Безумием мнимым безумие мира обличившие

Такие именно недоброжелательные отношения к Анне Ивановне установились и со стороны призреваемых старушек в богадельне Большеохтенского кладбища, куда Анна Ивановна была определена по распоряжению епархиального начальства. А последнее, т. е. определение Анны Ивановны в число призреваемых Большеохтенской богадельни произошло по следующему, обнаружившему в ней дар прозорливости, случаю.

Бродя однажды по городу, Анна Ивановна зашла в Невскую Лавру. На дворе Лавры ей попался навстречу очень молодой ученый архимандрит [3] .

3

По показанию г. Андреевской, этим архимандритом был Нафанаил, назначенный в 1849 году викарным епископом С.-Петербургским.

Анна Ивановна подошла к нему под благословение и потом сказала ему:

— О, архимандрит, ведь ты скоро будешь епископом!

Не поверил архимандрит словам бедной нищей. Но предсказание Анны Ивановны исполнилось в точности.

Отец архимандрит, действительно, вскоре же был произведен в сан епископа и сделался викарием С.-Петербургским. Тогда-то он и вспомнил слова юродивой. Он тотчас же разыскал Анну Ивановну и, тронутый ее жалким внешним видом, а может быть, и из боязни, чтобы ее, как бродяжку, не открывающую своего звания и не имеющую паспорта, не забрали в полицию, стал хлопотать о предоставлении ей какого-нибудь пристанища.

Хлопоты епископа увенчались успехом, Анна Ивановна, под вымышленными фамилией и званием — дочери умершего работника Медицинского ведомства Ивана Лашкина [4] сначала была зачислена кандидаткой. Но этому определению в богадельню не были рады как сама Анна Ивановна, так и ее соседки богаделенки.

Анна Ивановна не могла равнодушно и спокойно смотреть на праздную, бездеятельную жизнь богаделенок, проводивших целые дни в пересудах всех и каждого и во взаимных ссорах между собою: она вмешивалась в их ссоры, шумела, кричала на них, делала нередко резкие наставления, чем еще больше обостряла и без того уже недоброжелательные отношения.

4

Как дочь работника Медицинского ведомства — Ивана Лашкина — Анна Ивановна записана и в Погребальных ведомостях кладбища, на основании свидетельства, выданного для погребения причтом Сенновской церкви.

Богаделенки, со своей стороны, с презрением относились к грязному, оборванному костюму Анны Ивановны, видели в ней ворчливую, злую, неуживчивую женщину и всячески старались досадить ей, хотя иногда и побаивались ее, зная, что она пользуется покровительством епархиальной власти. Вот почему Анна Ивановна по-прежнему любила больше жить на Сенной, где ее любили и где она чувствовала себя подальше от греха.

Из других случаев прозорливости Анны Ивановны нам удалось узнать следующие.

Протоиерей Покровской коломенской церкви, о. Гавриил Иванович Михайлов, служивший раньше в Спасо-Сенновской церкви, хорошо знал Анну Ивановну, но почему-то недолюбливал ее, позволяя себе иногда, хотя и в шутку, посмеяться над ней.

Однажды хоронили зажиточного купца. На похороны, а после них и на поминки, в числе других были приглашены и о. Гавриил и Анна Ивановна. На поминках, в присутствии одного архимандрита, многих протоиереев и иереев, разговор, по обычаю, зашел о добродетелях почившего и о том, как легко умирать праведникам.

Отец Гавриил, обращаясь к Анне Ивановне, спросил ее:

— Вот и ты, Анна Ивановна, много постранствовала в своей жизни, много потрудилась, а приготовилась ли к смерти? Ведь ты, я думаю, скоро умрешь?

— Батюшка, — отвечала Анна Ивановна, — я всегда готова умереть. Я всю жизнь к этому дню готовилась. Да вот что мне жаль: когда я умру, то и ты проживешь после меня не больше одной недели. А у тебя ведь семья; надо же пожалеть и семью.

Это же самое предсказала Анна Ивановна о. Гавриилу и в другой раз. Идя однажды по Садовой улице, он встретил Анну Ивановну. Анна Ивановна бросила на землю свой мешок и подошла к о. Гавриилу за благословением: о. Гавриил, увидав Анну Ивановну, сказал:

— Ах, это ты Анна Ивановна… все еще странствуешь по городу, а я думал, что тебя уже и в живых нет? Ну, ладно, Господь тебя благословит.

— Вот спасибо, батюшка, отвечала Анна Ивановна, за благословение. А о смерти лучше не говори. Помнишь, я тебе сказала, что как только я умру, так и ты после того недолго проживешь. Ну, вот и теперь я то же скажу: как только я умру и не успеют меня похоронить, как и по тебе будут панихиды служить.

Действительно, вскоре после смерти Анны Ивановны, о. Гавриил сильно заболел и несмотря на всевозможные старания семи докторов жизнь его спасти не удалось: через два дня после смерти Анны Ивановны о. Гавриил скончался, вспоминая при кончине замечательное предсказание Анны Ивановны [5] .

5

Анна Ивановна скончалась 1-го июля 1853 года и погребена 5-го; о. Гавриил заболел холерой 1-го июля и скончался 3 июля. Анну Ивановну хоронили 5 июля, а о. Гавриила 7-го июля (на Волховом кладбище).

* * *

Однажды Анна Ивановна встретилась с одним из воспитанников, окончивших курс С.-Петербургской духовной семинарии и, подавая ему палку, сказала:

— Возьми себе эту палку: она тебе пригодится. Тот взял палку и долгое время недоумевал, что бы значили эти слова юродивой? Спустя лишь много времени, когда он был назначен полковым священником и когда ему, по обстоятельствам времени, пришлось со своим полком вести чуть не кочевую жизнь, он понял, что своими словами Анна Ивановна предсказала ему кочевую походную жизнь.

* * *

Придя однажды в квартиру священника Спасо-Преображенской Колтовской церкви А. М. Листова и беседуя с ним, Анна Ивановна между прочим сказала ему:

— Ну, батюшка, ты скоро будешь большим священником, видишь — все бугорки да бугорки, горки да горки, кресты да кресты, а деревьев-то, деревьев-то сколько?! Вот ты там и будешь большим священником.

И действительно, в скором же времени и совершенно неожиданно предсказание Анны Ивановны исполнилось: о. Александр был назначен настоятелем Большеохтенского кладбища и возведен в сан протоиерея.

* * *

В другой раз, придя к о. Александру, служившему уже на Охте, Анна Ивановна подала ему два куска розовой материи и сказала:

— Возьми, батюшка, эти куски, они тебе пригодятся к свадьбе.

— К какой свадьбе, — спросил о. Александр, — у нас не предвидится никакой свадьбы.

— Ладно, ладно, бери, свадьба будет, — ответила Анна Ивановна.

И действительно, в скором же времени к двум дочерям о. Александра посватались женихи.

Обе свадьбы состоялись, и принесенная р. Б. Анной материя пригодилась: из нее были сшиты некоторые принадлежности приданого.

* * *

У диакона Спасо-Семеновской церкви о. А. Васильева родился ребенок. Крестины отложили до выздоровления матери. Спустя неделю мать встала с постели. Назначен был день крестин. Ждали крестных, священника. Гостей звали не много, так как средства у о. диакона были небольшие. Принесли уже купель. И вдруг о. диакон видит, что к их парадному ходу идет грязная, оборванная Анна Ивановна.

— Ах, эта Анна, — сказал он, — опять тащится… ну, куда я ее дену? Придут кум, кума, священник, может быть, гости, что я с ней буду делать?