Безумно влюблен

Архипов набрал номер друга. Абонент не доступен. А странное предчувствие усиливалось. Или это у Тима уже паранойя на фоне всего, что было? Хотя, нет. Вчера именно эта самая паранойя спасла жизнь Ладушке.

Тим быстро набрал номер телефона отца. Если что-то произошло на территории галереи, отец должен быть в курсе.

– Тимофей! – негромкий голос папы сбросил последние остатки сна, заставляя мыслить здраво. – Это ты?

– Да, пап, – осторожно и быстро ответил Тим, – что случилось?

– Твою тачку расстреляли. Млять, Тима! Мы думали, это ты! – с нотками облегчения пробормотал отец. – Мы с мамой сейчас в клинике.

– Па, звони дядь Глебу! В какой клинике? Я еду! – рыкнул Архипов. – В машине был Богдан! Я его просил сгонять за вещами Услады и тачку мою пригнать.

– Широков уже едет, – напряженно произнес отец и выругался. – Твою мать! Ладе пока не говори. Там все очень хреново, сын. Обстреляли очередью, а потом подожгли. Если бы мимо не проезжала скорая, хрен бы спасли. А так есть надежда. Но...

– Блядь! – со стоном выругался Тим, на миг зажмурившись.

Это ведь он должен был быть на месте друга. Твою ж мать!

– Пап, я все со стройкой уладил. Ко мне претензий ни у кого нет. Чую, кроме Киселевой вот так палиться больше некому. Черт! Аркаша еще говорил про три платежа. За три разных заказа. Я решил, что как раз на три взрыва. Выходит, два взрыва и заказ на меня? – лихорадочно соображал Архипов, пытаясь одеться, неловко орудуя загипсованной рукой.

– Этот вопрос мы уладили, – жестко и очень тихо произнес отец.

– Инга?

– Ей повезло, что Глеб первым не добрался до нее, – хмуро обронил Влад Романович и назвал адрес клиники.

– Выезжаю, – кивнул Тим и убрал телефон в карман брюк.

– Тима? Что случилось? – раздался сиплый голос Услады, а Архипов повернул голову к девушке.

Сонная, укутанная в одну лишь простынь, малышка выглядела убойно.

– Все нормально. Ложись, девочка моя, до утра еще можно поспать, – попытался обмануть Тим Ладу, но наткнулся на ее прищуренный взгляд, выдохнул, сжал челюсть до хруста, – Богдан в больнице. Он забирал мою тачку у галереи, и в него выстрелили какие-то отморозки.

Лада охнула, на глаза навернулись слезы, губы задрожали.

– Жди меня. Я быстро, – скомандовала малышка и, покачнувшись, развернулась и собралась помчаться в спальню за одеждой.

Тим перехватил девушку прежде, чем она сделала два шага. Рывком обнял, притянул к себе, прижал крепко-крепко.

– С твоим братом все будет хорошо, девочка моя, – пообещал Тим.

– Я знаю! – всхлипнула Лада и рукой погладила Тима по щеке.

***

На втором этаже холла частной клиники собралась целая толпа, вопреки раннему времени и недовольству персонала. Архиповы, Широковы и Варгиновы – все были в сборе, как старшее, так и младшее поколение.

Мама Лады, уткнувшись в плечо Глеба Алексеевича, негромко плакала. Потому, наверное, и на глаза Услады навернулись слезы. А ведь всю дорогу, пока ехали в больницу, девушка держалась. А здесь, словно ограничители сняли.

– Операция еще идет, – сообщил отец Тимофею. Лада слышала слова дяди Влада и разрыдалась еще горше.

– Отставить панику! – громким поставленным голосом приказал Марк Архипов, однако его слова возымели обратный эффект. Вместе с Ладой и её мамой разрыдались и остальные дамы семейства.

– Так, кто будет рыдать, того отправим домой! – принял решение Мухтар Варгинов, который не переносил женских слез. Впрочем, как и его друзья.

Девушки пытались взять себя в руки. Однако всхлипы до конца не утихли. Но когда в холле появился врач в медицинской униформе, все как по команде замолчали.

– Мы сделали все возможное. Теперь остается только ждать. Организм сильный, уверен, что справится. Повезло, что пули не задели жизненно-важных органов. А вот с ожогами дела обстоят очень скверно, – рассказывал доктор.

– Насколько скверно? – отрывисто произнес Глеб Алексеевич.

– Лицо обгорело, руки, – начал перечислять врач. – Я вам дам контакты специалистов по подобным травмам. Но это после того, как пациент пройдет лечение у меня.

– К нему можно?

– Думаю, к вечеру только, – нехотя согласился доктор.

Лада внимательно слушала разговор профессора с семьей. Сейчас она уже знала, при каких обстоятельствах пострадал Богдан. Он сел в машину Тимофея. Выходит, должен был пострадать именно он, а не брат.

Эта мысль заставила Ладу всхлипнуть. Нет, разумеется, она ни капли не радовалась, что вместо Тима пострадал Богдан. Нет! Просто Услада и представить не могла, даже на секунду, что было бы, пострадай Тим. Она бы умерла, наверное.

Она любит брата. Это даже не обсуждается. Однако... Лада испытывала толику облегчения, что в машине находился не Тимофей.

И ненавидела себя за это чувство. Так нельзя. Так неправильно. Так...

Лада с силой сжала ладонями лицо. Господи! Да вообще никто не должен был пострадать!

Это все чертов показ. Она ведь не хотела! Не собиралась! Зачем все это, если ее близкие страдают?! Сначала Тим, теперь Богдан.

– Боже мой, это все я... я виновата, – негромко прошептала Лада.

– Глупости, девочка моя, – твердо произнес ей на ухо Тимофей и сел, устроив ее на своих коленях, – все виновные наказаны. Это просто несчастный случай.

– Если бы не я с этим чертовым показом! – всхлипывала Лада.

– Что за глупости! – твердо возразил отец. – Так, Тима, увози ее отсюда. Богдану слезы не помогут. До вечера мы с Сабиной побудем здесь, а после решим, кто нас сменит. Ясно?

Семья закивала. Глеб Алексеевич был прав, такая толпа никому не делает лучше. Наоборот, только медперсонал нервируют. Опять же, охраны в клинике хватает. Архипов уже распорядился по этому поводу и договорился с руководством больницы.

– Дядь Глеб, можно я тоже останусь? – негромкий голос заставил всех посмотреть на девушку, которая сидела в кресле, точно мышка. Не плакала. Но бледные щеки выдавали ее эмоции, как и потухший взгляд.

– Ты уверена, Майя? – полюбопытствовал Марк Архипов у дочери, а та лишь утвердительно кивнула.