Безумие ночи

Но пальцы на ее запястье держали крепко, не отпуская, притягивая ближе к себе.

– Нет.
– Покачала головой девушка, с удивлением понимая, что это было именно так. Ей было безразлично, куда идти с ним, однако ... стоило ли об этом говорить?
– Но что будет, когда Рохус узнает...?
– Его ладонь накрыла губы Лили, прерывая вопрос.

Пальцы...

Лилиане так хотелось чуть шевельнуть губами и по настоящему поцеловать эти пальцы, единственную часть мужчины, которую она видела, глазами самого Теодоруса, пусть и нечетко, расплывчато ...

Ей хотелось рыдать, просто, от того чуда в жизни, на которое так мало обращают внимания все, кто не терял способность видеть...

Хоть это и не ее глаза дарили размытые картины...

Это было чудом, самым настоящим чудом для Лилиан...

Вот только... не было ли это чудо - "троянским конем" Рохуса?

Мужчина молчал все это время, мягко гладя ее лицо, но смотря куда-то в темноту, поверх головы Лили.

Наконец, он вновь перевел свой взгляд на девушку, заставляя поражаться, пусть и не знал об этом.

– Хорошо, что это не имеет значения для тебя, моя Лилия.
– Негромко проговорил Теодорус, привлекая ее к себе, и окружая их полной тьмой.
– А Рохус... с ним мы позже все решим.

***

Элен наклонила голову, рассматривая девушку, сидящую перед ней.

Она знала ее.

Это было совершенно точно.

Вот только, воспоминания были размытыми, и никак не удавалось ухватить их, хоть краешком, в попытке сосредоточиться.

Сирина.

Да, ее звали Сирина и когда-то, Элен уже разговаривала с ней, в этом же зале.

Наконец-то, хотя бы кусочек чего-то, конкретного.

Это радовало.

Девушка еще раз посмотрела вокруг, пытаясь заставить свою память работать так, как положено. Но ей, отчего-то, казалось, что Элен не будет рада тому, что может вспомнить.

Ничего приятного не было в ассоциациях, которые рождали стены этого зала, которые...., как ей казалось, должны были выглядеть иначе...

Разрушенными?

Элен глубоко вздохнула и сильнее прижалась к Максу, который обнимал ее.

Руки мужчины крепче сжались, ощущая волнение и растерянность любимой. Он чуть наклонил голову, касаясь губами волос Хелен, и тихо прошептал:

– Все хорошо, детка.

О, да!

Когда она слышала голос Максимилиана, ощущала, как его пальцы удерживают ее, укутывалась ароматом мужчины - все и правда было хорошо. Просто великолепно!

Элен не хотела, чтобы неясные образы или воспоминание мучили ее, мешая, отвлекая от единственного, что имело значение для Хелен.

Она не желала думать ни о чем, кроме этого мужчины, который так сильно обнимал ее. Который был всем, что она жаждала в этот момент.

Всегда, если задуматься, вообще-то.

– Скоро станет легче.
– Сирина, сидящая напротив Элен в кресле, улыбнулась, наблюдая за ее хмурящимся лицом.- Очень трудно найти хоть какой-то ориентир, кроме них, в первые дни.

Элен не очень понимала, о чем говорила хозяйка замка, но была готова согласиться с этим утверждением.

Ей было очень сложно воспринимать хоть что-то, кроме пульса Макса, ... его тепла,... его пальцев, скользящих по ее коже, с нажимом обхватывая затылок, отодвигая пряди волос.

Хелен даже не понимала, о чем ее любимый тихо говорил с Михаэлем, прижимаясь щекой к волосам девушки.

Ох, да!

Она слышала слова, но их смысл - он был недоступен пониманию девушки.

Но Элен же и не хотела думать ни о чем, кроме него, не так ли?

Разве не так было всегда в ее жизни?

Хелен не помнила, но что-то смущало ее...

Сирина внимательно наблюдала за сменой выражения лица собеседницы, а потом поднялась, что-то шепча на ухо Михаэлю, и убрала его руку со своего плеча, словно в извинение, целуя раскрытую ладонь. Тот не казался довольным тем, что Рина отстраняется, но кивнул любимой.

– Макс.
– Негромко позвала Сирина, немного выступая вперед и привлекая внимание друга.
– Отпусти ее. На минуту. Просто разомкни руки.

– Нет.
– Вампир вскинулся, рыча это слово, едва сдерживаясь, чтобы не оскалиться, еще сильнее прижимая Элен к себе, почти вжимая в свое тело.

Михаэль насмешливо приподнял бровь, глядя на союзника, но все в зале ощутили силу хозяина, накрывающую зал... просто, как предупреждение о том, что не стоило перечить той, которую он любил.

Хелен чувствовала, как тьма Макса бушует в мужчине, и как он пытается унять свою ярость. Без особого успеха, правда...

Она повернулась к нему, утыкаясь своим лицом в шею любимого, обнимая, пытаясь приглушить шепот темного безумия, которое поднимало свою голову в сущности вампира.

– Ты же знаешь, что это надо сделать, Макс.
– Сирина не приближалась, продолжая уговаривать его.
– Я не причиню ей вред. Никто не причинить. Поверь. Да и сама Элен может постоять за себя теперь. Ты же чувствуешь, разделяешь силу, которая есть в ней.
– Хозяйка старалась достучаться до разума друга, хоть и видела, как алые искры в глазах вампира разгораются сильней.

– Мы должны узнать, что сохранила Элен. Ты же сам понимаешь, что ни Рохус, ни Теодорус не дадут нам покоя, Макс. Они будут преследовать и ее.

Мужчина рычал, но девушка, пусть и не совсем улавливала суть, ощущала, что он очень старается взять себя в руки, подчинить разуму свою тьму.

Но сейчас, кое-что другое преобладало в сознание Элен...

Это имя, которое Рина произнесла..., которое вызвала вспышку страха в ней, понуждающую сильнее вжаться в кожу любимого, в желании раствориться в нем, спрятаться от всего...

Образы затапливали сознание, прорывая плотину эйфории, разрушая пелену, которая укрывала ее разум от всего, что не касалось Максимилиана.

Лицо мужчины, обезображенное шрамами, следящего за ней с вожделением...

Ротан.

И другой, защищающий Элен от похоти напарника, но только оттого, что ему была нужна ее сила, способный причинить ужасные муки одним взглядом...

Теодорус.

И крики их жертв, стоны тех, кого так любили мучить ее хозяева.

Страх, вечный страх, копящийся годами...