Безудержный ураган

— Он выживет? — тихо спросила талийка.

— Выживет, — ответил Бруснир. — Обязательно выживет.

Элерия увидела на склоне холма тело Дарена и подошла к нему. Наклонилась, перевернула тело плотника, бережно стерла грязь с его лица. Дарена разрубило почти надвое, в открытых глазах застыл страх. В ногах вдруг не осталось силы и талийка тяжело опустилась на землю. По лицу ее бесшумно струились слезы.

Лучи Таноса раздвинули тучи, залили все вокруг ослепительным волшебным блеском, словно возвещая: «Радуйтесь жизни. Мир прекрасен!» Птицы щебетали в ветвях, тихо журчал ручей. Покой и умиротворение. Конец борьбы. Жить страшнее. Кто-то умирает, но мир не задержится на мгновение, не проводит опечаленным взглядом. Бешеная, неумолимая пляска жизни продолжается, ей нет дела до тех, кто ритма не выдержал.

Бруснир бесшумно подошел к Элерии, положил руку на плечо.

— Тело надо бы сжечь, — сказал вальдар.

Элерия кивнула. Бруснир быстро соорудил костер и положил на него тело Дарена. Когда поднимал, почувствовал хруст бумаги в нагрудном кармане плотника. Там оказалось письмо, на котором мелкими круглыми буквами написано: «для Элерии». Бруснир протянул его талийке.

Элерия взглянула на него непонимающе, потом увидела надпись и развернула вчетверо сложенный мятый листок.

«Если ты читаешь это, то, как говорит Анели, со мной случилась какая-то ерунда. Проще говоря, я наверное умер. Это ничего страшного. Я бы не хотел, чтобы вы расстраивались из-за этого. Я умер уже давно, и только тело мое бродило по земле. Но речь не обо мне. Я хочу попросить тебя: позаботься об Анели, пожалуйста. Она будет очень расстраиваться из-за меня, а Левир очень занят своими вальдарскими делами и некому будет ее поддержать. У тебя же хватит на это тепла души, я знаю.

Бывают такие дети, удивительно добрые, но мало кому удается взять эту чистоту с собой во взрослую жизнь. Ей удалось. Она потеряла отца слишком рано, будь она постарше это могло озлобить ее. А смерть матери… Анели еще не приняла этого. Отмахнулась, словно того не может быть, мне это знакомо. Моя Темия умерла два года назад, а я все еще не поверил в это. Я не умею верить в смерть.

Я не смогу защитить ее в этом сбесившемся мире. Я слишком слаб для этого. Поэтому я пишу это письмо. Мне нужна твоя помощь. Я потерялся, а она, как маленький мотылек, впорхнула в мою жизнь, и вдруг стало важно ее оберегать.

Какую же ерунду я тут написал, завтра перепишу заново, благо у тебя в таверне есть запасы чернил и бумаги».

Последнее предложение было перечеркнуто несколько раз. Видно переписать так и не довелось. Элерия опустила голову на руки и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не разреветься. Потом встала и в последний раз сжала руку Дарена, прошептав одними губами:

— Я обязательно позабочусь о ней. Спи спокойно.

Огонь не хотел разгораться, дождь намочил ветки и Бруснир добавил магии. Они постояли возле костра, потом вальдар соорудил носилки из веток, водрузил на них Шаймора и сказал:

— Пора, нужно догнать наших.

Элерия снова молча кивнула. Они тронулись. Бруснир держал носилки с одной стороны, а другой конец волочил по земле. Это замедляло их продвижение.

— Как ты убила мага? — спросил вальдар, когда проклятый холм скрылся из виду.

— Не знаю… Криза дала мне какое-то зелье. Сказала оно поможет.

— Криза… Надо будет расспросить ее об этом, — задумчиво протянул Бруснир. — Но это не отменяет того, что ты не должна была возвращаться и так глупо рисковать жизнью. Ты могла погибнуть. Зачем ты вернулась? Травница послала тебя?

— Нет, я сама хотела.

— Зачем? Без помощи старухи ты была бы уже мертва.

— Однажды я уже убежала… И мои родители умерли, — взмахнула рукой Элерия и горько усмехнулась. — Есть вещи пострашнее смерти, одна из них — жизнь.

Бруснир внимательно посмотрел на нее:

— Сколько тебе было лет?

— Восемь… Какая разница?

— Тебе было восемь лет. Ты сделала единственное, что могло помочь — убежала и позвала помощь. Так ведь?

— Так. Но это не сработало. И мне пришлось с этим жить.

— Серьезно? Ты не можешь винить себя за это. Ты была ребенком.

Элерия печально улыбнулась и перехватила рукой ветку, норовившую ударить ее по лицу:

— Я знаю, что не могу. Но виню. Это невозможно контролировать. Вдруг они не убили хотя бы маму, останься я с ней? Или я могла бы как-нибудь вмешаться и все изменить…

— Скорее всего, останься ты там и мы бы с тобой сейчас не разговаривали. И сегодня тебе крупно повезло. Нельзя поступать так и дальше. Так ты убьешь себя, рано или поздно, — не согласился с ней вальдар.

— Это меня не пугает. Мне страшно жить, зная, что могла что-то изменить, а вместо этого сбежала.

Бруснир покачал головой.

— Ты не воин. Не каждый должен сражаться.

Элерия взглянула на него насмешливо:

— Ты сам-то веришь в то, что сказал? Каждый должен сражаться, пока жив.

Вальдар промолчал. В этой гэртовой жизни каждое существо от рождения вплеталось в бесконечную жестокую битву со всем вокруг, включая самого себя. С этим он спорить не мог.

Через пару часов Шаймор очнулся. Все порывался идти сам, и Брусниру стоило немалых усилий заставить его лежать спокойно. Почти сутки ушли на то, чтобы догнать своих. Люди встретили их радостными возгласами. К Элерии с несмелой улыбкой на губах подбежала Анели.

— Где Дарен? — жалобно спросила девочка, словно если она хорошо попросит, то ответ может измениться в лучшую сторону.

Элерия открыла рот, но слова застряли и не желали выползать наружу, как она не старалась. Бруснир взглянул на талийку, потом на девочку и ответил:

— Он умер. Мы похоронили его.

Анели отшатнулась от него, покачала головой и побрела прочь. Элерия вздохнула и пошла за ней.

Бруснир и еще несколько воинов взгромоздили совсем не легкого Шаймора на телегу. Командир поручил промыть и перевязать его раны, а сам отправился искать Кризу. Старуха крутилась возле раненых, помощь травницы была там незаменима. Вальдар спросил прямо и без прелюдий:

— Что ты дала Элерии?

Криза лукаво улыбнулась:

— Это была вода, милый. Простая вода.

Бровь Бруснира взметнулась вверх.

— Не может быть. Девушка не чародейка. После твоей воды она пережила смертельную атаку и сотворила мощнейшее заклинание.

— Это всего лишь усилитель намерений! Смешай несколько редких трав в одном флаконе и получишь множество возможностей для исполнения своих желаний. Зелье удачи, если хочешь. Все, не отвлекай меня больше, мне нужно заняться ранеными, — недовольно пробурчала травница и пошла прочь.

Бруснир поймал ее за руку, остановил:

— Не держи меня за дурака. Кто знает какие еще твари нам могут встретиться? Мне нужно знать, что за силы ты ввела в игру.

Криза отдернула руку, сказала, словно выплюнула:

— Нет больше таких сил. Мне нечего тебе сказать.

Травница быстро ушла, и Бруснир не стал ее задерживать. Ну что с ней поделаешь, не пытать же.

Потянулись долгие дни пути. Монстры встречались, но редко. Они бродили по одному или небольшими группами и быстро ретировались, попробовав силу вальдаров на вкус. И выглядели совершенно по-разному, словно различные переродившиеся животные. Временами попадались странные места с растительностью, изменившей цвет и форму. Группа обходила такие стороной. Вальдары делали вылазки в близлежащие деревни, часто приводили оттуда выживших. Иногда, в сохранившихся там амбарах пополняли зерновые запасы и почти всегда сталкивались там с ворлоками. Но за время путешествия никто больше не погиб. Просто не совались в деревни, где скопления монстров были слишком велики.