Безумно богатая китайская девушка

5 Тайерсаль-парк

Сингапур, китайский Новый год, утро

Три седана «мерседес» S-класса одинакового цвета с номерами TAN01, TAN02 и TAN03 на серебряных табличках торчали в утренней пробке по дороге в Тайерсаль-парк. В первой машине Лилиан Мэй Тань, матриарх семьи с фамилией, столь беззастенчиво выставленной на всех автомобилях, рассматривала красно-золотые китайские новогодние украшения, развешенные на каждом фасаде вдоль Орчард-роуд. Год от года они, казалось, становились все более вычурными и безвкусными.

– Господи, что это?!

Сидевший на переднем пассажирском сиденье Эрик Тань посмотрел на огромный светодиодный рекламный щит с анимацией, которая вполне могла бы вызвать эпилептический припадок, и издал смешок:

– Бабушка, я думаю, это красная змея, и она… хм… заползает в… хм… золотой туннель.

– Очень странная змея, – высоким голосом заявила Иви, новая жена Эрика.

Лилиан Мэй воздержалась от упоминания того, на что, по ее мнению, походило упитанное существо со сверкающей головой. В памяти мелькнула картинка, которую она видела давным-давно, когда покойный муж – упокой, Господь, его душу! – привел ее на одно весьма своеобразное живое шоу в Амстердаме.

– Надо было ехать по Клемансо-авеню! Теперь мы застряли на Орчард-роуд, – проворчала Лилиан Мэй, раздражаясь.

– Ай-я, тут куда ни поверни – всюду пробки, – сказала ее дочь Джеральдина.

Начиная с первого дня китайского Нового года сингапурцы участвуют в уникальном ритуале. Люди по всему острову лихорадочно мечутся по домам родственников и друзей, чтобы поздравить с праздником, обменяться красными конвертами [30] и сесть за новогодний стол. Первые два дня наступившего года являются наиболее важными, и соблюдается строгий протокол, поскольку сингапурцы организуют визиты в определенном порядке старшинства, в первую очередь отдавая дань уважения старшим, наиболее уважаемым (и обычно самым богатым) родственникам.

30

Красные конверты с золотым тиснением, набитые наличными, раздаются во время праздника супружескими парами одиноким гостям, особенно детям, – на удачу. Суммы варьируются в зависимости от уровня дохода дарителя, но можно с уверенностью сказать, что минимальная сумма в состоятельных домах составляет сто долларов. К концу недели большинство детей получает тысячи долларов, а для некоторых все их карманные деньги за год зависят от этого ритуала. Однако конверты в Тайерсаль-парке вопреки традициям делают из бледно-розового пергамента, и денег туда кладут номинальное количество, чисто символическое. Вот почему поколения детей, которых каждый год отправляют в Тайерсаль-парк, разочарованно выкрикивают: «Не, ну вы гляньте! Всего два доллара!» – Примеч. автора.

Предполагается, что взрослые дети, живущие отдельно, навестят своих родителей, младшие братья и сестры должны проведать каждого из своих старших братьев и сестер в порядке убывания возраста, двоюродные и троюродные навещают весь день родню с отцовской стороны, а на следующий день необходимо повторить весь процесс с родственниками с материнской стороны [31] . В больших семьях весь этот процесс часто включает сложные графики, составленные в «Экселе», приложения для отслеживания красных конвертов и литры русской водки, чтобы притупить мигрень из-за этого хаоса.

31

Если ваши родители развелись и вступили в повторный брак или ваш дедушка взял несколько жен и завел сразу несколько семей, то вам просто звездец. – Примеч. автора.

Семейство Тань гордилось тем, что всегда первым прибывало в Тайерсаль-парк в Новый год. Несмотря на то что эти потомки магната Тань Ва Ви, разбогатевшего на торговле резиной в XIX веке, приходились четвероюродными родственниками Янгам и технически не должны были быть первыми посетителями, они установили традицию незамедлительного появления ровно в десять утра еще с 1960-х годов (главным образом потому, что покойный муж Лилиан Мэй не хотел пропустить общение со всеми супер-пупер-ВИПами, которые обычно появлялись рано).

Когда автоколонна наконец добралась до Тайерсаль-авеню и поехала по гравийной дороге обширного поместья, Джеральдина провела с Иви экспресс-инструктаж по общению с новой родней:

– Итак, Иви, обязательно поприветствуй Суи на южноминьском диалекте – и не заговаривай с ней, пока она к тебе сама не обратится.

– Хорошо, – кивнула Иви и уставилась на элегантные ряды пальм вдоль дороги, ведущей к самому величественному дому, который она когда-либо видела. С каждой секундой молодая женщина все больше нервничала.

– Избегай любых зрительных контактов с тайками, которые ей прислуживают. Рядом с двоюродной бабушкой Суи всегда торчат две служанки, они тебя запросто сглазят! – предупредил Эрик.

– Боже…

– Перестань пугать бедную девочку, – фыркнула Лилиан Мэй.

Когда семья вышла из машин и приготовилась войти в дом, Джеральдина прошептала на ухо матери последнее предупреждение:

– Помни, что нельзя упоминать про Ники. Ты в прошлом году чуть не довела бабушку Суи до инсульта, когда спросила, где он.

– А почему ты думаешь, что Ники и в этот раз не будет? – поинтересовалась Лилиан Мэй, чуть присев у бокового зеркала «мерседеса», чтобы поправить изящные локоны, волнами сбегающие по плечам.

Джеральдина быстро оглянулась, прежде чем продолжить.

– Ай-я, ты даже не в курсе последних известий! Моника Ли по секрету рассказала мне, что племянница Паркер Йо получила сенсационное сообщение от Тедди Лим. Похоже, Ники собирается жениться на этой девице в следующем месяце. Вместо масштабной свадьбы здесь они поженятся в Калифорнии на пляже! Можешь представить?

– Ого! Вот это позор! Бедная Суи! Бедная Элинор! Какая потеря лица. Все ее попытки продвинуть Ники как самого любимого внука потерпели крах!

– Помни, мамуля, твоя задача – не проболтаться!

– Не волнуйся, я ничего не скажу Суи, – пообещала Лилиан Мэй.

Она была рада, что наконец-то оказалась здесь, в Тайерсаль-парке, в этом оазисе великолепия, далеком от яркого новогоднего китча, заполонившего остальную часть острова. Когда Лилиан переступила порог, ей показалось, будто она очутилась в другой эпохе. Это был дом, где строго придерживались традиций, предписанных его требовательной хозяйкой, и в праздники он преображался весьма изысканным образом. Вместо белых орхидей фаленопсис, которые обычно встречали посетителей в холле, на старинный каменный стол ставили высокие букеты розовых пионов. Наверху в гостиной, на стене, инкрустированной серебром и лазуритом, вешали каллиграфический свиток длиной двадцать футов с новогодним стихотворением Сюй Чжимо, написанным в честь покойного мужа Суи, сэра Джеймса Янга; белые занавески, обычно хлопавшие по дверям веранды, заменяли на шелковые панели бледно-розового оттенка.

В залитом солнцем зимнем саду только-только начался новогодний чайный ритуал. Суи, великолепно выглядевшая в бирюзовом шелковом платье с высоким воротом и единственной ниткой культивированного жемчуга оперной длины, восседала на мягком плетеном стуле у застекленных дверей, за ней маячили служанки-тайки, в то время как трое ее детей среднего возраста выстроились перед ней в ряд, как школьники, ожидающие своей очереди, чтобы сдать матери домашнюю работу.

Фелисити и Виктория наблюдали, как их брат Филип торжественно подносит матери маленькую чашку обеими руками и озвучивает пожелания крепкого здоровья и процветания. После того как Суи сделала глоток чая улун, закусывая сушеными финиками, настала очередь Элинор. Когда Элинор взяла богато украшенный чайник эпохи Цин и начала наливать в чашку дымящийся напиток, послышался шум. Это пожаловали первые гости.

– Тани приперлись. С каждым годом приходят раньше и раньше! – раздраженно буркнула Фелисити.

Виктория неодобрительно покачала головой:

– Джеральдина всегда беспокоится, что ей не хватит еды. Она с каждым годом становится все толще – мне страшно представить, насколько зашкаливает у нее уровень холестерина.

– Ты слышала, этот никчемный Эрик Тань женился на индонезийке? Интересно, она совсем темнокожая? – сказала Фелисити.

– Она индонезийская китаянка, ее мать – одна из сестер Лим, поэтому, уверяю тебя, она будет посветлее, чем все мы, вместе взятые. Кстати, Кассандра предупредила меня, что тетя Лилиан Мэй только что вернулась из Америки и привезла оттуда новый парик. Она думает, что в нем выглядит моложе, однако, по словам Кассандры, теперь старуха – вылитый понтианак [32] , – пробормотала Виктория.

32

Женщина-призрак с длинными, похожими на крысиное гнездо волосами, обитающая на банановом дереве. Согласно индонезийской и малайской мифологии, понтианаками называют духов женщин, которые умерли во время родов. Понтианак убивает своих жертв, разрывая им животы острыми грязными ногтями и пожирая их внутренности. Мм-м. – Примеч. автора.