Безумная ведьма

– Надо же. Хоть в каком-то мире у неё получилось прибрать вашего короля к рукам, но это не говорит о том, что она служит Тьме.

– Хочешь сказать – совпадение? Думаешь, Кристайн всё помнит?

– Первый ответ: нет, скорее – шутка Тьмы, к слову, чувства юмора у неё нет, надо бы научить. Второй ответ: возможно. Мы же вспомнили.

– Не удивлюсь, что у неё был уговор с Тьмой. Эта змея везде щель найдёт.

Паскаль недобро усмехается, всё-таки делая глоток. В голове мелькает план, почти граничащий с гениальностью. Может, Себастьян и прав, но… всё ведь нужно проверить, а для этого просто необходимо втереться в доверие новоиспечённых молодых – Гидеона и Трикси. Кас хитро щурится, смотря на Себастьяна. На лице появляется самая настоящая плутовская улыбочка.

– Кас, солнце моё, я женщин люблю, уж извини. Ты слишком поздно решил принять моё предложение, – возвращает ему Себастьян. – Хотя, если перекрасишься в розовый…

– Да хоть звезду с неба, только сначала мне нужно сблизиться с Кристайн. А ещё нам очень срочно надо разыскать твою розоволосую любовь и её брата-амбала. И мою Советницу.

Себастьян сначала открывает рот, чтобы спросить, что задумал ледяной король, но увидев сумасшедший блеск в его глазах, молча отпивает содержимое бокала.

ГЛАВА 5

Гидеон был в ярости, не найдя Себастьяна-чёртова-Моргана. Его крик слышали если не вся клиника, то отделение уж точно. Что о себе возомнил этот долбанный недотерапевт? Какое он имел право не отчитаться в осмотре? На отдать документы? Не позвать его на окончание освидетельствования? Как посмел провалиться чуть ли не сквозь землю и не отвечать на звонки? Но, что хуже – какого чёрта доверил его пациентку двум чёртовым тварям, которым теперь светит увольнение с волчьим билетом? А что теперь ждёт его за учинённую драку?

По началу Гидеон корил себя, когда трусливо сбежал с осмотра, прикрываясь накатившей головной болью. Хотя последняя вовсе не выдумка – Гидеон провёл в уборной с полчаса. Истоки своего поведения найти не мог, сколько бы не копался. Чёртовы рыжие кудри и шрамы, раскалывающие хрупкую грудину, назойливой картинкой стояли перед глазами. Ледяная вода не помогла смыть увиденное. Так же, как и не поспешила успокоить рвано стучащее сердце.

Он мало её видел, общался – и того меньше, но склизкое ощущение того, что знает её всю свою жизнь – упрямо скреблось в солнечном сплетении. Творилась какая-то чертовщина. Сердце никогда так не стучало даже при виде умопомрачительных красоток, да что там! Даже вид собственной девушки не вызывал ничего, кроме симпатии.

Любовь с первого взгляда? И Гидеон расхохотался, словно сумасшедший, поймав себя на крамольной мысли. Как воспалённый рассудок вообще додумался до такого? Скорее эффект Флоренс Найтингейл 10 . Убрать из уравнения пациентку – идиотство рассыплется.

А потом – он собрался с мыслями, списал всё на усталость, недосып, странный сон. Практически пришёл в себя, пока не приоткрыл дверь уборной и не услышал разговор медбратьев. А вернее – имя, вызвавшее приступ первородного гнева. Оба глумились над рукоприкладством в сторону Эсфирь. В первый раз в жизни Гидеон не сдержался. Гнев обжёг вены. Завладел рассудком. Стал им. Гидеон и драться-то не умел, как ему казалось до этого момента. Перепуганные кровавые лица двух медбратьев и угрозу жалобы доктору Штайнеру он запомнит ещё надолго. Да только его это не волновало.

10

Эффект Флоренс Найтингейл – психологический эффект, проявляющийся, когда врач или медсестра, ухаживающие за больным, начинают к нему испытывать романтические чувства, перерастающие в любовь или сексуальное влечение.

Не волнует и сейчас. Куда важнее – маленький комочек с копной рыжих волос, забившийся в угол палаты. Гидеон Тейт, возомнивший себя выходцем из боевика и раскидавший двух амбалов по разным концам коридора, не мог найти в себе сил, чтобы переступить порог палаты. Шутка какая-то.

Эсфирь дрожит, судорожно глотая воздух ртом. Пальцы окровавлены. Чёрт, он врежет им ещё раз. И это вовсе не связано ни с какой симпатией! Что за выходки такие – бить пациентов? Будь она той, кем её разрисовывают – ни за что бы не дрожала в углу осенним кленовым листом. Он знает это наверняка.

Дверь громко захлопывается. Случайно. Заставив вздрогнуть Гидеона и резко поднять голову Эсфирь. Огромные разноцветные глаза отражают такой спектр эмоций, что его сердце крошится в груди: боль, гнев, злость, предсмертная агония. Она боится его даже больше медбратьев. Впору сделать шаг назад, открыть дверь и выйти, поручив её сиделкам, но он стоит, жадно вдыхая страх, униженность, мрак, исходящий от неё волнами.

«Поверь, никакая протекция не спасёт тебя от моего гнева. Когда Карателем выступает Целитель – никто и знать не знает о наказаниях»

Гидеон сильно щурится от собственного голоса внутри черепной коробки. Он потерял рассудок вместе с ней?

«Я превращу твою жизнь в сущее пекло здесь, если откажешься принимать здешние традиции», – Эсфирь не понимает, говорит ли это Гидеон в реальности или то игры разума.

Гидеон делает неуверенный шаг к ней. Господи, да из них двоих она явно выглядит адекватнее – и это с разбитой в кровь губой и носом!

Она молниеносно меняет положение, вжимаясь спиной к стене и крепко прижимая ноги к груди. Лишь бы раствориться. Пусть позвоночник захрустит и раскрошится в пыль от напряжения. В первый раз в жизни она жалеет, что её кличка здесь не чёртова правда. Отчаянно хочется щелкнуть пальцами и раствориться во времени и пространстве.

– Я не причиню тебе боли, Эсфирь, – хриплый голос прожигает дыры в коже.

Опасность. Она чувствует её всюду, в каждом миллиметре. И в нём – больше всего. Ей доходчиво объяснили, какое положение она занимает здесь – ничего нового. Но то, что он творит с пациентами, а точнее – с отбросами, как она, вселило животный ужас. И в ярких глазах, горящих безумством, она нашла ответ – устрашающие россказни персонала вовсе не сказки. Правда. Голубые глаза сияли так, словно видели священный Грааль. Она – его новый эксперимент, игрушка. И уж лучше бы гнить в тюрьме!

Эсфирь промаргивается, замечая кровь на его костяшках пальцев и рассечённый висок. А, может, здесь не было медбратьев-амбалов? Может, это доктор начал свои эксперименты? Губ девушки касается сумасшедший оскал. Если она смогла оставить засечку на чёрной брови, тогда это повод для бешеной гордости.

Гидеона сковывает озноб. Вот бы забраться прямиком в демоническую голову и прочитать мысли…

Эсфирь дёргается, больно ударяясь затылком о стену. Это галлюцинация, или его глаза поменяли цвет? Адская боль пробралась в кожу, стремясь разорвать каждое волокно.

– Умоляю Вас… не трогайте меня…

Оглушительный звон в ушах заставляет Гидеона пошатнуться и зажмуриться. Безумный вой и писк складывается в звуковую кашу: «Видар!Видар!Видар!Видар!Видар!».

Быстро совладав с собой, Гидеон старается подойти к девушке, чьё тело поглотила истерика. Правда, со стороны это выглядит так, будто он идёт по горящему канату в пасть разъяренной львицы.

– Не трогайте… Не трогайте! Прошу Вас…

Гидеон сильно закусывает щёку, опускаясь рядом с ней на корточки.