Безумие

Крис не двигался. Его дыхание оставалось таким же размеренным и спокойным. Софи выпрямила затекшие пальцы и снова сжала их в кулак.

– Сегодня утром собрали пресс-конференцию. Там было много полицейских, и все они желали тебе скорейшего выздоровления. – Софи вспомнила, как полицейские подходили к ней, обнимали ее и тихо говорили слова поддержки. Хью Грин тоже был среди них, у него на глазах она увидела слезы. Она вернула ему куртку, но теперь почувствовала» как ей не хватало этой куртки. – Я выступала перед камерой, рассказала, как мы любим Лачлана и скучаем по нему. Они выстроились передо мной, как… – Они стояли как приговоренные к расстрелу, как толпа зевак с выпученными глазами, но ей не хотелось сейчас произносить такие слова вслух. – Я думала о том, что человек, который похитил Лачлана, тоже видел мое выступление. Если бы я только смогла ему как-то объяснить, как нам больно, то наверное, смогла бы убедить его вернуть Лачлана домой.

Софи стала сгибать и разгибать большой палец.

– Забавно, но я совсем не помню, что говорила. Единственное, что я помню: в зале стояла гробовая тишина. А еще помню боль, которая звучала в моем голосе. Я думала, что буду нервничать, что не смогу совладать со своими чувствами, но я совсем не волновалась. Не помню, как долго я говорила, но в конце своего обращения я увидела в толпе человека с микрофоном, у которого на глаза навернулись слезы. – Софи замолчала, погрузившись в воспоминания. – Думаю, именно такие чувства должны возникнуть у людей. Те, кто разделяет мои чувства, позвонят в полицию, услышав плач ребенка в соседнем доме, где раньше не было детей. Они вспомнят огромные карие глаза Лачлана на фотографии, которую им показали, и узнают нашего малыша, если увидят его в детской коляске в супермаркете или где-нибудь еще, поспешат к телефону, и очень скоро Лачлан окажется дома.

Софи снова прижалась лбом к тыльной стороне ладони Криса. Рука мужа пахла йодом. Когда она моргала, ресницы задевали волоски на его коже.

– Просыпайся, – прошептала Софи, нежно сжимая руку Криса, пытаясь передать ему все свое отчаяние, – Просыпайся и расскажи мне, что ты знаешь.

Крис был неподвижен.

7:00

Подъезжая к госпиталю Святого Винсента, Дэннис сказал Элле:

– Возможно, мне стоит оставить тебя наедине с Росом, – и посмотрел на нее. – Он неравнодушен к женскому полу, насколько мне известно. Никогда не знаешь, как пойдут дела. А вдруг он захочет излить тебе душу?

Маловероятно. По опыту Элла знала, что парни, которые считают себя спецами по женской части, обычно обращают внимание на то, как женщина выглядит и сколько ей лет. Вряд ли появление у больничной койки женщины за тридцать с темными неухоженными волосами хоть как-то вдохновит его.

Охранник увлеченно беседовал с кем-то из обслуживающего персонала. Дэннис прошел мимо, на ходу показав жетон, и направился к одноместной палате в конце коридора, в которой лежал Рос, но никто даже не посмотрел в его сторону. Он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. Рос полусидел, опираясь на гору подушек. Его бледное лицо казалось более худым, чем на фотографий. У него отросла щетина, и в комнате стоял запах, который напомнил Элле комнату ее дедушки, в которой тот провел свои последние дни, умирая от рака. Это был запах больного, дни которого сочтены.

Рос скрестил руки на груди.

– Если началось время для посещений, то мои часы идут неправильно. К тому же мне забыли принести завтрак.

На нем была полосатая больничная пижама из тонкой хлопчатобумажной ткани с подтянутыми вверх рукавами, чтобы ставить капельницы. Прозрачная трубка шла от его руки к насосу и дальше к емкости с прозрачной жидкостью и ярко-оранжевой наклейкой. Элла с трудом разобрала надпись: «С добавлением антибиотиков».

Дэннис остановился у изножья кровати и сложил руки на груди.

– Мы хотели бы получить кое-какую информацию.

– Никаких тебе «здравствуйте» или «как дела?». Не очень-то любезно с вашей стороны.

Дэннис словно ненароком толкнул коленом кровать, отчего на лице Роса появилось недовольное выражение. Дэннис сказал:

– Как ты думаешь, есть малышу Лачлану дело до твоих телячьих нежностей?

Рос хмыкнул и отвернулся к окну. Элла посмотрела туда же и увидела часть теннисного комплекса Уайт-сити, а вдалеке над пригородами – Белеву-хилл и Бонди – неподвижно висели облака черного дыма.

– Ни свет ни заря, а смог уже повис, – произнес Рос. На этот раз Дэннис ударил ногой по кровати.

– Ты говоришь, что не знаком с Крисом Филипсом.

– Нет.

Дэннис бросил на кровать фотографию с курсов.

– Здесь вы сидите плечом к плечу.

Рос взял фотографию в руки.

– А, вы этого имеете в виду.

Дэннис скосил глаза на Эллу:

– Ло, к нему возвращается память.

– Ну, если нас тут рядом усадили, то это еще не означает, что мы приятели, – сказал Рос. – Вы что, помните имена всех, с кем бывали на курсах?

– Что вы помните о Филипсе?

– Ничего. – Рос отбросил фотографию в сторону. – Я припоминаю его лицо и теперь знаю, как его зовут, но не более. Я не знаю, ходил ли он по вечерам с нами в бар, с какой станции он приезжал, и вообще не помню» приходилось ли мне с ним разговаривать хоть раз в жизни.

Дэннис положил фотографию обратно в карман, затем швырнул на одеяло фотографию Лачлана.

– Мы разыскиваем его сына.

– У них похожие глаза, – заметил Рос.

– Что тебе известно о похищении?

– Ничего. Я уже говорил это вчера вечером.

Дэннис опустил руки.

– Я иду за кофе.

– Принесите и мне чашечку! – крикнул Рос вслед выходящему из дверей Дэннису, а потом улыбнулся Элле: – Вы же знаете, я на это не куплюсь.

– Что? – спросила Элла.

Рос промолчал.

Напротив окна у стены стояло низкое обитое дерматином кресло. Элла села в него и поняла, что оно не такое удобное, каким казалось. Она наклонилась вперед и сделала вид, что погружена в свои мысли, облокотившись на ручку кресла и подперев голову рукой. Рос откинулся на подушки и закрыл глаза.

Из коридора то и дело доносились звуки шагов и голоса, но никто не входил в палату. Элла пыталась донять, как долго будет отсутствовать Дэннис. Если он быстро вернется, то их визит окажется пустой тратой времени.

Рос заговорил:.

Вы даже не представляете, на каком уровне все крутится. – Элла, не убирая руки, повернула голову в его сторону. – И это действительно так. Детективы из ударной группы все время приходят сюда, спрашивают, кто еще состоит в банде, говорят, что если я не назову их имена, то проведу остаток своей жизни за решеткой. Похоже, онн не понимают, что есть вещи куда страшнее.

– Когда похищают вашего ребенка? Или когда покушаются на вашу собственную жизнь? – Рос сменил позу с гримасой боли на лице. – Вы думаете, такое может случиться и с вами?

Рос внимательно рассматривал лицо Эллы. Она привыкла к подобным проверкам: полицейским постоянно приходится выдерживать такие испытания со стороны подонков, которые считают, что могут лезть в душу, как только им удается нащупать твое слабое место. Элла хорошо умела делать лицо непроницаемым, приподняв бровь, чтобы показать, как ей все надоело. Такое выражение лица помогало ей выдерживать их пристальные, навязчивые взгляды.