Безрассудный

Прижав ее к себе плотнее, я медленно опустил нас на колени. Как только мы оказались на полу, Кира начала неистово срывать с меня одежду. Моя грудь была обнажена за секунды. Ее пальцы были повсюду, словно очерчивая каждую линию на моем теле, начиная с груди и заканчивая глубокими линиями внизу живота. Боже я хотел, чтобы она не останавливалась никогда. Я хотел, чтобы ее мягкие гладкие пальцы сжимали мою кожу, гладили. Пожалуйста, продолжай.

Глубокий стон сорвался с моих губ, затем я шумно вдохнул. Голова кружилась, словно я был порядочно пьян. Ни одна девушка не сводила меня с ума настолько, что потребность в ней становилась вопросом жизни и смерти. Кира издала громкий стон, когда мои губы коснулись ее шеи. Я покрывал поцелуями чувствительную кожу, пока снимал пиджак с ее плеч.

Кира начала извиваться от нетерпения, когда я занимался ее рубашкой. Несмотря на то, что я делал это так быстро, как только мог, этого было недостаточно для нее. Кира порвала на себе одежду. Я поедал ее глазами, ни в силах оторвать взгляд от ее прекрасного тела. Боже, она великолепна. Стройная, соблазнительная, чертовски сексуальная. Я поглаживал ее грудь, проводя ладонью сверху вниз до живота и обратно. Шумное возбуждающее дыхание нарушало тишину, отчего в штанах становилось невыносимо тесно. Да…

Я дразнил ее соски через бельё, отчего Кира почти задыхалась, двигаясь навстречу моей руке. Она впилась в меня в поисках моего рта. Держу пари, она была такой мокрой… для меня.

Подставив руку, я опустил ее на пол. Мы находились за стойкой в зоне хранения кофейных зерен. Мешки с кофе были повсюду, отчего само место пропиталось запахом нашего утра. Тем, с чего начинался почти каждый наш день. Наши отношения практически начались за чашкой кофе.

Как только мы оказались на полу, Кира провела ногтями вдоль спины, заставляя меня стонать от восторга. Боже. Да, это чертовски приятно. Она ненадолго отстранилась, чтобы нащупать пуговицу и расстегнуть мои джинсы. Мы оба задыхались от безумия, словно были на грани потери сознания. Пока она старалась поскорее раздеть меня, я шумно втягивал в себя воздух. Боже, да… Касайся меня, Кира… везде.

Она спустила мои джинсы, а потом на мгновение уставилась на меня, на то, как я был невероятно готов для нее. Это всё для тебя… Пожалуйста, не останавливайся. Словно услышав немую мольбу, Кира обхватила возбужденную плоть, нежно сжимая ее. Я уронил голову, касаясь ее лба своим, я просто задыхался от удовольствия.

Боже, да, ещё. Ее пальцы медленно двигались вверх и вниз, и это было так хорошо… О, Боже, да, пожалуйста. Ты нужна мне. Я так люблю тебя.

Я впился в губы Киры неистово и жадно. Мои руки сжимали ее просторную юбку, а после я грубо сорвал ее белье. Мне нужно оказаться внутри нее. Сейчас. Кира стонала от нетерпения.

— О, Боже, пожалуйста, Келлан…

Кира хотела меня. Меня. Она любила меня? Должно быть, да.

Я стянул боксеры и вошел в нее. Кира слегка укусила меня в плечо, чтобы подавить удовлетворенный вскрик. Я зарыл голову в ее шею, нуждаясь в мгновении, чтобы оправится от влажного пульсирующего тепла вокруг меня. Господи, черт, как хорошо.

Ты такая мокрая. Так хорошо. И всё кажется таким правильным. Я так сильно тебя люблю…

Кира подалась бедрами мне навстречу, принимая меня. Волны наслаждения обрушились на меня, и я задвигался интенсивнее, входя в нее снова и снова. Мои движения были жесткими, но я нуждался в большем. Еще большем.

— Жестче, — стонала она.

Схватив ее за бедра, я входил в нее снова и снова. Я никогда не испытывал ничего подобного.

Так долго сдерживаемое желание и страсть, смешанные с печалью, отчаянием и одиночеством, стали кульминацией лучшего секса, который у меня когда-либо был. Я хотел, чтобы это не заканчивалось, и одновременно хотел быстрее оказаться на пике вместе с ней.

— Боже, Кира… — пробормотал я, пока наши тела двигались навстречу друг другу. — Боже, да… Боже, я люблю тебя… — шептал я, но звук терялся в ее коже.

Кира застонала и притянула меня к себе. Наши движения ускорялись, становились глубже, жестче. Я грубо схватил ее, зная, что, вероятно, причинял ей боль, но я был слишком близок к взрыву, теряя остатки контроля.

Кира металась подо мной издавая громкие стоны словно близилась к достижению удовольствия запредельного уровня. Я вторил ей, тоже не в силах сдерживать собственные стоны.

Я никогда не чувствовал такой сильной кульминации. Словно каждый нерв был оголен, и я ощущал нарастающее напряжение каждой клеточкой. Кира стонала громче и сильнее приближаясь к оргазму.

Боже, да, пожалуйста. Давай сделай это сейчас… Следуй за мной.

Я чувствовал, как ее стенки сжимаются вокруг меня, когда она издала протяжный крик. Потом я почувствовал ее ногти царапающие мою спину до крови. Я сделал быстрый вдох от боли. Легкая агония, смешанная с неимоверным удовольствием, свела меня с ума.

Я издал глубокий стон и сжал пальцами бедро Киры так сильно, как мог, в то время как мое тело взорвалось вспышками освобождения.

Мои движения замедлились, эйфория поутихла. В течение нескольких секунд я не чувствовал ничего, кроме мирного удовлетворения. Я любил ее. Она любила меня. Мы занимались любовью друг с другом, и это было лучшее, чем все, что я когда-либо чувствовал раньше.

Я хотел сжать ее в своих объятиях, почувствовать, как она гладит мои волосы, шептать ей как сильно я люблю ее и никогда не оставлю. Я бы никуда не уехал, остался здесь с ней, потому что здесь было мое сердце. Она была моим сердцем.

Потом я услышал легкие всхлипы. Кира начала плакать. Нет, пожалуйста, не плачь. Но всхлипы перешли в рыдания.

Наполненные болью и раскаянием рыдания обрушивали на нее понимание произошедшего. Моё мимолетное счастье разваливалось, я отстранился.

Подобрав одежду, я остался на коленях. Рубашку я все еще не мог надеть, моя спина была в крови от ногтей Киры. Так сильно она хотела меня, а теперь ее словно воротило от моего вида. Внутри меня было ощущение самой эмоциональной связи, которая у меня когда-либо была, Кира же выглядела так, будто ее сейчас стошнит.

Правда в том, что… она не любила меня. Это было ошибкой. Снова. Всё, что связано с нами, было чертовой ошибкой. Черт. Я признался ей в любви, а она выглядела так, словно я спалил ее мир дотла.

В то время как Кира одевалась, меня начинало трясти, но дрожь не имела никакого отношения к температуре воздуха. Кира одевалась одной рукой, зажав рот другой, сдерживая всхлипы и рвотные позывы. Я злился, наблюдая за ней. Боже, я был настолько ей противен? То, что мы сделали, так отвратительно?

— Келлан… — одевшись, прошептала Кира.

Я стоял неподвижно, уставившись в пол. Я не мог ни двигаться, ни говорить. Я был шокирован ее реакцией. И зол. Кира снова обманула меня. Я посмотрел на нее, услышав свое имя. Мои глаза слезились, но мне всё равно. Я рисковал всем ради нее… моей дружбой с Денни, собственным рассудком.

И я пошел на это, будучи уверенным, что нашел единственного человека в мире, кому было не насрать на меня, кому я был нужен. Но Кира выглядела опустошенной, разбитой. И она ничего не чувствовала ко мне. Ей всё равно. Я снова предал Денни и ради чего? Я должен был сесть в эту чертову машину и уехать. Сейчас я был бы уже за пределами города. Я всё спланировал. Зачем я только остался?