Безродный

– Это точно, - поддакнул я, ссыпая свою долю в кошель. Надо бы ещё подновить своё снаряжение. Уж сумка для мелочёвки всяко не помешает. Да и щит тоже лишним не станет. Будь он у меня, во время схватки с трупоедами, глядишь, лицо бы не подрали. Я невольно коснулся набухшего шва и тут же скривился от боли, прострелившей щеку.

– Ноет, - спросил Вернон. В его голосе сквозило неприкрытое сочувствие.

– Жить буду, - отмахнулся я.

– Только недолго, - возразил парень, копаясь в своей сумке, - Если запустишь рану. В неё рано или поздно попадёт грязь, она загноится и в итоге всё закончится так же, как у Тура. Заражением крови. Так что… - он протянул мне небольшую белую тряпочку, - Смачивай её в отваре и протирай рану хотя-бы три раза в день. Пока мы не снимем швы, - парень немного помолчал, убирая монеты в кармашек на поясе, хмыкнул, и добавил, - Можешь ещё внутрь попринимать. Для верности. Только не переборщи.

Ну да, спасибо, конечно, на добром слове. А день назад ты сказать мне этого не мог? Быть может тогда, щека бы сейчас и не болела вовсе.

Я уже открыл было рот, чтобы как следует отматерить парня за тормознутость, но тут перед глазами снова всплыло сообщение:

Навык «Выживание» достиг 4го уровня. Получено 15 опыта.До следующего уровня персонажа осталось 135 опыта.

Опять халява? Неплохо, неплохо. Ладно, будем считать, что Вернон прощён. На этот раз.

– Пойду, пожалуй, - сказал я, поднимаясь из-за стола, - Надо решить пару вопросов, вернуть один должок и хоть немного отдохнуть.

– Это, - Вернон замялся, - Заглядывай. В кости перекинемся, тем более, ты теперь при деньгах. А то, боюсь, что сдохну тут от скуки.

– Изобрети от неё лекарство, - хмыкнул я, хлопая дверью.

Ярко-рыжее солнце уже уселось на соломенные крыши низеньких хат, расплескав по небосводу свой тёплый, оранжевый свет. Стрекотали сверчки. В густой траве тихо шелестел прохладный вечерний ветерок. Где-то на окраине кричала женщина, зазывая детей к столу. Со стороны казарм слышался отборный мат капитана. Жизнь в Медовище, вновь вернулась в привычное русло и текла своим, очень неспешным чередом. Как и в любой другой средневековой деревни.

Я втянул ноздрями воздух и зажмурился от удовольствия. Ни вони бензина, ни запаха курева, ни тяжелого смрада дымящих заводов. Там, на земле, уже поди и забыли, каково это, дышать полной грудью. Впрочем, может ради этого ощущения они и сбегают в этот мир? Подальше от загаженных улиц, прокуренных квартир. Бешенного темпа жизни, который просто не оставляет времени, чтобы остановиться и задуматься над тем, а кто я есть и куда вообще так спешу? От обязательств, чужих мнений и стереотипов, сковывающих их там по рукам и ногам. Сбегают туда, где хоть на несколько мимолётных мгновений они могут побыть самими собой. Настоящими.

Губы невольно скривились в довольной ухмылке. Да уж, тут можно выстроить целую философскую теорию. Искусственные люди в настоящем мире, и настоящие – в искусственном. Но всё это меня уже не касается, так что ну нафиг. Куда большее беспокойство вызывает пустой желудок, битый час намекающий мне на то, мол, неплохо бы и пожрать. Что ж, самое время наведаться к старому знакомому и напомнить ему о договорённости с капитаном.

Ноги сами понесли меня в корчму. Остальные дела можно отложить и на завтра. А сейчас подкрепиться, запереться в казарме, потренировать магические навыки – всё-таки они мне здорово пригодились, и завалиться спать до обеда.

Внутри трактира уже собралось порядочно людей. Человек пятнадцать. Они расселись по нескольким небольшим группам и о чем-то тихо переговаривались, изредка потягивая выпивку. Судя по их довольным рожам – самую настоящую, а не разбавленную мочу осла.

Один из них, повернулся ко мне и на всю таверну крикнул:

– Эй Генри, - судя по его довольному тону, убивать меня уже не собирались, - Ты это. Извиняй, погорячились мы с чужаком то, - Он замолчал, набирай воздуха в грудь, а затем густой грубый бас снова раскатился по всей корчме, - Садись распей с нами мировую! Чтобы зла не держал!

– Да ладно, - отмахнулся я, - Что было, то прошло. А мировую – это я с удовольствием. Только сначала перекушу, а то пить на голодный желудок – это как трахать грязную бабу. Можно, но удовольствие ниже среднего.

По корчме раскатился дружный гогот полутора десятков глоток. Шутка местным зашла.

– Ты это, - продолжил мужик, - Вернону ещё скажи, шо мы на него тоже не в обиде. Только это, пусть не ворожит больше. А то ишь, блин, нахватался говна от этой своей колдуньи, и теперь народ тут смущает.

– Вы лучше сами ему это передайте, - хмыкнул я, направляясь к стойке и ухмыляясь прямо в недовольное лицо Норана.

– Зачем пришёл? – буркнул трактирщик. В его голосе угадывалось жгучее желание плюнуть мне в лицо, но он всё-таки предпочёл сдержаться, - Сказал же, чтоб духу твоего тут больше не было.

– Пожрать, - ухмылка расползлась ещё шире, - Вроде, как стражу у вас тут бесплатно кормят. Так что мне, будь добр, айнтопф, краюху хлеба и чего-нибудь выпить. Только не хмельного и вообще не алкогольного. Не хочу терять ясность ума.

– Ты меня не слышал, придурок? – казалось, Норан сейчас лопнет от распиравшей его злости, - Нет тут ничего для тебя. Ни бесплатно, ни за деньги. Проваливай, подобру-поздорову.

О-о-о. Это он зря. Боюсь, мой следующий ход ему очень не понравится. Всё-таки полезно иногда держать уши открытыми.

– Друг, - я опёрся на стойку и чуть наклонился к нему, - Видишь этих благородных господ за моей спиной?

Трактирщик чуть отодвинулся и насторожённо уставился на меня. Происходящее начинало его напрягать. Хитрый старый хрен, буквально всей своей шкурой почувствовал, что у меня в рукаве появился козырь, и что сейчас я пущу его в ход.

– Как думаешь, - продолжил я, - Что они с тобой сделают, когда я всем расскажу твой маленький секрет.

– Какой секрет? – в голосе трактирщика проскользнули нотки смятения, но он всё ещё пытался держать себя в руках.

– Ну… Даже не знаю, какой из них выбрать, - я задумчиво почесал подбородок, - Как насчёт «секретного ингредиента» в пиве, чтобы оно продавалось лучше?

Трактирщик молча сверлил меня взглядом, в котором боролись жгучая, почти нестерпимая ненависть, удивление, граничащее с ошеломлением, и страх. Страх за свою изворотливую, продажную шкуру. Победил последний.

– Но как… - начал было трактирщик, но тут же осёкся и, перейдя на злой шепот начал поливать меня грязью – Зараза, сука, падла. Да чтоб тебя козлы ебали до тех пор, пока солнце не пойдет в обратную сторону. Чтоб ты сдох с ослиным хуем во…

– А чего так тихо? – поинтересовался я, - Боишься? Давай уж так, чтоб все слышали. А потом, - я подцепил ногтем ползущую по стойке букашку и щелчком пальцев отправил её прямо в трактирщика, - Я поведаю им твои маленькие, грязные тайны. Все до единой.