Безумное такси

Толян, ещё немного полюбовавшись ею, послушно спустился вниз и включил общий свет. И сразу же увидел то, чего они с Анжелой не разглядели в полутьме: на зеркале трюмо, в половину его, была нарисована губной помадой огромная буква "S". И от неё - стрелка вниз. Несомнено, это развлекалась Наташа. Он пожал плечами, выбрал в баре бутылку вина "Южная ночь", два бокала и пошел наверх, выключив свет.

Они сидели на ковровом покрытии голышом, пили вино и рассказывали друг другу анекдоты.

– Слушай, а ты знаешь, что Наташка тебе натворила там, внизу, на трюмо?
– расхохотался Толян.
– Намалевала губной помадой на все зеркало вот такенную букву, - развел он в стороны руки.

– Пошутила на рощанье.

– Постой, какую букву?
– Анжела с тревогой глянула на него.

– Латинскую эс, и от неё стрелку вниз.

Анжела подскочила так, будто села на шип дикой акации, бокал выпал из её руки, растекшись по покрытию слабым пятном - ворс мгновенно впитал вино. Она накинула на себя халат и опрометью бросилась вниз.

– Постой, ты куда?
– Толян еле нашарил в шкафу трусы, надел их и бросился следом за ней. Анжела уже сидела перед трюмо - читала письмо. И лицо у неё было при этом такое - в гроб краше кладут.

– Это наш с Наташей и Ольгой общий знак, - объяснила она, оторвав глаза от строчек.
– Знак наивысшей опасности. А стрелка указывает, где лежит объяснительная записка. На, читай, это касается в первую очередь тебя, Толик.

"Анжела, передай Толику, что звонили из его бригады, там у них несчастье - кто-то подорвал башенный кран и в нем погибли два человека. Но я узнала, кто эти сволочи и сейчас пойду с ними рассчитываться за все сполна в бар "Шоу-герл". Если со мной что-нибудь случится - я вас всех любила. Целую, ваша Наташка".

– Идиотка, дура бестолковая!
– всхлипывала Анжела.
– Она всегда была авантюристкой - всю свою жизнь. И теперь пошла в одиночку в это бандитское гнездо - Жанна Д"Арк недоделанная.

– Почему именно бандитское?
– машинально спросил Толян.

– Да потому что в этом баре по ночам вечно околачивается банда Секи все отморозки, все до единого. И им ничего не стоит...ой,Толичка, поехали узнаем, что с этой дурой!
– прижавшись к нему, в полный голос заревела Анжела.

А он сидел, словно громом пораженный, не в силах вымолвить больше ни единого слова - в голове прокручивались, словно в видеофильме, отрывки того кошмарного сна, в котором ему явился Витек Борода. Со своим страшным предупреждением, что сдаточный дом станет их общей бригадной могилой. Вот оно, исполняется его предсказание. А тут ещё Наташа...он был сейчас, словно витязь на распутье. Однако делать что-то было надо. Надо...Кто-то сказал "Мертвое - мертвым, живое живым"...

– Одевайся, да поживее, - бросил он Анжеле, натягивая спортивный костюм и обувая кроссовки - остальная одежда мокла в ванной.
– Мы едем в бар "Шоу-герл".

В конце-концов, из двух зол выбирают то, которое дает надежду на благополучный исход.

Они подъехали к бару, когда пожарные уже довершали свою работу: кое-где ещё дымилось, но все остальное пораженное взрывом пространство утопало в пене.

Неподалеку кучками толпились случайные зеваки с трассы, а немолодой уже майор что-то докладывал подполковнику в милицейской форме. Оба были так увлечены разговором, что не замечали никого вокруг. И Толян воспользовался этим, чтобы подойти как можно ближе.
– Я не понимаю случившегося, докладывал майор, - из восьми мин сработала только одна. В остальных взорвались лишь детонаторы, и то только после того, как из мин через специальное отверстие в корпусе вытекла расплавленная огнем взрывчатка. В моей практике такой конструкции пока не встречалось, - беспомощно пожал он плечами.

– А что с людьми, находящимися внутри?
– продолжал спрашивать подполковник.

– Взрывчатка очень мощная. Троих сразу разнесло в клочья, остальные шестеро были ранены и задохнулись от дыма. Чудом повезло лишь девушке, находившейся у самого выхода: взрывной волной её вышвырнуло из здания и отбросило в сторону, вон на те кусты, - ткнул пальцем в темноту майор. Пострадали и многие из обслуживающего персонала, находившиеся в другой половине здания.

– Уточнили, кто погиб?

– По утверждениям многих свидетелей, которые в этот вечер оттягивались в баре, это была банда некоего Секи, исчезнувшего недавно при загадочных обстоятельствах - никаких следов. По всей вероятности - бандитские разборки.

– Или нападение на кафе с целью ограбления?
– продолжал допыитываться подполковник.

– Тут ещё предстоит разобраться, кто на кого напал, - загадочно ухмыльнулся майор.
– Ребята мне доложили, что в одной из подсобок бара они обнаружили целый склад оружия - пистолеты, гранаты, даже АКМС... гражданин, вам-то что здесь нужно?
– внезапно повернулся майор к Понякову.

– Да я хотел узнать о судьбе девушки, которую выбросило из здания, не растерялся тот.
– По всей видимости, это сетра той, которая сейчас сидит у меня в машине - она с вечера собиралась именно в этот бар потанцевать.

– Потанцевала, - вздохнул майор.
– У нее, кроме многочисленных ушибов, ранение в живот - не то осколочное, не то пулевое. Подробности можно узнать в местной больнице - всех пострадавших доставили туда. А теперь всего хорошего, - приложил майор руку к козырьку форменной фуражки.
– Извините, но посторонним на месте расследования...

– Понял, - Толян попятился назад к машине.

В больнице Толян назвал свою фамилию и спросил о судьбе Наташи Кориной, доставленной недавно с места происшествия. И в приемное отделение к ним вышел...Егор. В недалеком прошлом лечащий врач Ляльки. Он уже слышал о её смерти, поэтому тут же предупредил Толика.

– Слова сейчас ничего не значат. Я просто от всей души сочувствую тебе. Поверь, Лиля для меня была небезразлична. А теперь давай о деле.

– Что с Наташкой?
– бросилась к нему Анжела.

– Сейчас её готовят к операции. Многочисленные ушибы, но это пустяк. Главное - пулевое ранение в брюшину, причем сквозное. Задет, по-моему, кишечник, но внутреннее кровоизлияние небольшое. Короче, все станет ясно после операции.

– Кто будет оперировать?
– напряженно спросил Толян.

– Я, - просто ответил Егор.
– Не волнуйтесь, сделаю все, что смогу. И постараюсь немножечко больше, - улыбнулся он.

– Ты улыбаешься, значит, есть надежда, что она выживет, - сделал заключение Поняков.

– А кто говорит о смерти?
– изумился Егор.
– Больше всего меня сейчас беспокоит - сможет ли ваша Наташка рожать после моей операции. Ну, мне пора. Сможете подождать, - он взглянул на часы, - до шести-семи утра?

– О чем разговор?
– возмутилась Анжела.

...Последние сорок минут она проспала на плече Понякова.

– Ну, вот и все, - в дверях приемной вновь появился Егор с посеревшим от бессонной ночи лицом.
– Ваша Наташка будет жить. И будет рожать. Но вряд ли будет первое время улыбаться - по всему видать, её что-то давит, гнетет. Придете навестить её денька через два.

– Ничего, мы ей поможем выкарабкаться из этого состояния, - Толян осторожно пожал тонкие пальцы Егора.
– Спасибо тебе, ты отличный парень.

– Теперь на стройку?
– спросила Анжела, садясь в машину.

– Теперь на стройку, - согласился с ней Поняков.