Безумный магазинчик

Денис кивнул.

– А «Щупальца синяевского спрута» этого кретина, Арнольда Блатоватого?

– Читал.

– Ну и как?

– Это явно не «Крестный отец».

– Вот и я о том же. Надо писать так, чтоб до печенок пробирало, чтобы душа сворачивалась и разворачивалась, а от их суконно-канцелярского языка скулы сводит.

– Так что ж вы хотите! Арнольд Блатоватый – бывший мент, а Вениамин Сукин – вообще воспитатель детского сада, канающий под секретного агента.

– Ладно, журналист, – подытожил синяевский авторитет. – Ты пока иди, поработай. Мне с Быком потолковать нужно.

– С ума сойти! – воскликнула Червячук. – Поверить не могу!

– Во что это ты не можешь поверить? – мрачно поинтересовался Николай Чупрун.

Они работали в просторном кабинете Красномырдикова, расположенном на втором этаже украшенного башенками, витражами и мозаиками генеральского особняка, напоминающего то ли замок Золушки, то ли католический собор. Из широкого светлого окна открывался вид на рузаевское озеро и лес. Вдоль забора на аккуратно постриженном газоне росли усыпанные крупными красными цветами розовые кусты. Два дня назад Роман Анатольевич любовался из окна всей этой красотой. Теперь его распотрошенное патологоанатомом тело покоится в холодильнике морга. Через два дня адское пламя печей крематория превратит останки генерала в прах. Через два месяца люди забудут о том, что он существовал.

Колюня рылся в бумагах, а Нержавеющая Маня бодро щелкала по клавиатуре генеральского компьютера.

– Незадолго до смерти, а именно в ноль часов восемь минут Роман Анатольевич соединился с сервером «страшнаяместь. ру», – сообщила Червячук.

– Страшнаяместь. ру? – повторил Колюня. – Это еще что такое?

– Если верить тому, что здесь написано, этот сервер позволяет расправляться с врагами при помощи виртуальной компьютеризированной магии.

– Полный маразм, – фыркнул опер.

– Маразм, – согласилась Червячук, щелкая мышью и открывая следующую электронную страницу.

– Никогда бы не подумал, что Роман Красномырдиков мог поверить в такую чушь, как компьютерная магия.

– Может, он в нее и не верил, а вот ты сейчас поверишь.

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Чупрун.

– На этот сервер можно поместить имя своего врага, – пояснила Марина. – Тогда все посетители сервера будут желать ему всякие пакости, придумывать способы смерти и так далее. Знаешь, что пожелал генералу некий девятилетний Вова Мусин из села Большие Мячики?

– Понятия не имею, – пожал плечами Колюня.

– Он предложил зарубить генерала летящим томагавком, – пояснила Червячук.

– Томагавком? – недоверчиво вскинул брови опер.

– Вот именно.

– Но ведь томагавк – это же топор, а генерала убили топором! – повернулся к Марине Чупрун. – Если предположить, что топор в генерала метнули с расстояния в несколько метров, становится понятно, почему Роман Анатольевич повернулся к убийце спиной. Он мог вообще не увидеть убийцу. Стоял себе у памятника, думал о своем, а киллер незаметно подкрался и бросил топор. Тут явно поработал профессионал. Топор – это тебе не нож. Чтобы метать его с такой точностью, надо не один год тренироваться. Эй, что с тобой?

Лицо Червячук покрывала смертельная бледность, посиневшие губы были сжаты с такой силой, что превратились в узкую ассиметрично изогнутую линию.

«Приступ», – мелькнуло в голове у опера.

Подскочив к Марине Александровне, он схватил ее за плечи и потряс.

– Эй! Ты слышишь меня? Что с тобой? Тебе плохо? Может, скорую вызвать?

Лицо Червячук исказилось гримасой, в которой яростная, животная ненависть соседствовала с невыразимым отвращением. Большой некрасивый рот распахнулся, выбрасывая наружу дикий, нечеловеческий крик.

– Не трогай меня! Нет! Уйди! Ненавижу! Ненавижу! – Марина забилась в руках Чупруна, отталкивая его и яростно лягая ногами.

Опер отпустил ее плечи и на всякий случай отскочил в сторону.

Червячук судорожно всхлипнула и вдруг замерла, затихла, непонимающим взглядом уставившись на злого Колюню.

– Ты что, совсем спятила? – взорвался опер. – Вчера ни с того ни с сего убежала с работы, бросив в своем кабинете прикованного к стулу подозреваемого, теперь на меня орешь. Да что на тебя накатило, дура ненормальная? К тебе что, и прикоснуться нельзя? Я думал, тебе плохо, помочь хотел, а ты вопишь, будто я тебя изнасиловал.

– Прости, – прошептала Марина. – Мне показалось…

– Что тебе показалось?

– Да так, ничего. Просто что-то нашло. Не знаю. Я не понимаю, что со мной.

– Зато я понимаю, – проворчал Чупрун. – Это называется синдром старой девы. Слышала о таком? Трахаться тебе надо, мужика завести, как любой нормальной бабе, может тогда бросаться на людей перестанешь.

– Я сейчас вернусь.

Марина поднялась и, пошатываясь, двинулась в ванную.

– Психопатка, – проворчал ей вслед Колюня, усаживаясь за компьютер.

«Старый похотливый кобель, занимающийся растлением малолеток», – с нарастающим интересом прочитал он данную Красномырдикову характеристику. «Врун, мерзавец, подлец и вор. Этот засранец распродал налево половину вооружений Российской армии, не говоря уже об обмундировании и стратегических материалах с военных заводов. Проститутка в генеральских погонах, он беззастенчиво торговал честью и достоинством офицера…»

– Любопытно. Очень любопытно, – пробормотал Чупрун.

Я налогов не платил,Ну не платил – и не платил,А за бездетность за моюМне Бог простил и суд простил.А кругом на заготовкеДревесины деловойМужики, да мужики —Подбор как в бане половой… —

лился из колонок музыкального центра приятный баритон.

Психоз сделал знак официантке Леночке, и она, кокетливо повиливая бедрами, подскочила к столу с двумя новыми кружками пива.

– Налоги, – усмехнулся синяевский авторитет. – Вот ведь придумали, мать их так. При нашей системе налогообложения добровольно платить налоги способен только псих или самоубийца.

– Придурки, что с них взять, – адресуясь к российским политикам, – кивнул головой Глеб Бычков. – Мы и то с бизнесменов берем меньше, чем они не платят государству, да еще и крышу обеспечиваем, шкурой своей рискуем, их защищая. И после этого падлы-воспитатели детского сада типа Вениамина Сукина строчат книги о том, что в мафии одни звери. Ничего в нас человеческого, видите ли нет.