спрятаться. Энфорсер, освободившийся от своих масок. Мужчина, кричащий о своей любви к женщине.

— Кай…

— Пэй.

Мое имя в его устах — это слабость, которую я не должна позволять ему иметь надо мной. — Думаю, я бы пал на свой меч, если бы это означало, что ты оплакиваешь меня, — выдыхает он. — И страшно подумать, что ты имеешь надо мной такую власть.

Он сокращает расстояние между нами, наклоняя мой подбородок, чтобы я встретилась с ним взглядом. — Однажды ты спросила меня, какой мой любимый цвет. До тебя я даже не задумывался над ответом на этот вопрос. И все же в тот момент я понял, что это синий. — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в висок, и шепчет мне на ухо. — Из-за твоих глаз.

Я делаю дрожащий вдох, чувствуя его дыхание на своем лице.

— Скажи, что ненавидишь меня, и я все равно буду считать каждое биение сердца, каждую веснушку, каждую дрожь твоего тела, если только ты скажешь это с улыбкой. — Он отступает, освобождая мое лицо от своих рук. — Может, я и чудовище, но если ты порежешь меня, кровь пойдет. И если ты разобьешь мое сердце, Пэй, ты разобьешь меня. Так что, если хоть частичка твоей души стремится к моей, я потрачу остаток жизни на то, чтобы заслужить ее.

Мои глаза стекленеют от слез, которые я слишком упряма, чтобы позволить им упасть. Мольба в его взгляде поэтична. Он сгибает руки по бокам, словно пытаясь удержать их подальше от меня. Я вбираю в себя его волосы из лепестков и ледяные глаза, которые, кажется, тают только тогда, когда падают на меня.

— Может, ты и правда поэт, — шепчу я.

Он мягко улыбается. — Или просто дурак.

— Притворство?

Мой голос тихий, нежный, как ветерок, обдувающий мои короткие волосы.

— Никогда.

— Ничего из этого? — тихо спрашиваю я.

— Дорогая, — он улыбается, — мне никогда не приходилось притворяться, что я хочу тебя.

От его слов мое сердце замирает, прежде чем меня осеняет понимание. — А как же наши отцы? — выпаливаю я. — Что мы сделали друг другу?

— Я не собираюсь всю оставшуюся жизнь ненавидеть тебя за то, что ты спасла себя. — Он глубоко вздыхает. — Я знаю, почему ты сделала то, что сделала. И надеюсь, ты понимаешь, почему я поступил так же.

— Я… — Слова, которые, как я думала, я никогда не произнесу, внезапно застревают у меня в горле. — Я прощаю тебя, Кай. Думаю, уже давно простила. Потому что я могу простить тебя за то, о чем ты даже не подозревал, что делаешь.

Его глаза закрываются с облегчением.

— Я хотела убить тебя, — шепчу я, заставляя его открыть глаза. — Я хотела стать твоей погибелью. Но даже тогда я знала, что не смогу жить с собой, если сделаю это.

Он придвигается ко мне, качая головой и блуждая глазами, как будто ошеломлен тем, что видит. — О, но ты — моя погибель. Мое освобождение. Мое падение, замаскированное под божество. — Еще один медленный шаг. — Ты — мой крах.

Я ошеломлена, не в силах сделать ничего, кроме как позволить улыбке тронуть мои губы.