Безумные

— Мм… Ладно, — неуверенно соглашаюсь я. — Во сколько встречаемся?

— Сейчас!

— Что? То есть?

— Едем сейчас и сидим в засаде. Свою машину оставляй здесь, потом подкину тебя сюда. Давай, собирайся!

Отлично. Я вновь (не по своей воле!) влезаю в сложные отношения брата и сестры, где первый и не подозревает, что его близкий друг — тот самый парнишка в узких джинсиках и модных кроссовочках …

* * *

Я могла бы позвонить Миле и сообщить о ребяческой слежке брата, но не хочу стать причиной возможного скандала. Кажется, Максим действительно не хочет вновь разрушить их хрупкие отношения, а мой звонок может не на шутку разозлить Милу. Короче, будь что будет.

Кстати, а что будет, когда он увидит Кирилла? Своего друга, что встречается с его родной младшей сестрой?

— Слушай, — начинаю я как бы невзначай, — а что, если этот паренек будет старше Милы лет так на…семь-восемь?

Господи боже, зачем я это спросила?! Макс поворачивает ко мне голову, и на его посуровевшем лице играют желваки.

— Да я просто предположила, — натягиваю улыбку до ушей, а сама чувствую, как огонь безнадежности разливается по лицу. — Просто так спросила!

— Мила не какая-нибудь…девка, что бросается на взрослых мужиков. Ты поняла, о чем я.

— Почему сразу «бросается»? Может, они любят друг друга. По-настоящему.

— Каролина, взрослым мужикам от молоденьких девочек нужно только одно.

— Ты это по себе судишь?

Макс снова смотрит на меня и сдержанно вздыхает. Он останавливает машину в тени высокого кедра; повсюду сосны и сугробы снега. Впереди площадка с лавочками, детскими качелями и небольшой мигающей ёлкой.

— Это парк «Лесная роща». Днем здесь бабули и дедули гуляют.

— А по ночам молоденькие девочки встречаются со взрослыми дядьками!

— Не думал, что ты такая ехидная!

— Прости, — смеюсь я, — просто, когда ты злишься…

— Что?

— Вроде бы и страшно и забавно одновременно.

— Ясно.

Макс вздыхает и смотрит на часы. Есть в его серьезности и такой суровой сосредоточенности что-то сексуальное…

— Бабушка с дедом поднимаются в спальню в девять, как раз к началу выпуска новостей. Больше они не спускаются, значит Мила должна появиться здесь минут через двадцать. Поэтому, — вдруг восклицает он и поворачивается ко мне, — можем поболтать немного!

Макс пристально глядит на меня, точно видит насквозь. На его губах появляется слабая тень хитрой улыбки, и я невольно складываю руки на груди, точно собираюсь обороняться.

— О чем?

— О тебе.

Нервно хмыкаю.

— А чего обо мне говорить? — Прочищаю горло. — Зачем?

— Ты интересная девушка, Каролина, — отвечает Макс бархатным голосом. У меня мурашки с завидной для поездов скоростью пробежали по рукам! — Очень интересная. Я бы даже сказал совершенно непредсказуемая.

— Вау.

— Вот скажи, ты когда-нибудь делала что-то необычное? Например, живешь себе тихо мирно, а потом ОП и вперед во все тяжкие!

Задумываюсь. Ну, по крайней мере, делаю вид, потому что реально подумать нет сил и возможности, ведь ореховые глаза по-прежнему с подозрительным интересом оглядывают меня. Значит вот как… Привез меня в безлюдный парк под предлогом слежки за сестрой, в который я по тупости своей поверила, и теперь решил поговорить? Обо мне? Что-то здесь не так. Мое предчувствие орет всевозможными сигналами, только вот я не до конца понимаю, в чем подвох этой странной встречи.

— Во все тяжкие? — уточняю я, хмыкнув. — Нет. Я серьезная, ответственная и в меру застенчивая.

— Застенчивая? Мм, интересно.

— В чем дело?

Макс улыбается:

— Ни в чем. Хочу узнать тебя получше.

— Для чего? По-моему, ты и так достаточно осведомлен о моей жизни.

— О некоторых аспектах твоей жизни, — уточняет он, подняв указательный палец, — но это сущая мелочь по сравнению с тем, что таится в твоих игривых и сверкающих глазах.

Почему он так внимательно смотрит на меня? Почему я в ступоре пялюсь на его губы, медленно расползающиеся в хитрой улыбке, а в голове творится какой-то кавардак? Мне нравится то, что я вижу, это по-своему завораживающе и несколько интимно, но в то же время, я не могу спокойно дышать, потому что полумрак в машине путает здравые мысли с какимито сладострастными. Что я почувствую, если его рука коснется моей? Задохнусь ли я от горящего наваждения, ощущая на груди его влажные поцелуи?

— Если помнишь, ты мне кое-что обещал, — говорю я как можно уверенне и спокойнее.

— У меня с памятью все в порядке.

— Ладно, тогда… — Поднимаю на него глаза: — Зачем ты говоришь со мной таким голосом?

— Каким «таким»?

— Низким, — отвечаю я, глядя в его прожигающие меня насквозь глаза. — Глубоким.

— Соблазняющим, — констатирует он, нацепив эту до боли знакомую коварную улыбочку. Так улыбается его Безумный Макс. Уверенно, непобедимо и чертовски сексуально. От этой горячей улыбки мышцы моего живота напрягаются; усидеть на месте становится сложно. — Что, если я хочу нарушить обещание?

— Спрашиваешь моего разрешения? — хмыкаю я, заерзав на месте. Отворачиваюсь, тихо выдыхаю ртом раскаленный воздух. — Ты — мой заказчик.

— Это проблема?

— Да.

— Но ты ведь хочешь, чтобы я это сделал?

Наши глаза встречаются. Прочищаю горло, набираю ртом воздух и бросаю мимолетный взгляд на одинокую елку в центре парка. С трудом сглатываю, ведь рядом с ней стоит девушка уж очень похожая на Милу. Резко поворачиваю голову к Максу. Пробегаю глазами по его лицу, пытаясь придумать хоть что-нибудь, лишь бы отвлечь его от глупой слежки за сестрой, что стоит в нескольких метрах от нас и ждет Кирилла. Если он увидит их вдвоем — случится катастрофа. Кажется, именно так говорила мне та самая Рейчел, которую я собственноручно напоила алкогольным коктейлем. Если подумать, мне вообще не должно быть никакого дела до его с Милой отношений и проблем, но отчего-то крайне сложно сложить руки и пустить все на самотек. Может, потому что в некоторой степени я вижу в мечтательной Миле себя? Девушку, что хочет совершать ошибки, потому что это вполне нормально; принимать (и пускай!) глупые, но все же собственные решения… А еще, меня безнадежно тянет к Максиму. Не знаю, может это какое-нибудь бешенство матки и этому необъяснимому притяжению нужен лишь один единственный всплеск для успокоения?

Внезапно, с противоположной стороны парка появляется слабый белый свет. Если это автомобиль Кирилла, Макс узнает его и тогда…

Не думала, что способна принимать решения за какие-то доли секунды до катастрофы вселенского масштаба.

30

Она нападает на меня. Хватает за воротник парки и точно дикарка притягивает к себе. Упрямый язычок врывается в мой рот, горячее дыхание обжигает губы. Как же она пахнет…

— Я ничего не нарушаю… Ты меня вынуждаешь.

Накрываю её влажные губы своими и чувствую, как слабый свет касается моих закрытых век. Но как только, я собираюсь открыть глаза, Каролина резко залазит на меня и целует так неистово, что у меня едет крыша.

— Я стянула угги, — предупреждает она. — Не переживай.

— Это последнее, что меня сейчас беспокоит.

Она притягивает мою голову к себе, сжимает мои бедра ногами. Точно обезумевший, распахиваю шубку и пускаю руки под одежду. Её тело горячее; оно обжигает мои ладони, но это лишь сильнее затягивает в неизбежное. Сжимаю аккуратную грудь и Каролина выгибает спину. Её ручки проникают под мою водолазку, гладят, щипают, обжигают…

— Ты когда-нибудь занималась сексом в машине?

— Нет, — с трудом отвечает она, опустив свою руку к моему выпирающему желанию. — Но это можно исправить.