Безрассудный

Моя улыбка стала такой же широкой, как и ее, когда я вспомнил об этом.

— Ну, мои родители решили, что будет неплохо приютить студента по обмену. Думаю, чтобы произвести впечатление на своих друзей, — мой разум застыл, а улыбка дрогнула, когда в голову вторглись напыщенные выражения лиц моих родителей. Они напускали на себя такой вид всякий раз, как их спрашивали о Денни. Вид, которые отчетливо говорил: «Видите, какие мы потрясающие? Какие гостеприимные? Ну разве мы не замечательные люди?».

Стряхивая с себя эти мысли, я вернулся в реальность и подправил свою улыбку.

— Но мы с Денни тоже сразу сошлись. Он клевый парень.

У меня не получилось изгнать прошлое так хорошо, как я надеялся, и воспоминания о моем сне снова переполняли меня. Мне пришлось отвернуться от Киры. Ей не стоит видеть мою боль. Она все равно не поняла бы. Никто не понимал. Голос отца гудел в ушах, когда я утопал во мраке прошлого. Цена есть всегда, Келлан. Пора бы тебе запомнить это.

Пребывая почти что в трансе, я прошептал:

— Я многим ему обязан.

Денни подарил мне надежду. И цепляясь за нее сейчас, я заставил себя улыбнуться и снова посмотреть на Киру. Знаю, что она хочет спросить что-то еще. Но, надеюсь, не спросит. Пожимая плечами, я вел себя так непринужденно, как только мог.

— В общем, я для него что угодно сделаю, так что когда он позвонил и сказал, что ему нужно где-то пожить, то это было меньшее, чем я мог помочь.

— Оу, — она открыла рот, будто хотела что-то добавить, но затем снова закрыла его, давая мне время. Я молча поблагодарил ее за это. Не хочу, чтобы она спрашивала.

Денни вернулся в кухню с закусками из машины: чипсами и пакетиком претцелей [7] . После того, как они съели свой фастфуд, Кира звонила родителям, пока мы с Денни наверстывали упущенное. Хлопнув его по руке, я спросил о том кусочке выступления, которое ему удалось застать в «Пите».

— Что думаешь о группе? Шаг вперед по сравнению с Вашингтон Уайлдкэтс, да?

Это было неудачное название, выбранное моей школьной группой. Они считали, что от него веет духом школы. Я считал, что это отстой.

7

Претцель — сухой кренделек, посыпанный солью.

Мое сердцебиение ускорилось, пока я ждал ответа Денни. Если ему не понравилось то, как мы звучим… Должен признать, я буду слегка уязвлен. Однако он улыбнулся.

— О, да, ты проделал огромный путь с выпускного, приятель. Вы были изумительны.

В груди раздувалась гордость, но я задвинул ее назад. Чудилы были хороши не только благодаря мне. Воспоминание о моей старой группе и тех школьных танцах — моем первом крупном концерте — заставило меня смеяться.

— Помнишь Спаза? Моего… Третьего барабанщика, кажется?

Кивая, Денни смеялся вместе со мной.

— Тот парень заслужил свое имя… Он был сумасшедшим. Интересно, чем он сейчас занимается…

— Он вроде женился на Шери. Помнишь её? — видя возможность подразнить его, небрежно ответил я.

Бросив быстрый взгляд на Киру, Денни пробормотал:

— Да… Милая девушка.

Меня одолел смех.

— Милая девушка? Она была единственной, кого ты подцепил в школе, если я правильно помню.

Денни нахмурился.

— Нет, неправильно. Ты буквально бросил ее мне на выпускном, и мы танцевали весь вечер. Вот и все.

Воспоминания о пребывании на сцене и наблюдении за толпой пролетели через мое сознание. И все же это было немного больше, чем просто танец. Это был единственный раз за все время, что он был здесь, когда я видел его с девушкой.

— Танцевали? Так теперь в Австралии называются поцелуи взасос [8] ?

И хотя они только целовались тем вечером, я все равно чувствовал себя так, будто успешно подыскал ему пару. Ну, что-то вроде этого. Ты был чертовки упрям, парень, но я победил.

8

Tonsil hockey (дословно: хоккей миндалинами) — австралийский сленг.

Снова посмотрев на Киру, Денни потряс головой.

— Пытаешься втянуть меня в неприятности? — спросил он. Но улыбка вернулась на его лицо прежде, чем я успел ответить. — Кроме того… Если мне не изменяет память… Это ты спал с ней. И ее близняшкой.

В ответ я пожал плечами, и он усмехнулся. Когда легкий задор прошел, он покачал головой и сказал:

— Меня всегда поражало то, что ты никогда не нервничаешь на сцене. Полагаю, это до сих пор так?

Снова пожав плечами, я тоже покачал головой. Меня не особо напрягают выступления. Мне куда комфортнее в свете софитов нежели в одиночестве. Денни улыбнулся.

— Как я и говорил тогда… Ты создан для такой жизни, Келлан. Это у тебя в крови.

— Ага… - сказал я, начиная ощущать неловкость.

— Еще я помню, что твой отец сказал, когда мы вернулись домой после выпускного, - в тишине добавил он.

Денни не повторял его слова, да ему и не нужно было. Я помнил их слишком хорошо. После того, как Денни похвалил нас за выступление, отец повернулся ко мне и сказал:

— Я знаю, какую ерунду сейчас слушают дети. Наверное, даже обученный козел покажется им хорошей музыкой.

Затем он отчитал меня за внешний вид, прическу и тот факт, что мы прибыли на десять минут позже комендантского часа. Для меня эта ночь была грандиозной, а папа даже не мог побаловать меня немного, сказав всего один комплимент. История моей жизни.

Прочистив горло, чтобы очистить память, я похлопал Денни по плечу.

— На случай, если я не говорил этого раньше, спасибо за то, что ты сделал ту ночь возможной. За то, что ты сделал возможными множество классных вещей. Я задолжал тебе куда больше, чем мы думаешь.

Но несмотря на то, что мой голос был полон серьезности, Денни отмахнулся, будто это ничего не значило.

— Ты преувеличиваешь, я не сделал ничего такого.

Нет, ты сделал.

Но Денни сменил тему прежде, чем я смог сказать это, и наш разговор плавно перешел на более беззаботные воспоминания. Вернуться к ним было даже приятно. Иногда темные моменты имеют склонность затмевать хорошие. А у нас с Денни было много хороших моментов.

Как только Кира закончила разговор с семьей, они с Денни начали обустраиваться в моем доме. Я спросил Денни, могу ли помочь, но он сказал: